Бичеватель - Картер Браун

— Лестница в конце холла, — сказала она, — комната для гостей уже приготовлена. Третья дверь налево. Не затруднит самому найти дорогу, Рик? Сейчас я могу только одно — не дать глазам закрыться.

— Не беспокойся, — сказал я. — Найду.

— Бар в твоем распоряжении. Больше ничего не хочешь?

— Ты знаешь, что мне надо, а я знаю, что сегодня этого не получу!

— Спокойной ночи, Рик. — Она сонно улыбнулась и направилась к двери.

— Спокойной ночи, император! — прорычал я.

Арлен остановилась в дверном проеме, окинула меня долгим взглядом через плечо и громко фыркнула.

— Насморк? — подозрительно спросил я.

— На секунду, — прыснула она, — я вообразила тебя в пеньюаре.

Это была ее финальная реплика, и Арлен ушла вместе с ней. Я сделал новый бурбон, раздвинул длинные шторы и погрузился в зрелище залитого луной Тихого океана, который начинался прямо под ногами и уходил за безоблачный горизонт. Комната словно набухла тишиной, волны бились о берег в полном безмолвии, и на один сверхъестественный миг я ощутил себя персонажем готического романа, запертым в замке Флер, — достаточное основание еще для одного бурбона.

Через несколько минут я спустился в гараж, выхватил чемоданы из автомобиля и взбежал по лестнице на верхний этаж. И вдруг впереди, в нескольких шагах от меня, приоткрылась дверь, выплеснув в тускло освещенный коридор яркий прямоугольник света. Из дверного проема неуверенно шагнула женщина в черном как ночь пеньюаре и медленно направилась ко мне. Ее волосы беспорядочно падали на плечи, на лице — бессмысленное выражение сомнамбулы. Она чуть склонила голову на пару дюймов и всмотрелась в меня заплывшими глазами.

— Пожалуйста, помогите! — заговорила она хриплым, почти несвязным шепотом. — Меня держат пленницей в собственном доме. Эта ужасная женщина все время колет мне лекарства!

— Вы нездоровы, мисс Фалез, — нервно пробормотал я. — Вам лучше вернуться в кровать.

— Я должна уйти отсюда! — Рука женщины поднялась в отчаянном жесте, явно стоившем ей чертовски многих физических усилий. — Если не уйду, меня убьют!

Она почти вплотную подступила ко мне и вытянула шею. Заплывшие глаза отчаянно всматривались в мое лицо, и я физически ощутил ее волевое желание, благодаря которому она боролась с действием снотворного. Вдруг женщина вскрикнула, и на мгновение ее лицо внезапно преобразилось; морщины напряжения и усталости чудесным образом исчезли, и оно вновь обрело безупречную красоту.

— Курт! — Она выдохнула имя, словно воспоминание. — Курт, любимый, я знала, что однажды ты вернешься. Это значит, ты простил меня — твоя ненависть прошла. Пожалуйста, Курт, скажи, что перестал меня ненавидеть!

На лестнице послышались шаги, потрясенный вздох изумления, затем шаги перешли в бег. Подтянутая, деловитая мисс Коллинз пробежала мимо меня, с бережной властностью подхватила Флер Фалез под руку и быстро увела ее в спальню. Прежде чем дверь перед моим носом захлопнулась, я успел разглядеть интерьер комнаты. Множества омерзительных медицинских вещичек — баночек, скляночек, шприцев — на столике у большой шикарной кровати оказалось достаточно, чтобы вызвать у меня жуткие ночные кошмары.

Глава 3

Путь на вершину скалы был не для слабонервных. Местами тропа шла над самым краем пропасти глубиной двести футов или даже больше. На Малибу-Бич стояло прекрасное утро, с голубого неба ярко светило солнце, а мое лицо ласкал зефир морского бриза.

Арлен Доннер шла впереди, поскольку тропа вдруг сузилась, и со спины, в белой шелковой рубашке и узких оранжевых брючках, она выглядела так же привлекательно, как и прошлой ночью. Ее ягодицы соблазнительно подпрыгивали; воображению оставалось дополнить совсем немного. Когда тропа достигла вершины, девушка сошла с нее и приблизилась к краю обрыва. Я остановился рядом и посмотрел вниз.

— Вот это место, Рик, — сказала она.

Джордж Блум дал точное описание: в двадцати футах под обрывом располагался узкий, не шире двух футов выступ, ниже — только верная смерть.

— Что случилось после того, как Джордж тебя вызволил? — спросил я.

— Я схватила фонарик и бросилась по тропинке, — ответила Арлен. — Я знала, что скала — любимое место Флер, а затем нашла на траве ее фонарик — вот здесь, поэтому догадалась, что она упала с обрыва.

— Потом вернулась в дом и привела Джорджа, — подсказал я. — .А дальше?

— Мы захватили с собой трос из гаража. Джордж привязал его к стволу вон того дерева. Пока он светил фонариком, я спустилась на выступ, обвязала тросом руки Флер, и Джордж поднял ее наверх. Затем снова взобралась на скалу.

— Это же черт знает сколько нужно было потрудиться, — уважительно заметил я, — чтобы вызволить ее.

— Ну, если бы я подумала об этом тогда, то тут же ударилась бы в слезы, — с усмешкой ответила Арлен. — К счастью, времени не было!

— Когда вы вытащили Флер, она все еще была без сознания?

— Всего несколько минут. Когда она очнулась, то не знала, что с ней, однако все время повторяла, что чувствует себя сносно и может ходить, после чего не без нашей помощи добралась до дома.

— А как насчет фотографа? Когда появился он?

— Сначала меня неожиданно почти ослепила внезапная вспышка света. Джордж оказался быстрее меня. Он схватил подлеца за руку и стал с ним ругаться, а я поддерживала Флер.

— Помните, как он выглядел?

Арлен покачала головой:

— Как я сказала, вспышка почти ослепила меня, поэтому мне удалось разглядеть только его силуэт.

— Но Джордж договорился с ним о фотографиях?

— Да, он предложил зайти в дом. Мы уложили Флер в кровать, и, пока я вызывала врача, Джордж спустился в гостиную и договорился с фотографом. Знаете, для человека его возраста Джордж в прекрасной форме. Я имею в виду, что, вытащив Флер с выступа и все такое, он сохранил достаточную быстроту реакции и успел схватить гада с фотокамерой раньше, чем тот удрал.

— Джордж — крепкий мужик, — согласился я. — Полагаю, в таком состоянии его поддерживает любовь к юным девушкам.

Арлен хихикнула.

— Помню, один раз он абсолютно серьезно сказал мне, что между нами могут быть только платонические отношения, поскольку я для него слишком стара.

Мы повернули к дому, и по дороге я рассказал, что случилось вчера, когда я встретил Флер Фалез в коридоре перед спальней.

— Знаю, что у нее комплекс вины перед первым мужем, — медленно проговорила Арлен. — По какой-то причине в его смерти Флер винит себя. Возможно, в нынешнем состоянии ей опять не дает покоя ее прошлое.

— Вчера ее мучил не только комплекс вины, но и мания преследования, бред, — буркнул я. — Ей казалось, что если она не сбежит из дома, то в конце концов ее убьют. Кто бы это ни был.

— Я всегда считала, что для Флер дом — единственное место, где она в безопасности. Потому что он построен как средневековый замок, только вместо солдат в доспехах стены охраняют электронные приборы. Бедняжка! Очевидно, она больна гораздо серьезнее, чем я себе это представляла.

Когда мы вошли в дом, я сказал Арлен, что должен уехать по делам и, вероятно, вернусь только вечером. Я съехал по бетонному спуску вниз, Арлен открыла ворота, и, когда они закрылись за мной, почувствовал, что снова вернулся в страну живых. Через час я затормозил перед офисом Джорджа Блума.

Пухлогубая Лолита приветствовала меня, как старого друга. Ее верхнюю половину, до столешницы, прикрывала почти прозрачная блузка, сквозь которую открывался великолепный вид на маленькие розовые груди с чуть более темными сосками. На мгновение меня разобрало любопытство, что она носит в неофициальной обстановке.

— Привет! — Улыбка девушки просто ослепляла. — Очевидно, вы очень быстро продвигаетесь, мистер Холман, если вернулись так скоро.

— Джордж здесь? — спросил я. — В смысле, не откинул ли он ночью копыта от сердечного приступа в вашей квартире или что-нибудь в таком духе?

Она понимающе засмеялась.

— Признаюсь вам по секрету, мистер Холман, — я устаю первая! У мистера Блума сейчас никого нет, так почему бы вам не пройти в его кабинет?

Когда я вошел, голову Джорджа окутывал синий дым, что, возможно, не предвещало ничего хорошего. Судя по выражению лица, в данный момент он был не очень настроен радоваться появлению Холмана. Джордж вынул изо рта сигару, стряхнул пепел в вогнутый живот отдыхающей на его столе обнаженной дамы из стекла, которая служила ему пепельницей, и ее вечная венецианская улыбка ничуть не изменилась.

— Что, по-твоему, мой кабинет, — пролаял он, — комната отдыха?

Я сел в ближайшее кресло и закурил.

— Меня тревожат отношения с клиентом, Джордж, — сказал я. — Я всегда надеюсь на доверие, откровенность, честность с его стороны. Вчера ты с благостным выражением лица рассказывал о своих долгих отношениях с Флер Фалез. Ты хотел помочь ей только из сострадания, потому что она многое для тебя значила?