Балдежный критерий - Уильям Тенн

— Каждый раз все ближе и ближе, — пробормотал он, вылезая из машины. — Сейчас отдам ему писульку, а потом…

Потом…

— Сто пинков в зад и фингал под глазом!

Возле красного камня дрались двое. С одинаковыми лицами, одинаково одетые и одинаково сложенные, включая длинные конечности и тощие вытянутые шеи. Каждый словно дрался со своим отражением в зеркале, одинаковые удары наносились одновременно, правая рука парировала удар правой, а левая — левой. На шее у того, что стоял спиной к камню, болтался дорогой малоформатный фотоаппарат; у второго его не было.

Внезапно оба сделали финт левой рукой, безупречно подготавливая то, что сотни судейских чиновников в маленьких городках с проклятиями вспоминали как «комбинацию Маккарти Гусиная Шея». Оба противника не поддались на уловку, две правые руки одновременно выстрелили вверх и…

Вырубили друг друга.

Они тяжело шлепнулись на задницы в ярде друг от друга и затрясли головами.

— Такой упрямой скотины я в жисть не встречал, — начал один из них. — Ты где…

— …выучился моему удару? — договорил за него Маккарти, делая шаг вперед. Оба тут же вскочили и уставились на него.

— Эй, — произнес тип с фотоаппаратом, — а ведь вы, парни, близнецы!

— Погодите, — Маккарти шагнул между ними, пока гневные взгляды противников не обернулись новой дракой. — Мы все близнецы. То бишь тройняшки. То бишь… Сядьте. Мне вам надо кое-что сказать.

Все уселись на корточки, с подозрением поглядывая друг на Друга.

Четыре порции табака спустя они оказались внутри кольца из темной никотиновой жвачки. Все трое Маккарти тяжело дышали.

— Получается, что я Маккарти-1, потому как я видал все до того места, когда не дал Маккарти-2 вернуться за писулькой, которую Маккарти-3 хотел получить от Раддла.

Маккарти с фотоаппаратом встал, остальные тоже.

— Одного только в толк не возьму, — заявил он. — Почему я Маккарти-3? Сдается мне, что я Маккарти-1, он Маккарти-2 — тут все правильно, — а ты Маккарти-3.

— Фиг вам, — возразил Маккарти-2.— Все не так. Я на это так смотрю — и докажите, что я не прав, — что Маккарти-1, то бишь ты…

— Заткнитесь! — Оба драчуна повернулись к Маккарти-1,— Я знаю, что я Маккарти-1.

— С какой стати?

— Потому что так мне растолковал профессор Раддл. Вам-то он этого не говорил, верно? Я Маккарти-1, тут и думать нечего. А вы — два самых упрямых хулигана, которых я в жисть видал, а я повидал их всех. А теперь надо возвращаться.

— Нет, погоди. Откудова мне знать, что мне не надо передвигать камень? Потому что ты так сказал?

— Потому что я так сказал, и потому что так написал профессор Раддл в писульке. Я ж тебе ее показывал, так? И еще потому, что нас двое — тех, кто не хочет его передвигать, и мы из тебя дурь вышибем, ежели попробуешь.

Когда Маккарти-2 одобрительно кивнул, Маккарти-3 огляделся в поисках оружия. Ничего не обнаружив, он помчался к машинам времени. Оба других Маккарти заторопились следом.

— Поехали в моей. Она ближе всех.

Троица развернулась и забралась в машину Маккарти-1.

— А как насчет чеков? Почему это у тебя должно быть три чека, у Маккарти-2 два, а у меня только один? Я получу свою долю?

— Да погоди ты. Вернемся к профу, он все устроит. Ты что, кроме денег, ни о чем думать не могешь? — устало спросил Маккарти-1.

— Нет, не могу, — ответил Маккарти-2.— Хочу получить свою долю от третьего чека. У меня есть на нее право. И побольше, чем у этого психа, усек?

— Ладно, ладно. Погоди, пока вернемся в лабораторию.

Маккарти-1 нажал на рычаг хронопередачи. Остров и солнечный свет исчезли. Они принялись ждать.

Их окружала темнота.

— Эй! — завопил Маккарти-2,— А где лаборатория? Где профессор Раддл?

Маккарти-1 потянул рычаг хронопередачи. Тот не шелохнулся. Оба других Маккарти пришли на помощь первому и тоже стали тянуть.

Рычаг остался на месте.

— Ты, наверное, нажал на него слишком сильно! — заорал Маккарти-3.— Ты его сломал!

— Точно, — поддакнул Маккарти-2.— С чего ты вбил себе в башку, будто умеешь управлять машиной времени? Ты ее сломал, и теперь мы застряли!

— Минутку. Минутку, — Маккарти-1 отпихнул своих двойников. — Я все понял. Знаете, что случилось-то? Мы все трое пытаемся вернуться… в настоящее, как говорил проф. Но из нас троих только один принадлежит этому настоящему, усекли? Так что пока мы все внутри, машина никуда не поедет.

— Тогда все просто, — начал Маккарти-3.— Я единственный настоящий…

— Ты псих. Я знаю, что я настоящий Маккарти; я это чувствую…

— Погодите, — остановил их Маккарти-1.—Так мы никуда не приедем. И ваще, душновато тут становится. Короче, поехали назад и разберемся, что к чему.

И он снова нажал на рычаг.

И они вернулись на сто десять миллионов лет, чтобы спокойно обсудить проблему. И как по-вашему, что они обнаружили, вернувшись? Да, точно. Именно это они и обнаружили.

Александр-наживка

Нынче вам, пожалуй, уже не дадут в глаз, если вы вслух восхититесь Александром Парксом. Время смягчило даже горе семей тех, кто полетел в никуда на кораблях «Дженерал атомикс», а горькое осознание всей значимости поступка этого человека с годами лишь возросло.

И все же некое скудоумное агентство наказало его способом, который, во всяком случае для него, особенно ужасен. Я имею в виду ФЛК и надеюсь, что они это прочтут.

Мы случайно встретились с Алексом через пару лет после войны за окончание изоляционизма. Я только что посадил свой аккордеон «Толедо» на грузовую полосу и направлялся в бар. Есть пилоты, которые точно знают, сколько виски им требуется после окончания рейса; я же попросту заливаю его внутрь, пока сердце не всплывет на положенное место.

К аэропорту подкатило такси, и из него вылез хорошо сложенный мужчина с удивительно маленькой головой. Когда я помчался перехватывать такси, мужчина повернулся и уставился на меня. Нечто знакомое в форме его черепа заставило меня остановиться.

— Вы не служили в военной авиации? — спросил он.

— Служил, — медленно произнес я. — В так называемой «Эскадрилье свастикеров». Сорок… Алекс Паркс! Голос из рации!

Он ухмыльнулся:

— Верно, Дэйв. А я уж было решил, что ты разговариваешь только с бывшими пилотами. У нас, диспетчеров, всегда был комплекс неполноценности по отношению к ним. А ты неплохо выглядишь.

Сам он смотрелся куда лучше. Одежду, что была на нем, скроил и сшил портной с зарплатой голливудского кинорежиссера. Я вспомнил кое-что из газет.

— Ты, кажется, продал какое-то изобретение какой-то корпорации?