Пограничные были - Борис Степанович Рожнев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После завтрака, как и было намечено, геологи собрали палатки, уложили свои нехитрые пожитки в рюкзаки и покинули обжитое место.
Впереди шел проводник Муминшоев. Тропа, петлявшая по дну широкого ущелья, постепенно стала подниматься в гору. За крутым поворотом она нависла над речушкой и повторяла все ее изгибы. Люди старались не смотреть вниз.
Вечером, когда спустились сумерки, геологи благополучно достигли намеченного района.
IV
Медведев спокойно скомандовал:
— Верный, след! — подсвечивая фонариком, он показывал собаке на отпечатки следа. Верный глубоко втянул ноздрями воздух и, почувствовав чужой запах, потянул поводок.
Медведев подбодрил собаку.
Не поднимая морды от земли, Верный устремился вперед. Медведев старался не отставать от него. Капитан Воронов бежал за инструктором, связист Шилов на ходу сообщал на заставу о действиях тревожной группы.
Гулко стучало сердце. Хотелось бежать быстрее, но тяжелые сапоги замедляли движение. Михаил Медведев, не раздумывая, сбросил их в тот самый момент, когда почувствовал, что обувь отнимает много сил.
Стало легче. Правда, колючки вцеплялись в ступни сквозь носки, но он смахивал их ладонью, как смахивают с лица назойливого комара.
Капитан Воронов увидел, что Медведев ускорил темп, одобрил его действия, не заметив в темноте, что тот бежит босиком. Лишь когда рассвело, он обнаружил, что инструктор без сапог, и строго погрозил ему пальцем.
Емельянов сразу понял, что погоня предстоит трудная. Сержант Медведев и капитан Воронов убежали вперед, поэтому он не должен отставать, нужно в любую минуту быть там, где он понадобится. Под ноги то и дело попадались камни, и Виктор больше всего боялся упасть. Гимнастерка давно уже прилипла к спине, а соленые капли пота стекали со лба, попадали в глаза, рот.
...Начались сопки. Бежать стало труднее. Медведев отпустил поводок. Верный, почувствовав свободу, рывком устремился вперед. Михаил старался не терять из виду собаку.
Сопки становились все круче и круче. Теперь инструктор не бежал, а карабкался по ним, не ощущая ни колючек, ни камней, ни усталости. Его тревожила только одна мысль: не дать нарушителю оторваться от преследования.
Верный резко метнулся в сторону, и Медведев увидел впереди человека. Тот безуспешно пытался взобраться на огромный камень, чтобы его не достала собака.
Тяжело дыша, Медведев скомандовал:
— Руки вверх! Верный, ко мне!
V
На столе полковника Малахова лежит статуэтка из ляджуара, которую изъяли у нарушителя. Идол без головы. Видно, что голова отломлена совсем недавно. Для чего? Это случайная неосторожность? А может быть?..
Малахов вызвал капитана Реджепова.
— Что-нибудь подобрали из литературы о ляджуаре, Меред Мурадович?
— Так точно, товарищ полковник. И весьма интересные данные. Разрешите принести книги.
— Да, конечно.
Через минуту Реджепов положил перед Малаховым с десяток книг с закладками.
— Спасибо, Меред Мурадович, я посмотрю их.
Реджепов вышел, а Малахов, взяв верхнюю книгу, открыл ее и стал читать.
«...В Индии, в Персии жгли этот камень и растирали в тонкий порошок. Смешивали порошок со смолою, воском и маслом, промывали и тогда оседала краска тончайшей синей пылью. Лучшие художники покупали этот драгоценный камень ультрамарин. Ион Хаукал, Шехабеддин, Абдулфеда, Тейфаши Эдризи, Ибн-Батута — все старые писатели Востока говорят об этом. Но камень побеждает человека и живет второй жизнью. И «Мадонна Литта» с грустью жалуется профессорам Эрмитажа, что синие цвета ее темнеют и блекнут, потому что в них выкристаллизовывается ляджуар...
Скифы носили бусы из ляджуара. О ляджуаре Скифии говорят Теофраст и Плиний. Древний мир резал из ляджуара рельефы и выпуклые фигуры. Ляджуар был излюбленным и дорогим камнем Китая. Китай украшал им чаши, шкатулки, делал из него перстни, амулеты и статуэтки. В исторические времена из ляджуара изготавливались шарики на головные уборы мандаринов — как эмблема их власти. Синий цвет его ценился так высоко, что представители китайского искусства окрашивали в этот же цвет любимый китайцами камень агальматолит, чтобы он был похож на ляджуар. Монгольские караваны, проходившие великую пустыню Гоби и Ургу, доставляли ляджуар в Кяхту. И обменивая фунт ляджуара на фунт серебра, монголы рассказывали, что волны прибивают к берегу озера Далай-Нор куски этого камня. Почти вовсе не знала употребления ляджуара Европа до начала XIX века, но очень высоко ценила его. Предметы из ляджуара насчитывались единицами. Что можно припомнить? Чашу Франциска I; стол, который гости видели на свадьбе Марии Медичи в 1600 году; четырнадцать предметов Людовика XIV и самый крупный кусок ляджуара — поднос в девять дюймов — у Лебрена в 1791 году. В XVIII веке ляджуар вытеснил золото, и обладание им считалось почтенным. В XIX веке, с открытием прибайкальского месторождения, ляджуаром занялись «императорские» гравильные фабрики Екатеринбурга и Петергофа. Тонкими пластинками ляджуара, составленными из отдельных маленьких кусочков, облицовывали они ящички и шкатулки, столовые часы и колонки для шкафов. Петергофская гравильная фабрика облицовывала ляджуаром колонны Исаакиевского собора в семь аршин вышины и четырнадцать вершков в диаметре, и эта работа была произведена дважды: Монферан забраковал колонны, сделанные из прибалтийского ляджуара, и поставил их у себя в доме на Мойке, а для Исаакия был выписан ляджуар «страны бухарской», тот афганский ляджуар, на перепродаже которого наживались эмирские богатеи-купцы. 7815 пудов камня ушло на эти колонны. Облицовка мраморного зала в Мраморном дворце, облицовка Лионской комнаты и «Саркосельского» дворца, вазы, столы и чаши в Эрмитаже — вот ляджуар, доступный теперь любому посетителю наших музеев.
Центральная Индия, Тибет, Южный Китай, Афганистан, Персия — вот круг, который замыкает все указания на источники ляджуара. Расплывчатый в древности, с течением времени все суживающийся круг этот теперь превратился в точку, и эта точка — копи бадахшанского месторождения... Вход в копи сделан цементом, на него наложена печать падишаха, и всякий, приблизившийся к копям, карается смертной казнью...»
«Так, так, так. Значит появление нарушителя в районе, где идет освоение ляджуара, и этот идол не случайное совпадение», — Малахов откинулся на спинку стула. Его заинтересовала история ляджуара и он продолжал читать:
«Есть ляджуар. Но горы, в которых находится он, — заповедны. С давних времен неприступная скала охраняет его. Во времена кызыл башей — «красных голов» — проходили из Индии «кафиры-сиахпуши», что в буквальном переводе на русский язык означает «черная одежда». Приходили, чтобы добывать ляджуар. Но скала с ляджуаром отвесна, веревок и лестниц не было, да и разве хватило бы их?
