Башня грифонов - Наталья Александрова

– Паркинг? – удивленно переспросила Надежда. – Но вы сказали, что этот проект как-то связан с историей города. Не представляю, как может быть связан с ней паркинг…

– Все дело в том, где этот паркинг расположен! Тот, который нам заказали, нужно было разместить во дворе на Васильевском острове, причем не в обычном дворе, а во дворе старинной аптеки…

– Аптеки Пеля? – догадалась Надежда, которая что-то слышала об этой самой старой аптеке города.

– Да, аптеки Пеля, – подтвердила ее собеседница и взглянула на Надежду с интересом и уважением. – Вы знаете об аптеке Пеля, так что вы понимаете, этот заказ вовсе не так прост. Паркинг нужно было спроектировать так, чтобы он не разрушил исторический облик архитектурного ансамбля…

Они вернулись в ателье, женщина составила посуду на стол и продолжила:

– Так вот, этот проект поручили Михаилу Сергеевичу. Он очень серьезно взялся за него. Шеф его уже начал торопить – заказчики спешат, беспокоятся, а он, вместо того чтобы приступить к проектированию, продолжает исторические исследования. Понимаете, сама аптека Пеля построена в начале двадцатого века, часть дворовых построек – в середине девятнадцатого, но там есть одно строение восемнадцатого века – так называемая Башня грифонов…

– Круглая? – переспросила Надежда.

– Ну да, в сечении она круглая, – собеседница удивленно взглянула на нее.

А Надежда вспомнила чертеж на песке – вытянутый прямоугольник и два прилепившихся к нему концентрических кружка. Вот это что такое – круглая башня!

Надежда подошла к кульману с прикрепленным к нему чертежом – квадрат двора, прямоугольник, два кружка.

– Да, верно, это двор аптеки Пеля, – подтвердила женщина ее догадку, – а кружки в углу – Башня грифонов.

– А почему она так странно называется?

– Башня грифонов? – женщина снисходительно улыбнулась. – Понимаете, существует городская легенда, связанная с башней. Якобы доктор Вильгельм Пель, создатель и первый хозяин аптеки, занимался в этой башне алхимическими опытами, и сюда к нему слетались грифоны, фантастические создания с туловищем льва, головой орла и золотыми крыльями.

«Знаю, – подумала Надежда, – видела таких грифонов на Банковском мостике. Мост через Мойку недалеко от Педагогического института… Точно, грифоны там каменные…»

– Говорят, что грифоны и сейчас в полночь слетаются на эту башню, там их гнездо, – продолжала женщина рассказ. – Сейчас эти грифоны невидимы, и только в окнах окружающих домов можно увидеть их отражение. Ну, вы понимаете, конечно, что это – всего лишь легенда. Кстати, не единственная, связанная с этой башней. Еще эту башню называют Цифровой…

– Цифровой? – удивленно переспросила Надежда. – Я знаю цифровую технику, цифровое представление информации, но о Цифровой башне слышу первый раз!

– Тем не менее. Дело в том, что на каждом кирпиче, составляющем эту башню, стоит хорошо заметный номер. Так вот, вторая легенда заключается в том, что тот, кто сумеет безошибочно просуммировать все цифры, написанные на башне, обретет бессмертие. Или, как вариант, вечную молодость.

– И никакие косметологи не нужны! – мечтательно протянула Надежда Николаевна.

– Но это, разумеется, тоже всего лишь легенда, – вернула ее собеседница на землю.

– Разумеется, – вздохнула Надежда.

– Хотя с этими цифрами тоже не все понятно. Их периодически пытаются стереть, но наутро цифры снова проступают, даже становятся еще ярче, как будто их кто-то подновил.

– Надо же, как интересно! – протянула Надежда.

– Ох, извините, я с вами заболталась, – женщина взглянула на часы, – а мне еще нужно один чертеж закончить…

– Да, и мне тоже пора! – Надежда на прощание подошла к кульману Михаила Сергеевича и поглядела на фотографию. – Надо же, с виду еще бодрый такой… у него сердце было больное?

– Да нет, – вздохнула ее собеседница, – ни на что не жаловался, врачей, говорил, не люблю, к ним только попади. Но жил один, а одинокий мужчина ведь без ухода совсем…

В голосе сотрудницы архитектурной студии Надежда услышала нечто такое, что сразу сообразила: имела эта женщина виды на покойного Михаила Сергеевича, ох имела! Мало ли что неопрятный, и полный, и одет плохо, это все дело поправимое. Главное, как говорится в известном анекдоте, чтобы человек был хороший.

Тут Михаил Сергеевич полностью соответствовал требованиям. И неважно, что на приглашение попить чаю и сходить куда-нибудь на выставку (на большее эта дама небось не отваживалась, уж больно вид у нее интеллигентный) Михаил Сергеевич никак не реагировал, она не теряла надежды. А теперь вот все планы пошли прахом.

– Доктор сказал – мужчины такого возраста в группе риска, – совсем тихо сказала новая знакомая, – да еще у него неприятности были.

– Да что вы? – Надежда Николаевна уже собралась идти, но остановилась.

– Ну да, его недавно на улице ограбили, денег-то взяли немного, а вот фотоаппарат дорогой у него был, очень он расстраивался. Да еще, говорил, в квартиру залезли. Но там ничего не взяли, то ли спугнул воров кто-то, а он говорил – красть у него нечего…

– Двойной стресс получается, – понимающе кивнула Надежда, – вот сердце и не выдержало.

В это время открылась дверь – не та, что вела в коридор, а другая, покрасивее и получше качеством. За этой дверью Надежда Николаевна углядела мягкий кожаный диван и стол – огромный, как футбольное поле. Выглянул очень интересный мужчина, которого Надежда сразу же определила как начальство.

Был он весьма импозантен, в приличном костюме, однако все в нем было как-то слишком, чересчур. Седоватые, слишком красиво уложенные волосы, слишком тщательно подстриженные усики, слишком яркий галстук, даже, кажется, в маленьких попугайчиках, и такой же кокетливый платочек выглядывал из кармашка.

– Анна Васильевна! – строго сказал он. – Вы закончили проект для Лучинкина?

– Уже почти готов, Валерий Валерьевич, – засуетилась Надеждина собеседница, – совсем немного осталось… вот-вот закончу. И вот еще звонили насчет паркинга, спрашивали, кто теперь будет вместо Михаила Сергеевича?

– Решим этот вопрос на днях, – ответил Валерий Валерьевич, чем очень Надежде не понравился.

Еще с той поры, когда работала инженером в НИИ, относилась она весьма настороженно к тем людям, которые о себе говорили во множественном числе. «Мы, Николай Второй» – так он о себе думает, что ли?

Валерий Валерьевич взглянул вопросительно на Надежду, но, прежде чем он успел что-то сказать, она выскочила из комнаты.

В коридоре она с радостью обнаружила, что дверь ателье «Эдем» открыта.

Елена была на месте – бледная, встрепанная, она говорила по телефону несчастным, плачущим голосом. Из трубки грозно рокотало, а Елена съеживалась на глазах, из чего Надежда сделала безошибочный вывод, что разговаривает Елена с директором школы, в которой учится ее сын. Или скорее с завучем.

– Да, Валентина Дмитриевна, – повторяла Елена как заведенная, – конечно, Валентина Дмитриевна, разумеется…

– Что, все так плохо? – спросила Надежда, когда та положила телефон на стол с отвращением на лице.

– Понимаете, они грозятся перевести его в другую школу – дворовую, а там сплошной бандитизм, хулиганство и наркомания. А он у меня учится вроде бы неплохо, но, понимаете, ему на уроках скучно. Училки, говорит, все дуры полные… вопрос какой-нибудь задашь – они вместо ответа орать начинают.

– Вредный у вас парень, небось каверзные вопросы какие-нибудь задает… – усмехнулась Надежда.

– Что есть, то есть, – вздохнула Елена, – да еще возраст такой… Ох, не знаю, что с ним делать.

– А эта завуч – она какой предмет ведет?

– Историю, – вздохнула Елена.

– Кто бы сомневался, – прищурилась Надежда Николаевна, – по моим наблюдениям, у женщин-математичек в голове все же порядка и извилин побольше.

– Вы знаете, она просто монстр! – в голосе Елены зазвучали слезы. – Ее все боятся – и дети, и взрослые, и сами учителя. И даже директор – представляете?

– А жаловаться пробовали?

– У нее в роно такая лапа! Сразу там начинают орать – школа на хорошем счету и так далее.

– Жалуйтесь не в роно, а выше, – сказала Надежда, – и не на школу, а лично на эту Валентину Дмитриевну…

– Овсюгову! – подсказала Елена.

– Значит, пишите, все, мол, в порядке, но эта самая Овсюгова создает в школе ненормальную атмосферу.

– Она одного мальчишку чуть до самоубийства не довела. И все на тормозах спустили, родители его из школы забрали.

– Вот, все и укажите. Там начнут разбираться, станут спрашивать мнения коллектива – дескать, родители все врут, наговаривают и так далее. И уж поверьте, если учителя ее сами терпеть не могут, то уж как-нибудь найдут способ ей подгадить. Если эта Овсюгова не уволится, то присмиреет. А ваш сын в каком классе?