Зыковы - Максим Горький

С о ф ь я. Что тебе нужно?

А н т и п а. Ничего. (Осматривает комнату.)

С о ф ь я (присматриваясь к нему, мягче). Ты что шляешься растрёпой таким?

А н т и п а (садясь в кресло у камина). Умру - нарядишь.

С о ф ь я. Н-но, здравствуйте!

А н т и п а. Не люблю я старых этих барских домов. Не дома - гроба! И запах даже особый, свой. Напрасно я к тебе переехал. Чужой стал я всему...

С о ф ь я. Перестань, пожалуйста... Не время мне слушать этот вздор. (Входит Тараканов, она протягивает ему толстую папку со стола.) Матвей Ильич, отберите, пожалуйста, все счета и документы по Чернораменской даче и по Усеку. Здесь и сейчас... (Садится к столу, пишет. Тараканов пристроился за столиком у камина, надел очки; Антипа смотрит на него, улыбаясь.)

А н т и п а. Что в газетах пишут?

Т а р а к а н о в (мрачно). Китай ополчается...

А н т и п а. Противу кого?

Т а р а к а н о в. Против нас. По наущению немца.

А н т и п а. Не любишь ты немцев!

Т а р а к а н о в. Нисколько не люблю.

А н т и п а. За что?

Т а р а к а н о в. Они нас умнее.

А н т и п а. Умных надо уважать.

Т а р а к а н о в. Я уважаю. Только не люблю.

А н т и п а. Чудак ты, брат...

Т а р а к а н о в. У нас все, кто поумнее, чудаки...

А н т и п а. Это, пожалуй, верно! (Подумав.) Хоша - ты вот и не больно умён, а тоже чудак.

Т а р а к а н о в. Это неверно.

А н т и п а. Сказывай! А зачем мундир снял, службу бросил?

Т а р а к а н о в. Объяснял я это.

А н т и п а. Объяснял, да не объяснил.

Т а р а к а н о в. Отойди, сказано, ото зла и сотворишь благо...

А н т и п а (ударив ладонью по ручке кресла). Дудки! Ничего не сотворишь, отойдя ото зла, ничего, таракан! Нет, ты иди в самое во зло, в сердце ему бей, вали его наземь, топчи, уничтожь, а не поддавайся ему, не давай одолеть тебя - вот как надо! Верно говорю, Софья?

С о ф ь я. Верно. Не мешай мне...

Т а р а к а н о в. Это - просто один крик, слова, барабанная дробь. Погоди, навалится на тебя злое - сам побежишь прочь...

А н т и п а. Я? Нет, я не из таких. Я, брат, знаю: жизнь наша кулачный бой! Я - не убегу.

Т а р а к а н о в. Поглядим.

С т ё п к а (из двери налево). Антип Иванович, мужики пришли.

А н т и п а. Какие?

С т ё п к а. Каменские...

А н т и п а. Вот я им задам, прохвостам!

С о ф ь я. Подожди, они не виноваты! Я знаю - это Хеверн приказал им...

А н т и п а. Ну? Верно?

С о ф ь я. Верно, верно...

А н т и п а (уходя). Бестолковая немчура...

Т а р а к а н о в. Потолковее нас...

С т ё п к а. Софья Ивановна, дай мне книжку...

С о ф ь я. Спроси у Миши.

С т ё п к а. Он меня прогнал. Он молодой хозяйке в ухо поёт...

С о ф ь я. Это что такое?

С т ё п к а. Сидят на диване рядышком, а он ей песню поёт.

С о ф ь я. Ну - иди, иди! И не болтай пустяков.

С т ё п к а. Я - только тебе!

(Ушла.)

Т а р а к а н о в (ворчит). Молодая хозяйка... Какая она хозяйка?

С о ф ь я. Вы давно знаете Муратова?

Т а р а к а н о в. Я? Лет десять.

С о ф ь я. А как вы о нём думаете?

Т а р а к а н о в (глядя на неё через очки). Раньше - давно - думал хорошо. Затевал он тут весьма много полезного по своей части, по лесной, новые насаждения и всё такое. Хворост крестьянам давал, много очистил леса, осушил. Потом - вдруг, словно ударился обо что, - ослеп и озлился. Теперь очень неприятное лицо. Люди у нас - соломенные; вспыхнет, сгорит, дыму - не мало, а - ни света, ни тепла.

С о ф ь я (внимательно слушает, облокотясь на стол). А что в нём неприятно вам?

Т а р а к а н о в. Мне? Да то же, что и всем... не любит он никого, злит всех, ссорит... Сплетник... ну, и по женской части нечистоплотен... А - умный ведь...

П а в л а (входит). Можно к тебе?

С о ф ь я. Конечно!

П а в л а. Холодно везде...

С о ф ь я. Вели затопить камин.

Т а р а к а н о в (подавая пачку бумаг). Извольте-ка... Могу идти?

С о ф ь я. Благодарю вас. Пошлите, по дороге, Стёпу. И - Мишу...

П а в л а. Почему ты такая нарядная?

С о ф ь я. Гостя жду.

П а в л а. А Миша опять стихи сочинил.

С о ф ь я. Хорошо?

П а в л а. Да. Про сосны.

С о ф ь я. Он выпивши?

П а в л а (вздохнув). С утра.

Ц е л о в а н ь е в а (в двери). Конечно - мальчик должен пить мёртвую.

С о ф ь я. Почему же должен?

Ц е л о в а н ь е в а. А - обидели!

С о ф ь я. Мало ли обиженных!

Ц е л о в а н ь е в а. Все и пьют. А вы думаете - отчего пьют? И отец твой от обиды пил: он был умный, а никто за ним этого не признавал. Он и стал ум свой озорством доказывать, вот - как лесничий! Его, конечно, судить, а он того пуще озорует. Много ли человеку надо? Душа человечья детская, душа недотрога... Зачем, бишь, я пришла? Да, Софья Ивановна, вы Стёпке жёлтую ленту подарили?

С о ф ь я. Подарила, а что?

Ц е л о в а н ь е в а. Ну, тогда - ничего. А то она запутала в мочало своё ленту и пялится на кухне перед зеркалом...

П а в л а. Бросьте это, мамочка!

Ц е л о в а н ь е в а. Да мне что? Своё добро береги, а чужое вдвое...

(Степка входит.)

Ц е л о в а н ь е в а. Вот она, красавица...

С т ё п к а. Звали меня?

Ц е л о в а н ь е в а (уходя). Конечно, звали. Какая без тебя жизнь!

С о ф ь я. Затопи камин, Стёпа...

С т ё п к а (убегая). Ух, не любит меня бабушка... страсть сердитая!..

С о ф ь я. Славная девчоночка...

П а в л а. Одна она в доме весёлая. Только дерзкая очень.

С о ф ь я (подходя к ней). Скажи-ка ты Антипе, чтоб он тебя в Москву свозил...

П а в л а. Зачем?

С о ф ь я. Посмотришь, как живёт столичный город.

П а в л а (равнодушно). Хорошо, я скажу.

С о ф ь я (положив руку на голову ей). Тебе этого не хочется?

(Из внутренних комнат вошёл Михаил, посмотрел на них и опустился тихо в кресло. Почти не видный за портьерой, сидит и дремлет.)

П а в л а. Ехать? Нет. Мне - уснуть хочется на год, на три... а проснусь - и чтобы всё было другое...

С о ф ь я. Это - ребячество, Павла! Надо учиться самой строить свою жизнь. Нельзя ждать, что другие сделают необходимое тебе.

П а в л а. Не сердись на меня, пожалуйста!

С о ф ь я. Ты - молодой человек, сердце у тебя доброе, людей тебе жалко, - да?

П а в л а. Я знаю, что ты хочешь сказать. Право же, Миша мне вовсе не нравится, просто я люблю, когда он говорит.

С о ф ь я (удивлённо отклонилась). Я не про это! Но, уж если ты сама начала, так я скажу - ты плохо ведёшь себя с ним! Он - не ребенок, и это может кончиться худо для тебя.

П а в л а. Ах, мне так скучно! Что же мне делать? Он такой занятный...

С о ф ь я. Уезжай с Антипой, а я без вас устрою Михаила.

П а в л а. А может, лучше с мамашей?

С о ф ь я. Тебе тяжело с мужем?

(Павла молча жмется к ней.)

С о ф ь я (поднимая голову её, смотрит в глаза). Милая, я это понимаю... Я говорила тебе, что у меня муж тоже был...

С т ё п к а (вбегает). Софья Ивановна - немец приехал, нарядный ужасти!

С о ф ь я. Вот... (Провела рукой по лицу.) Ну, Павля, ты оставь меня...

П а в л а (вскакивая). Ах, господи... как я желаю тебе...

С о ф ь я. Спасибо, милая!.. Скажи, Стёпа, что я прошу его... (Оставшись одна, прикрыла книгой бумаги на столе, оправляет волосы перед зеркалом, увидала в кресле Михаила.) Миша! Ты - давно здесь?

М и х а и л. Давно...

С о ф ь я. Слышал, что мы говорили?..

М и х а и л. Слышал что-то... Немец приехал. Монашка что-то сочиняла...

С о ф ь я. Сочиняла?

М и х а и л. Ну, конечно. Она же всегда сочиняет... Она всё ещё живёт в куклы играя. И я для неё - кукла, и отец, и ты... Она на всю жизнь такой будет.

С о ф ь я. Знаешь - это, пожалуй, верно!

М и х а и л. Зачем ты меня звала?

С о ф ь я. Теперь не нужно уже. Иди, пожалуйста... Я потом позову тебя.

М и х а и л (вставая). Пошёл. Выходи-ка ты замуж за этого немца и гони всех нас к чертям в болото... всех, вместе с романическим папашей и его второй молодостью...

С о ф ь я. Ах, да иди же!

М и х а и л. Ш-ш! Тебе нужно быть в полном обладании всеми чувствами... Здравствуйте, цивилизация и культура!

X е в е р н (одетый очень парадно, бриллиант в галстуке и на пальце левой руки. Молча здоровается с Михаилом, целует руку Софьи, идёт за нею к столу). Вы, вероятно, догадываетесь, почему я просил вас принять меня сегодня...

С о ф ь я (садясь). Кажется - догадываюсь...

X е в е р н. Это очень приятно мне...

С о ф ь я. Да?

X е в е р н. Это устраняет лишние объяснения. Можно курить?

С о ф ь я. Как всегда. (Пододвинула ему пепельницу, спички.)

X е в е р н. Я несколько волнуюсь...

С о ф ь я. Дать воды?

X е в е р н. О, нет! Это волнение естественно...

С о ф ь я. У вас очень внушительный вид сегодня...

X е в е р н. Если б и мысли мои внушили вам доверие ко мне...

С о ф ь я. А вот - познакомьте меня с ними.

Х е в е р н. Такова и есть цель моего визита! (Раскуривает сигару.) Вы знаете, что я очень уважаю ваши идеи, они вполне отвечают моим задачам.

С о ф ь я. Весьма лестно слышать это.

Х е в е р н (кланяясь). Да. Я говорю искренно. Вы, конечно, не откажете мне в знании России и русских людей - я умею видеть много и хорошо! Я восемнадцать лет среди русских, я изучил их, и мой вывод есть такой: Россия страдает прежде всего недостатком здоровых людей, умеющих ставить себе ясные цели. Вы - согласны?