Обратный отсчёт - Лев Пучков

— Ничего говорить не буду, — напутствовал лысый, покосившись в сторону своего спутника. — Просто запомни свои ощущения, когда будешь кататься.

— Хорошо, — кивнул Валера. — Какое пиво хотите?

— «AMSTEL», — сказал лысый. — В последнее время другое не пьём.

— Ладно…

Впечатления были двойственные. Машина — зверь. Просто чудо какое-то, венец фашистской технологической мысли.

Машина вела себя как живой организм. Мягко жмёшь на длинноходную педаль газа — разгоняется плавно и мощно, довольно урча при этом. Резко топнешь — приседает на задние лапы… пардон — колёса, конечно же! — яростно рычит и бешеным прыжком устремляется вперёд, мгновенно набирая максимальную скорость.

Валера даже представить себе не мог, что от обыкновенного управления автомобилем можно получать такие ощущения. Что за ощущения? Да так… короче, сплошная эротика.

— Полжизни за такую красавицу отдал бы…

А ещё было грустно. Грустно до щемящей боли под ложечкой. Валера прекрасно понимал, что ему никогда в жизни на такую тачку не заработать. Хоть наизнанку вывернись. Разве что убивцем заделаться и заказы принимать…

«AMSTEL» в «Бугель-Вугеле» (это бистро так называется) отсутствовал как класс. То есть не просто кончился или забыли подвезти, а…

— Не возим такое, — сообщил бармен Володя, рассматривая через окно машину, на которой приехал Валера. Вопросов не задавал — Валеру знает, понятное дело, тачка клиентов.

— Может, в «Васаби» или «Траттории» спросить (это, соответственно, суши-бар и ресторан, здесь, неподалёку)…

— Да не утруждай себя, там тем более нет, — компетентно заверил Володя. — Сроду такого не завозили. Вон, возьми «Heineken», тоже неплохое. Они его сейчас все пьют.

Валера огорчился и принялся сосредоточенно морщить лоб. Он парень обязательный, привык всё делать от и до. Если люди просили одно, а им привезут другое, получится нехорошо. Несолидно как-то.

— А хочешь, сгоняй в «Дюка», — понятливо вник в проблему Володя. — Ребята продвинутые, у них наверняка есть…

«Дюк» — мелкооптовый магазин эксклюзивных продуктов, в трёх километрах от Болена по направлению к Москве, на Дмитровском шоссе. На Дмитровке в последнее время много небедного люда строят себе коттеджи, желающих покушать вкусно и дорого хоть отбавляй.

— На такой тачке домчишь за минуту, — Володя кивнул за окно. — Класс. Мне б такую птичку…

— У тебя по зоологии, видимо, была двойка, — Валера усмехнулся и направился к выходу. — «Птичка»… Это же тигр, неужели не видно?!

Правильно сказал Володя. Почему бы и нет? Три кило для такой красавицы — ничто. Разок присесть да прыгнуть как следует.

На выезде Валеру остановила бдительная охрана лысого и его спутника, скучавшая на парковке.

— За пивом, — объяснил Валера.

Ребята на несколько секунд впали в ступор. Телефоны боссы сдали, рацию инструктор с собой увёз. Как связаться да взять подтверждение?

— Ага, я их обоих замочил и угнал тачку, — язвительно пробурчал Валера.

— Ладно, езжай, — выпал из ступора один увесистый товарищ (видимо, вождь секьюрити — соображает быстрее всех). — Только ты это…

— Что?

— Ты так больше никогда не говори. Это плохая шутка.

— Хорошо, не буду…

По трассе «тигр» мчался как пуля. Долетел за минуту, только разогнался, глядишь, уже тормозить надо.

В «Дюке» Валера был от силы секунд сорок. Сервис тут на уровне, привыкли к взыскательному клиенту, обслуживают мгновенно и качественно.

— Мне бы «AMSTEL» …

— Сколько?

— А есть?

— Странный вопрос! Сколько?

— Четыре бутылки.

— Шутите?!

— А что, собственно…

— Мы упаковками продаём.

— Тогда одну упаковку.

— Ещё будете брать что-нибудь?

— Нет.

— Хорошо. Платите в кассу, идите в машину — сейчас вынесут. Спасибо за покупку.

— Да чего там — «вынесут», давайте я сам.

— Здесь у нас нет, в подвале. Это буквально полминуты, вы двигатель не успеете завести…

Валера резво сбежал с крыльца, сделал шаг к расположенной в пяти метрах от входа стоянке и замер, как бронзовый памятник жертвам фашистской оккупации.

Стоянка была пуста.

Асфальтовый пятак, заботливо очищенный от снега, глумливо пялился на Валеру, подмигивая, как подбитым глазом, здоровенным масляным пятном на самом выезде.

— Нет-нет… Нет, так не должно быть… — У Валеры перехватило дыхание и мгновенно вспотела спина. Сердце, подскочив на месте, захотело куда-то рвануть, но вместо этого с грохотом рухнуло в желудок. — Это… Это что же такое, а…

Валера крепко зажмурился, потом опять раскрыл глаза и ущипнул себя за ляжку…

Увы, лучше от этого не стало. Короткая асфальтовая аллея, что вела от магазина к трассе, была пуста. И на самой трассе в это мгновение, насколько хватало глаз — что вправо, что влево, до самого горизонта, было совершенно пусто. Ни единой транспортной единицы.

Валера охнул и медленно присел на корточки.

Откуда-то сзади вынырнул парень в фирменном фартуке, с упаковкой пива.

— Ну и где ваша машина?

— Я не зна… — Валера не узнал своего голоса — в горле вдруг запершило, получился какой-то задушенный петушиный всхлип. — Гхм-кхм… Это… Кхе-кхе… Это не моя машина…

Проигравшим Лев Карлович сочувствовал крайне редко — такие случаи можно сосчитать по пальцам одной руки. Между тем этих проигравших в жизни олигарха было столько, что для их учёта следовало бы завести специальную службу. Причём большинство проигрывали не просто так, по мелочи, а всё сразу и с тяжёлыми последствиями.

Последний случай: коммерческий директор одного из бесчисленных предприятий, грамотно «поглощённых» империей Сенковского, застрелился в своём кабинете…

— Тряпка, — бросил Лев Карлович, узнав о случившемся. — Сорок лет всего, талант, связи — можно было ещё три раза по столько заработать. Даже не поборолся! Сразу — стреляться. Ну, раз такая размазня, туда ему и дорога…

Из вышесказанного вовсе не следует, что Лев Карлович является конченым негодяем или маньяком-людофобом. Просто он прагматик, в меру циник и считает, что во всём нужно следовать законам природы. А законы природы таковы: в мире есть слабые и сильные, и все мы неравны изначально. Сильные едят слабых и тем живут, слабые, по мере возможности, сбиваются в кучу и стараются как можно дольше не быть съеденными. В природе нет места сочувствию в чистом виде. Если волк будет сочувствовать овце, которую собирается задрать, он просто сдохнет с голоду. Всё просто и не нужно лишних сантиментов.

А к этому— проникся. Хотя, конечно, парадокс: его бы, гада, ненавидеть надо, желать ему смерти всеми фибрами души…

Не за слабость проникся, за искренность. Так искренне переживает, мерзавец, так страдает об утрате чужой машины — вплоть до того, что готов, пожалуй, собственноручно зарезаться. Настолько считает себя виноватым, что даже слова не сказал в своё оправдание, тем паче не осмелился что-то возразить Эдику.

Эдик — красавчик. В роль вошёл просто и естественно, работает элегантно, в человеке явно пропадает талантливый артист. Всё как на репетиции, поэтапно.

Этап первый: здоровый скепсис на фоне благодушного веселья.

— Ну, шутники, мать вашу! Хе-хе-хык… А ты молодец: «…я вас не видел, не знаю…»! Но вообще немного коряво получилось. Скажи Гарику, что шутка не совсем удалась. Потому что…

— Да я вам говорю — это не шутка!!! Вы что, не понимаете?!

— Не, я понимаю… Каждый шутит как умеет. В меру своих способностей, — Эдик согнул палец крючком и отстучал по лысой голове какой-то короткий, но затейливый код. — Но думать-то маленько надо! Ладно, у кого другого… Но — у меня?!!!

— У вас украли машину. — Инструктор прерывисто вздохнул и с обречённым видом уточнил: — Вернее, у меня украли. Вашу машину. Какие тут могут быть шутки?!

— Шутка не удалась по одной причине. У таких, как я, — не воруют. Понимаешь, малыш? По определению. Ты — ладно, может, и не в курсе. Но Гарик-то очень даже в курсе! Это же… Ммм… Это то же самое, что у президента утащить ядерный чемоданчик!

— И тем не менее я вам говорю ещё раз: вашу машину угнали! И я не знаю никакого Гарика!

— Слушай, ты мне начинаешь надоедать…

— Ну почему? Почему вы мне не верите?!!! Я же вам говорю…

Этап второй — быстро, мимолётно: недоумение на фоне формирующегося раздражения.

— Алё, Гарик? Да ещё бы ты не узнал… Слушай, это не ты? Не, я понял, что это ты! Я в каком плане: если это твои хлопцы тиснули мою тачку, самое время покаяться… Не понял? Что значит — «ни сном ни духом»? Погоди, погоди… Эта твоя дурацкая шутка мне уже не нравится. Так что, дорогой, быстро делай выводы, а то у меня начинает портиться настроение…

Этап третий: вспышка гнева, переходящая в холодную ярость, и, как следствие, готовность к противоправной деятельности.