Маниакальная депрессия - Анна Фрост

Работники полиции и чуть позже скорой бегали туда-сюда, как муравьи. Пострадали все, кто попал в аварию, их выводили, кого-то выносили и даже доставали из их машин и увозили в больницу. Макс был единственным безнадёжным, кого уже никак не удалось бы спасти. Его тело на время общих разбирательств оставили на асфальте, накрыв чёрным полиэтиленом.

Я просто стоял поотдаль как случайный очевидец. Внутри же меня словно, резко взорвавшись, ярко горел огненный шар, обжигая извивающимися языками пламени. Казалось, что всё вокруг заполнено густеющим туманом и застывает… Из-за этого я не мог сосредоточиться на том, что творилось в моей голове на тот момент и, развернувшись, пошёл куда-то, стараясь собраться с мыслями. Я старался идти ровно и спокойно.

Тучи затянули небо, и начался мелкий дождь. Дойдя до реки, подойдя к воде и сев на берегу, я почувствовал, что нахожусь в состоянии совершенного покоя и какого-то особенного, нечеловеческого блаженства. Мне было легко, как-то странно легко… Капли дождя падали на меня, лаская, и на миг мне показалось, что я забудусь и растворюсь там… Я набирал в ладонь песок и возвращал его земле… Я вдыхал его запах и думал о том, что жизнь похожа на него, не только тем, что быстротечна, но и тем, что уходит туда, откуда, в каких-то случаях, появляется вновь… хрупкая, как фарфор, который может разбить каждый…

Я долго находился там и одновременно где-то очень далеко оттуда, пока внезапно не вспомнил о Мэри и о случившемся. Вдруг что-то начало давить на меня, сдавливать душу, медленно и с каждой секундой всё сильнее. Я взглянул на небо… Мне показалось, что оно медленно спускается вниз…

Задыхаясь, я согнулся вчетверо, упал на песок и схватился за голову. В ней словно ковырялись ожившие, длинные, тонкие иглы. Я вскочил на колени, потом – на ноги и, шатаясь, быстрым шагом пошёл домой. Хотелось бежать, но не получалось. Я не видел земли под ногами, не разбирал дороги. В мозгу крутилось её имя и думалось только о том, как её вернуть. Совсем недавно я полагал, что всё сойдётся само собой. Но сейчас я чувствовал другое. Я не знал, как и с чего начать говорить с ней, чтобы она не догадалась, что смерть Макса произошла по моей вине. Я не знал, что сделать, чтобы Мэри вновь стала моей.

Меня отвлёк какой-то откуда-то вдруг взявшийся шум вокруг. Я различил в нём сигналы автомобилей и понял, что перехожу дорогу. Немного очнувшись, я добежал до пешеходной зоны, потом сошёл на газон и ступил в темноту, подальше от уличных фонарей. Уже совсем стемнело и похолодало. В воздухе пахло сыростью.

Зайдя наконец к себе в комнату, я упал на кровать. Дико хотелось спать, но уснуть не удавалось. Казалось, что нервы раскалены добела, мысли переполняли голову так, что она буквально раскалывалась от боли. Всё это могло закончиться нервным срывом или чем похуже, если бы я не вспомнил об оставшейся половине блистера. Закинувшись таблеткой, я закрыл глаза и спустя несколько минут начал медленно засыпать, всё ещё улавливая отрывки мыслей, утихавших, но всё же не желавших давать мне покоя. Звуки уходили в ночь. По окну тяжело стучали капли дождя.

Проснувшись после восхода солнца, я первым делом закурил. Не помня толком вчерашних событий, того, как пришёл домой и уснул, и пытаясь опомниться, хотя бы просто продрать глаза, я выглушил два стакана воды, а третий вылил на себя. Докурив, я глянул на часы – у меня ещё было минут сорок для того, чтобы собраться. На первые два урока я не попал, второй как раз шёл и должен был закончиться не скоро. Мелькнула мысль не пойти и на оставшиеся, но… Секундная тишина. Ледяным ветром по извилинам вновь пронеслись её имя и то, что было вчера… Мне повезло – дома никого не было. Выйдя на балкон, я снова закурил и ушёл в себя на всё оставшееся время.

Конец ознакомительного фрагмента.