Башня грифонов - Наталья Александрова

– Седьмой заканчивает.

– Ну вот, еще год продержаться, а потом отдайте его в спецшколу, физико-математическую. Туда все еще по знаниям принимают. Там и учителя не дураки, и дети посерьезнее и поумнее.

– Думаете, получится?

– А чем вы рискуете?

– Спасибо вам! – Елена слабо улыбнулась, извинилась за задержку и поменяла Надежде набалдашники, про которые она за разговором чуть не забыла.

Выйдя из центра, Надежда села в подходящую маршрутку и задумалась.

Казалось бы, она не узнала сегодня ничего особенного. Ну, работал пожилой архитектор над очередным проектом, но не успел его закончить по самой уважительной из всех причин. Смерть поставила точку в его карьере.

Ну, незадолго до своей смерти этот архитектор обсуждал свой проект с каким-то молодым знакомым. Может быть, тот что-то ему посоветовал, о чем-то рассказал.

Но потом какой-то человек сфотографировал чертежи и записи на песке, а затем стер их – почему?

«Да мало ли почему! – перебил Надежду ее внутренний голос. – Тебя это совершенно не касается!»

Этот внутренний голос был удивительно похож на голос мужа Надежды Сан Саныча. Как и Сан Саныч, этот голос был рассудительным, здравомыслящим и законопослушным, как и Сан Саныч, он всегда пытался удержать Надежду от всевозможных опасных авантюр и частных расследований. И Надежда Николаевна к нему прислушивалась так же мало, как к мужу.

То есть мужу она, конечно, не возражала, чтобы сберечь мир в семье, но тайком занималась своими расследованиями, потому что без них жизнь казалась ей скучной и пресной, как итальянская бездрожжевая лепешка, какие продаются в любом супермаркете. Если такую лепешку начинить чем-нибудь острым и пряным, получается довольно вкусно, но без начинки есть не станешь.

– Тебя это тоже не касается! – ответила Надежда Николаевна внутреннему голосу, причем ответила вслух.

Раньше на нее непременно покосился бы кто-нибудь из пассажиров маршрутки – мол, тетка совсем сбрендила, разговаривает сама с собой. Но теперь это никого не удивляет – подумаешь, разговаривает человек по телефону, используя беспроводную гарнитуру…

Зато сама Надежда оторвалась от занимавших ее мыслей и выглянула в окно. И с удивлением увидела, что едет по Большому проспекту Васильевского острова.

«Господи, как меня сюда занесло?» – подумала она удивленно.

«Меньше надо думать о посторонних вещах!» – ехидно ответил тот самый, занудный и рассудительный, внутренний голос.

– Остановите! – крикнула Надежда Николаевна водителю и устремилась к выходу.

– Спишь, да? – проворчал тот, подруливая к тротуару. – Спать дома надо…

Надежда его не слушала. Она уже шла по тротуару, разглядывая красивое здание с большими полукруглыми окнами в первом этаже и с мозаичной надписью по фасаду, в старой орфографии: «Аптека доктора Вильгельма Пеля и сыновей».

– Так вот куда меня занесло! – проговорила Надежда (снова вслух). – Видно, подсознание сыграло со мной шутку! Я думала про эту аптеку, вот и заехала сюда…

Она завернула за угол и остановилась как вкопанная.

За углом был тихий переулок, куда выходила боковая стена аптеки. Здесь же были запертые железные ворота, которые вели во двор. Но не это так удивило Надежду Николаевну.

Навстречу ей по тротуару шел неторопливой, заплетающейся походкой совершенно неприметный мужчина. Серенькая неказистая курточка, серые помятые брюки, давно не знавшие утюга, также давно не чищенные ботинки, серая бейсболка, козырек которой закрывал лицо… да таких на улице в любое время дня и ночи пруд пруди, как говорится, двенадцать на дюжину, вот только был он как-то нарочито неприметен. И совсем недавно Надежда Николаевна видела такого же нарочито неприметного человека.

Незнакомец словно почувствовал взгляд Надежды и настороженно поднял голову.

Надежда быстро притушила свой заинтересованный взгляд и опустила глаза в землю, однако она успела разглядеть лицо незнакомца. Лицо было такое же неприметное, как все остальное. То же самое лицо, которое она видела несколько дней назад в скверике напротив бизнес-центра. Тогда он наклонился, и бейсболка упала. Пока он ее подбирал, Надежда успела разглядеть лицо.

Ничего примечательного – нос кривоватый, рот большеватый, выбрит плохо, только вот глаза… Настороженные такие глаза, внимательные.

Теперь у нее отпали всякие сомнения: это был тот самый человек, который сфотографировал чертежи на песке, а затем стер их. Зачем? – вот вопрос, который пока остается без ответа.

Первым побуждением Надежды Николаевны было попятиться и скрыться за углом, но потом она вспомнила, что незнакомец, можно сказать, не видел ее в сквере, и самое правильное – вести себя спокойно и никак не выдавать свое волнение.

Кроме того, три дня назад был очень теплый день, Надежда обрадовалась и надела легкое платье и летние туфли. И кофточку голубую накинула – так, на всякий случай. И очки темные. Сегодня же с утра было пасмурно и ветер холодный, так что на Надежде темные брюки и утепленный жакет. Погода в конце мая коварная, сейчас – тепло, а через час – холод собачий.

Поэтому она как ни в чем не бывало пошла навстречу неприметному мужчине.

Это сработало. Неприметный незнакомец скользнул по ней равнодушным взглядом, затем быстро, воровато огляделся по сторонам, подошел к железным воротам и негромко постучал в них костяшками пальцев.

Тотчас рядом с воротами отворилась небольшая калиточка, и неприметный незнакомец буквально просочился в нее.

Вот только что был человек, и раз – нету!

– Интересно! – проговорила Надежда, снова вслух.

Она замедлила шаг, выждала пару минут и только тогда подошла к тем же воротам.

Пару секунд она колебалась, но потом все же решилась и постучала в ворота – негромко, костяшками пальцев, примерно как тот неприметный мужчина.

И почти сразу калитка рядом с воротами открылась.

За калиткой стоял, опираясь на метлу, дворник.

Это был не обычный для нашего времени трудовой мигрант, смуглый уроженец среднеазиатских степей, а крупный, дородный мужчина с окладистой бородой, в длинном зеленом фартуке. Таких дворников Надежда застала в раннем детстве, но даже тогда они были редкостью, вымирающей натурой.

– Чего стучишь? – пробасил дворник, разглядывая Надежду в упор, как мелкое и назойливое насекомое.

– Извините… – начала Надежда Николаевна, изображая несвойственную ей нерешительность, – Это ведь здесь находится Башня грифонов?

– Допустим, что здесь, – дворник хитро прищурил левый глаз. – Только это двор частный, сюда посторонних пускать не велено. А то шляются всякие с утра до ночи, жильцам от них покоя нету! А жильцы у нас важные! – он воздел глаза к небу, давая понять, в каких высоких кругах вращаются здешние обитатели.

– А мне бы только одним глазком поглядеть! – продолжала Надежда. – Я тихонечко, я ваших жильцов не обеспокою… Столько я про эту башню слышала…

– Если всяких пускать, так это никакого порядку не будет! – возразил дворник и прищурил на этот раз правый глаз.

Надежда правильно поняла эти прищуры, полезла в кошелек и достала оттуда купюру.

– Всяких пускать не нужно, – проговорила она, подыгрывая дворнику, – но некоторых можно…

– Некоторых – можно, – кивнул тот, посторонившись, – некоторых, которые с пониманием…

Надежда проскользнула во двор.

Калитка с лязгом закрылась за ней.

Двор был самый обычный – старый петербургский двор, пожалуй, почище и поаккуратнее многих других. Единственное, что отличало этот двор от любого другого, была круглая высокая башня из красного кирпича, возвышающаяся в углу двора.

Вся эта башня была усеяна белыми цифрами, отчетливо выписанными на каждом кирпиче.

– Вот, значит, она и есть – та самая башня! – пробасил дворник за спиной у Надежды.

Должно быть, он считал своим долгом отработать полученные деньги. Или рассчитывал, что Надежда ему еще доплатит за интересную информацию.

– Тут он, значит, и делал свое золото! – продолжал дворник густым басом.

– Кто? – спросила Надежда, изображая удивление.

– Как – кто? – дворник взглянул на нее неодобрительно. – Так вот этот самый доктор Пель, чья аптека! А ты думала, откуда у него такое богатство взялось? – Дворник раздулся от важности, как лягушка весной, – он был преисполнен чувства собственного достоинства оттого, что владеет некоей недоступной другим информацией. – Само собой, золото он тут делал, оттого такой был богатый! А что же еще там делать, кроме золота? Секрет он знал, как золото из свинца, что ли, делать…

– Надо же, как интересно, – проговорила Надежда, чтобы не разочаровывать дворника.

В то же время она быстро оглядывала двор, чтобы понять, куда скрылся тот незнакомец, который вошел сюда перед ней. Его, однако, нигде не было видно. Куда же он спрятался? Не в башню ли?