Сооруди себе причёску - Чарльз Вильямс

За мусорным ведром было окно, занавеска задернута. Следовало обращать внимание на занавески, чтобы днем ходить не опасаясь, что меня могут заметить. Я осмотрелся. Дверь, где стояло ведро, очевидно, выходила на заднюю веранду, а друг ая рядом с плитой, наверное, вела в столовую. В другом конце кухни была еще дверь, за которой, вероятно, находилась комната прислуги. Надо убедиться, нет ли ее там.

На цыпочках я подошел к этой двери, взялся за ручку и выключил фонарь. Медленно, очень медленно нажал я на ручку и открыл дверь. В комнате царил полный мрак. Я стоял неподвижно и прислушивался, стараясь уловить даже дыхание. Да, это комната прислуги. Я направил фонарь на пол и включил его дрожащей рукой. В любой момент крик мог разорвать тишину. Я вспотел. Медленно поднял фонарь, и луч пополз по полу, затем упал на ножки кровати и поднялся выше. Кровать была пуста. Я с облегчением вздохнул.

Закрыв дверь, я прошел через кухню в столовую. Окна здесь тоже были занавешены. Стол и буфет были из темного дерева, старинные и массивные. В застекленном шкафу стоял богато украшенный серебряный сервиз, стоивший целого состояния.

Я пошел дальше в гостиную и обвел ее лучом фонаря. Неудивительно, что миссис Батлер пила. Кто живет в подобном мавзолее, должен быть пьяницей. Гостиная была огромная, обставленная, как и столовая. Столы и шкафы из красного дерева и ореха, задернутые бархатные занавески винного цвета, а софа и кресла частично обиты плюшем каштанового оттенка, а частично черной кожей. У стен — книжные полки.

Я осветил их и уставился на ряды книг. Медленно передвигал я луч света. Удивительно. Тома энциклопедии стояли в беспорядке, а между ними торчали другие корешки.

Странное предчувствие охватило меня. Я снова оглядел комнату. Все остальное находилось в полном порядке и стояло на месте. Я встал на колени возле софы и посмотрел на вмятины на ковре. Похоже, ее недавно передвигали, но это ничего не доказывало. Вероятно, это сделала прислуга при уборке.

Я приподнял софу, отодвинул ее от стены и посмотрел за ней. Задняя стенка софы была разрезана на длинные полосы острым ножом или бритвой. Я перевернул подушки. Они тоже были разрезаны. Так же и сиденья кресел. В первый момент я собрался осветить окно, но, затем взял себя в руки, сел на пол и закурил сигарету. Кто это сделал? Нет, гораздо важнее было знать, нашел ли он то, что искал. Не похоже.

Но если не нашел, почему его здесь не было? Почему он бросил поиски? Однако дело имело и другую сторону: раз кто-то обыскивал дом, значит, мы правы. Вероятно, не одни мы подозревали, что миссис Батлер убила своего мужа, прежде чем он уснел удрать с деньгами.

Что же делать? Прекратить все, не начиная? Нет, черт возьми! Я должен действовать и осмотреть дом. Для чего я в конце концов приехал? И я имел время до утра пятницы. Возможно, другой ничего не нашел. Я встал и погасил в пепельнице окурок. Мысль о деньгах не покидала меня.

Выйдя из двери гостиной на другом ее конце, я очутился в небольшом коридоре, на одной стороне которого была входная дверь, а напротив — лестница. Я поднялся по ней.

Наверху я огляделся и застыл на месте. Одна дверь была открыта, и оттуда струился слабый свет. Охотнее всего я поспешил бы прочь, но этот свет околдовал меня. Я погасил фонарь и притаился.

Это не электрическая лампочка, свет слишком слабый, а кроме того, казалось, что он колеблется. Может быть, спичка? Кто-то хочет устроить в доме пожар? Нет, этого не может быть, так как разгоревшееся пламя светило бы ярче. Я ждал. Яркость света не менялась. Тогда мне стало ясно, что это такое. Свеча.

И все же это абсурд. Никто не станет ходить со свечой, когда за 48 центов можно купить карманный фонарик. Затем я услышал шум — слабое шипение.

И когда я догадался, что это, послышалась музыка. А шипела игла на пластинке на первых немых оборотах. Музыка очень тихая — какая-то сентиментальная незнакомая мне мелодия.

Единственно разумным поступком было побыстрее улизнуть, но мне хотелось заглянуть в комнату. Надо было сделать всего три или четыре шага к двери, а ковровая дорожка заглушала мои шаги.

Подойдя к двери, я остановился. Теперь я находился в опасности. Если тот, кто в комнате, сейчас посмотрит на дверь, то может заметить меня. Кроме тихой музыки, ничего не было слышно. Прислонившись лицом к косяку двери, я медленно повернул голову и заглянул за угол.

Зрелище предстало странное. Сначала у меня появилось удивительное чувство, будто я присутствую при каком-то религиозном обряде. Но постепенно я понял. Это была спальня. Проигрыватель стоял на полу, а возле него — свеча. На ковре были разбросаны пластинки, а среди них возле низкой кушетки сидела девушка в длинном голубом халате. Она раскачивалась из стороны в сторону в такт музыке.

При свете свечи я видел ее профиль и густые черные волосы. Она была изумительно красива и совершенно пьяна. Миссис Батлер не была в Санпорте.

Глава четвертая

Либо она меня обманула, либо все это произошло чисто случайно. Она лгала мне с самого начала, когда не хотела мне ничего рассказывать. Вероятно, она снова солгала.

Но, возможно, она об этом не знала. Миссис Батлер могла, так сказать, без ее ведома вернуться сюда. Да, так могло быть. У Дианы не было причин везти меня сюда и оставлять для поисков в доме, если она знала, что миссис Батлер здесь!

Или все же были причины?

Во всяком случае, мне ничего больше не оставалось, как убраться отсюда, причем до рассвета. И высказать Диане все, что я о ней думаю.

Но я не тронулся с места. Уж очень противно признавать себя побежденным. Словно я уже нашел деньги, но в последний момент они уплыли у меня из-под носа. Почему бы мне не запереть эту женщину в шкаф и не продолжить поиски, когда будет светло?

Нет, это опасно. Может прийти прислуга или кто-нибудь другой. Меня могут поймать. Я отбросил эту мысль, но продолжал стоять.

От миссис Батлер можно не ожидать подвоха. Она напилась и ничего не замечала, а если бы даже увидела меня, то ничего не смогла бы сделать. Я взглянул на бутылку виски, где еще оставалась половина, и на стоящий рядом бокал. Она не шумела и не выкидывала никаких штук, как многие выпившие. Совсем наоборот. И двигалась она странным образом, медленно, осторожно, даже грациозно, словно фарфоровая.

Музыка умолкла. Пластинка сделала несколько оборотов, потом проигрыватель автоматически выключился. Наступила тишина. Она не поставила новой пластинки, но легко покачивалась из стороны в сторону, и я видел, как шевелились ее губы, словно она что-то напевала или молилась. Затем она медленно повернулась и опустилась на стоящую рядом кушетку. Она легла на нее лицом и раскинула руки.

Самое время уходить. Вдруг я отчетливо услышал, как скрипнула ступенька. Кто-то поднимался по лестнице.

В коридор выходила дверь еще одной комнаты, она была закрыта. У меня не было времени ее открыть, да и некогда было раздумывать. Я проскользнул в спальню, склонился над миссис Батлер и задул свечу. Еще раньше я заметил, что дверь шкафа позади нее приоткрыта.

Передвигаясь ощупью по комнате, я открыл шкаф и влез в него. Дверцу я прикрыл. Голова моя касалась платьев, они слегка пахли духами, воздух был теплый и душный.

Ничего не было слышно, но ведь ковровая дорожка в коридоре заглушала любые шаги. Я ждал и всматривался в щель неплотно прикрытой дверцы. В дверях комнаты показался луч света и пополз по стене. Он осветил зеркало, сверкнул и двинулся дальше. Опустившись вниз по стене, он переместился к куче пластинок и бутылке виски, затем остановился на фигуре распростертой молодой женщины. Он уставился на нее подобно широко открытому глазу, а мужчина, державший фонарь, вошел в комнату. Я замер, чтобы он не услышал моего дыхания в этой мертвой тишине.

Мужчина пригнулся и, видимо, взял фонарь в другую руку. Потом я увидел, зачем он это сделал. Луч света на короткий миг осветил пистолет, направленный в висок девушки. Это было так страшно, что я ни секунды не раздумывал.

Я выскочил из шкафа и набросился на него. Он повернулся, когда я на него навалился, и мы, сцепившись, покатились по ковру. Мы сломали проигрыватель, и я чувствовал, как его рука с необычайной силой схватила меня за горло. Когда мы стали кататься по ковру, фонарь погас. В комнате стояла кромешная тьма, и я не знал, где находится пистолет.

Пытаясь освободиться, я ударил его коленом в живот. Он отпустил мое горло, но двинул меня кулаком в лицо. Я пошатнулся, помотал головой и ответил наугад. Попал в пустоту. Я слышал, как он отполз, вскочил на ноги и бросился к двери.

Я выпрямился и достал свой фонарик. Возможно, он покинул дом, а возможно, и нет, тогда будет важно, у кого из нас окажется пистолет. Включив фонарик, я направил свет на пол. На груде сломанных пластинок лежал пистолет, а возле разбитого проигрывателя — его карманный фонарь. Я поднял пистолет, поставил его на предохранитель и вместе с его фонарем сунул в карман. Только теперь я почувствовал, что силы мои на исходе. Я сел на пол, приходя в себя.