Зыковы - Максим Горький

П а в л а. А вы - били их?

Ш о х и н. На то нанят...

П а в л а. Ах, боже мой! Разве можно из-за этого убивать!..

Ш о х и н. И за меньше убивали...

П а в л а (смотрит на него и жалобным, ребячьим голосом зовёт). Мамочка!

Ш о х и н (тихо и обиженно). Вы - напрасно это... И ведь ничего...

(В доме шум, он оглядывается, скрывается быстро. Выходит Антипа, усталый, пыльный.)

А н т и п а (оглядывая сад). Это кто убежал?

П а в л а. Шохин...

А н т и п а. Чего он?

П а в л а. Я не знаю.

А н т и п а. А Михаило где?

П а в л а. У себя, должно быть...

А н т и п а (сошёл, обнял её за плечи). Почему грустная, а?

П а в л а. Шохин этот...

А н т и п а. Ну?

П а в л а. Он ведь человека убил...

А н т и п а (хмуро). Как же... убил, дурак! Я адвоката ему нанимал, отсудили. Теперь он - собачка верная моя... А если хочешь - могу прогнать...

П а в л а. Ой, не надо! Тогда он меня...

А н т и п а. А ты - полно-ка!

П а в л а. Ну, другого кого... Не надо!

А н т и п а. Эх ты... Гляжу я на тебя... большие слова в душе ворочаются, а сказать - не умею... Кабы ты поняла! Без слов...

П а в л а (робко). Я - пойму, подождите...

А н т и п а. Жду. (Вздохнул.) Только - гляди: времени у меня мало. Я человек короткой жизни. И люблю, чтобы всё сразу открывалось мне...

П а в л а. Вон, про вас говорят, что переменились вы...

А н т и п а (хмуро). Я? Как это - переменился? Отчего?

П а в л а. Не знаю отчего...

А н т и п а. Кто говорит-то?

П а в л а. Люди.

А н т и п а. Лю-уди! (Свистнул.)

П а в л а. Дела забросили...

А н т и п а (усмехаясь). Мои дела; хочу - брошу, хочу - нет... (Присматривается к ней, обняв за плечи.) Удивительно слышать это от тебя, ребёнок ты, а туда же - дела!

П а в л а (негромко, оглянувшись). А ещё говорят, что всё хозяйство забирает в свои руки тётя Соня...

А н т и п а (вспыхнув, сердито). Ну, если я узнаю, кто это говорит, башку сверну! Да. И ты этих пакостей не повторяй - это я тебе приказываю! Слышишь? Меня с сестрой никому не поссорить - дудки! (Оттолкнул её тихонько.) Скажи, пожалуйста, - куда метят!..

П а в л а (обиженно и медленно отходит прочь). Вот уж вы и рассердились... А ещё просите - говори со мной обо всём, что думаешь...

А н т и п а (порывисто схватил её за плечо). Погоди, ты и говори, всё говори! Не обижайся, - это я так, - досадно мне! А ты - говори! Только своё говори, а не людское... Людское - это от злости больше, от зависти. Несчастливы люди, малосильны, оттого завистливы и слабы...

П а в л а. Миша и слаб, а - не злой и не завистник.

А н т и п а (отшатнулся от неё). Что такое? Зачем ты про него?

П а в л а. Затем, что неверно вы говорите о людях.

А н т и п а. Неверно? Потому что - сын... да, вот как вышло...

П а в л а (беспокойно). Вы, пожалуйста, не думайте...

А н т и п а (пристально смотрит на неё, торопливо). Про что не думать?

П а в л а (смущённо). Про то, о чём в четверг говорили... Нисколько он мне не интересен...

А н т и п а (снова обняв её, смотрит в глаза). Я - не про это, ей-богу! Я тебе верю... Сказала - ну, и кончено! Спасибо. Люблю я тебя, Павла... так, что даже задыхаюсь от этого, от силы. Идём к пруду... идём, я те поцелую там...

П а в л а (тихо). Ну, что это, днём - нехорошо...

А н т и п а (уводя её). Хорошо будет! Иди, милая... иди, вечера моего заря ясная...

(Ушли. На террасу выходит Хеверн, прищурился и смотрит вслед им. Стёпка приносит серебряное ведёрко со льдом и бутылками в нём.)

С о ф ь я (выходит). Ну-с, продолжайте...

X е в е р н. Вы сегодня очень весело настроены, и это меня стесняет...

С о ф ь я. Да-а? Вам больше нравятся унылые женщины?

X е в е р н. О, вы знаете, кто мне нравится...

С о ф ь я (с улыбкой). Будь вы богаче, я говорила бы с вами серьёзнее - не обижайтесь!

X е в е р н (чуть поморщился). Это очень драгоценная ваша черта сказать всегда прямо. Но - я буду богаче! Я уже есть богаче! Я хорошо понимаю, что нигде не нужно так быть богату, как в России, где только деньги дают независимость и почтение. И я знаю, что в сорок лет я буду иметь сто тысяч, - мне тридцать четыре года.

С о ф ь я. Слишком много арифметики вводите вы в жизнь.

X е в е р н. А! Это - необходимость. Нужно уметь считать, хотя бы для того, чтоб в пятьдесят лет не жениться на двадцатилетней девушке. Это никогда не составит семьи и может очень вредить делу.

С о ф ь я (холодно). Вы думаете?

X е в е р н. О, я уверен! Поздние браки в России всегда неудачное дело. Когда человек торопится домой - дело теряет. От этой торопливости могут пострадать интересы третьих лиц.

С о ф ь я. Мои, например...

X е в е р н. И ваши. А также - мои...

(Вышел Михаил, молча поздоровался с Хеверном, налил стакан вина, сел на верхней ступени, рассматривает вино на свет. Хеверн смотрит на него сверху вниз, Софья курит и следит за ним.)

Х е в е р н. Утром ловили окуней, Миша?

М и х а и л. Ловил.

Х е в е р н. И - что же?

М и х а и л. Поймал.

Х е в е р н. Много?

М и х а и л. Одного.

Х е в е р н. Большой?

М и х а и л. Около фунта...

Х е в е р н. Очень плохо! Ничто не берёт так много время, как ловля рыб. (Софье.) Вчера я разговаривал с вашим предводителем дворян - это очень странное лицо!

С о ф ь я. Да? Почему же?

Х е в е р н. Очень! Бывал в Европе, интересуется искусством, посетил музеи - и ни однажды не был в рейхстаге! Он не понимает, что социализм явление историческое, и смеётся над тем, что нужно изучать. Один голый инстинкт собственника-индивидуалиста не может победить социализм, - чтоб успешно бороться, нужно знать врага, - так!

С о ф ь я (задумчиво). Я - тоже не интересуюсь социализмом.

Х е в е р н. О, для женщины это необязательно! Да, странный человек предводитель... Он так... с яростью говорил о честных заслугах дворян перед Россией - очень красиво! Но, если ему предложить две с половиной тысячи рублей, - он без усилия покривит себе душу...

С о ф ь я (смеясь). Почему именно две с половиной?

Х е в е р н. Так, для примера...

С о ф ь я. Вы предлагали?

Х е в е р н (строго). Н-но, зачем! (Михаилу.) Вы живёте дружелюбно с Павлой Николаевной, да?

М и х а и л. Она очень хороший человек - честный и добрый...

X е в е р н. Да? Это приятно. Но - многие русские, мне кажется, добры только по слабости характера?

М и х а и л. Не знаю... Вам - виднее.

(Из сада идут Антипа, Павла, порознь, оба притихшие. Все молчат, видя их.)

А н т и п а (ворчливо, угрюмо). Когда сердце не горит, а тлеет только - это, брат, ещё не жизнь... Ты погоди рассуждать...

П а в л а (устало). То вы говорите, что я глупая, то - не рассуждай...

А н т и п а (с досадой). Эх, да ты пойми - о разном говорю!.. (Увидал сына, выпрямился, строго спрашивает.) Ведомость готова?

М и х а и л. Нет ещё.

А н т и п а. Отчего? Ведь я сказал...

М и х а и л. Счета Чернораменской дачи не доставили мне...

А н т и п а. Как не доставили? Врёшь!

С о ф ь я. Счета у меня, не кричи! Их нужно проверить...

А н т и п а (входя на террасу). Ну, ты всегда заступаешься... где не надо! Проверить... что ж он сам - не может?

(Софья что-то строго шепчет ему, он мычит.)

X е в е р н (Павле). Как поживаете?

П а в л а. Благодарю вас, хорошо...

X е в е р н. Я очень рад.

П а в л а. Это вы - серьёзно?

X е в е р н. Что именно?

П а в л а. Вас серьёзно радует, когда людям хорошо?

X е в е р н (удивлён). О, конечно! Как же иначе? Несомненно. Когда всем хорошо вокруг меня - я выигрываю...

П а в л а. Как это просто и верно...

X е в е р н. О, я очень люблю всё простое, оно именно - верно!

А н т и п а (Хеверну). Идём план-то смотреть...

Х е в е р н. Пожалуйста...

А н т и п а. Иди-ка ты с нами, Михаил! Софья, купили мы лес-то у предводителя - знаешь?

С о ф ь я. Нет, не знаю...

А н т и п а (Хеверну). Ты что ж, не сказал компаньонке-то?

X е в е р н (хмурясь). Я был уверен...

С о ф ь я (брату). Сколько?

А н т и п а. Двадцать три...

С о ф ь я. Ты не хотел давать больше восемнадцати?

А н т и п а. Не хотел, а пришлось дать.

С о ф ь я. Почему же?

А н т и п а. Конкурент явился новый. После расскажу. Идёмте... Михаило - иди!

(Уходят. Хеверн идёт сзади. Софья, задумчиво покуривая, наблюдает за ним. Павла, прислонясь к перилам, стоит, опустя голову.)

С о ф ь я. Ты что грустишь?

П а в л а. Устала.

С о ф ь я. О чём беседовали?

П а в л а. Да... всё о том же... Он всё говорит, как любит меня... Я же знаю ведь это! А он - всё говорит, говорит...

С о ф ь я. Поди ко мне. Эх ты... птица!

П а в л а. Нет, право, ну - люблю, люблю... нельзя же всё об этом только!

С о ф ь я (грустно). Дитя моё, это очень худо, если нельзя говорить только об этом...

П а в л а. Да и все мужчины... Как он странно смотрит на тебя!

С о ф ь я. Кто?

П а в л а. Густав Егорович.

С о ф ь я. А! Он на всё так же смотрит. Хозяин.

П а в л а. Нравится он тебе?

С о ф ь я. Ничего, мужчина крепкий. С ним хорошо по железным дорогам ездить - нигде не опоздаешь...

П а в л а. Не понимаю. Это ты шутишь?

С о ф ь я. Многого ты, дружок, не понимаешь...

П а в л а (грустно). Да. Всё не так, как я думала...

С о ф ь я. Скажи ты мне - зачем ты вышла замуж за брата?