Разящий меч - Уильям Форстен

– Остались лишь воспоминания, намеки на былое могущество, – прошептал он. – Все это – как возвращение в юность, когда все кажется возможным, стоит только захотеть. Но время ушло, и нам не вернуться в прошлое. Нельзя удержать цвет заката, прикосновение ветра к щеке, запах травы в летний полдень или поднимающийся от земли пар весной. Можно лишь хранить в памяти мгновения, когда ты один мчался ночью по бескрайней степи и конь под тобой, казалось, летит как птица. Можно лишь мысленно возвращаться к тому дню, когда на рассвете ты остановился в горах и приветствовал восходящее солнце радостным криком, потому что его лучи преобразили мир, одев снежные вершины в пылающую пурпурную мантию… В этом – наша жизнь. – Его голос стал тише. Слова звучали напевно, словно он рассказывал былину или волшебную сказку. Музта внимал этим словам молча, он прикрыл глаза и, казалось, унесся мыслями куда-то вдаль. – Вы все помните те мгновения, когда вас наполнял дух «ка». Вы были одним из орды, которая лавиной неслась по степи. Из вашей груди вырывался воинственный клич, земля дрожала от стука копыт ваших лошадей, вы были подобны разящей молнии. Не важно, что впереди, – жизнь или смерть, важно только то, что вы неслись вперед, в битву. И каждый знал, что даже если он проживет еще пять оборотов – сто лет, – все равно никогда не забудет этого мига, этого упоения битвой. В этом – наша жизнь. – Он замолк на мгновение. Все молчали. – Есть минуты в нашей жизни, когда мы являемся частицей единого целого. Это живет в нас, в нашей крови. И поэтому я говорю не только от имени мерков, но от имени всех племен, всех кланов. Скот разрушит все это навсегда. Мы никогда не станем прежними.

Послышалось недовольное ворчание присутствующих. Музта поморщился – убаюкавшие его видения прошлого вдруг превратились в предупреждение.

– Они дали нам свободу, но сейчас они в силах лишить нас ее. Скот изменился. Он научился думать не только как мы, но и лучше нас. Он разобьет нас, и этот мир будет принадлежать ему, если мы не изменимся. Если мы хотим спастись, мы должны стать другими – по крайней мере на время. Хотя никто из вас не считает битвой чести бой со скотом, именно скот с севера и есть наш настоящий враг, а стычки между нашими племенами бессмысленны. Если мы сейчас этого не поймем, они уничтожат нас. И скот, низший разум, будет владеть нашим миром.

Вожди кланов, сидящие подле кар-картов, загомонили. Некоторые уловили глубокий смысл сказанного, но таких было меньшинство. Большая же часть смотрела на него так, словно он внезапно сошел с ума. На их лицах было написано недовольство, смешанное с недоверием.

– Я выслушал тебя. И твои слова на мгновение увлекли меня, – прорычал Тайянг. – Но сейчас я вижу, что они не больше чем жужжание мухи над падалью.

Тамука подождал, пока не утихнут гневные выкрики.

– Мой господин Джубади даже сейчас изготавливает оружие. Или, вернее, у нас есть скот, который делает его для нас.

– Наверняка что-нибудь вроде того, что не помогло вам в битве со скотом, – рассмеялся Тайянг.

– Я был там, а ты – нет, кар-карт Тайянг, – ответил Тамука. – Я своими глазами видел то, о чем ты только слышал рассказы. Я же не понаслышке знаю то, что тебе не привидится и в самых страшных кошмарах. Я видел скот, который сражался так же организованно, как и мы. Я видел скот, который шел в битву, ненавидя нас, понимая, что умрет, но желая при этом забрать с собой хоть одного из нас. Я помню время, когда один из нас приходил в их город и тысячи подчинялись ему, покорно подставляя горло под нож. А сейчас на севере они ждут нас со своими ружьями, пушками, кораблями и мечами, – да они готовы сражаться голыми руками. Даже если мы убьем десятерых за одного из нас, мы все равно проиграем. Потому что если эта эпидемия ненависти распространится на восток и юг, вплоть до владений бантагов, вы увидите поля, заваленные трупами наших воинов. А вскоре миллионы врагов растекутся по всему миру. И наш мир будет принадлежать скоту. Вы говорите, нет чести в битве со скотом. Прислушайтесь к моим словам. И ты, Тайянг, и все вы. Не важно, с честью или без нее, но вы умрете от их пуль, и они будут торжествовать победу, зарывая в землю ваши останки. Они будут смеяться, уничтожая нас до тех пор, пока все наши племена не исчезнут с лица земли.

Тайянг поерзал на месте, откинулся назад, но не смог найти нужных слов, чтобы возразить наглецу. К тому же он видел лица картов, вождей его племен, которые сидели молча и внимательно слушали Тамуку.

– Сражаться с этим новым скотом – все равно что сражаться с Уграслой, огромным змеем из лесов. Вы хватаете его и думаете, что справились, но враг выскальзывает из рук и вновь обвивается вокруг вас. Мы делаем оружие – такое же, как у скота. Вернее, у нас есть скот, который изготавливает его для нас. Но это занимает много времени – почти год. А янки тратят на это в десять раз меньше времени, и оружие у них гораздо лучше. Мы делаем оружие, стреляющее свинцом и пламенем. Оно убивает на расстоянии пятидесяти шагов – вы видели его перед нашей встречей. Их ружья стреляют на двести шагов только потому, что они изменили форму пули и сделали нарезы внутри ствола. Мы должны научиться делать такое оружие сами, своими руками.

– И ты считаешь, что дух «ка» – это не воинская доблесть, а труд? – Тайянг фыркнул. – Может, дух внутри тебя, который ты называешь «ту», и готов к унизительной работе, но настоящий воин не станет пачкать руки рабским занятием!

Все присутствующие, за исключением Музты, закивали, соглашаясь с Тайянгом.

– Мы должны освободиться от скота, если хотим выжить и обрести утерянную свободу, – решительно сказал Тамука.

– Стать рабами, копаться в горах, добывая железо, проливать пот в кузницах – это не свобода, это жизнь скота, – тихо произнес Джубади, хотя было видно, насколько встревожило его сказанное Тамукой.

Тамука замолк, словно подыскивая нужные слова.

– Мы живем не изменяясь, они же готовы к переменам.

– А ты хочешь, чтобы мы изменились. – Среди полной тишины голос Музты прозвучал особенно громко.

Тамука кивнул:

– Для того чтобы существовать всегда, мы должны изменить нашу жизнь, отбросить старое ради нового, день вчерашний ради сегодняшнего.

– Навсегда? – спросил Музта.

– По крайней мере на ближайшее время, пока не восстановится порядок. Но и тогда мир не станет прежним.

– Почему же? – спросил Тайянг. – Я пока что не вижу никаких причин, чтобы изменяться. Какое мне до всего этого дело?

– Когда я в первый раз услышал о неудаче тугар, я смеялся, – сказал Джубади. – Теперь мой смех смолк.

Вожди кланов из орды бантагов смотрели на своего правителя, ожидая его реакции.

– Ну и что ты хочешь этим сказать? – спросил Тайянг. – Ты, голос кар-карта мерков?

– Надо уничтожить их всех, – холодно ответил Тамука.

– Убить скот? – в ужасе воскликнул Тайянг. – Ты сошел с ума! Они готовят пищу, они делают все, что нам нужно. Они шьют одежду, мастерят доспехи, куют мечи, изготавливают стрелы и гнут луки. Они выращивают хлеб и домашний скот, который мы едим, и сами они – та благородная пища, которая наполняет наши желудки. Если послушать тебя, то что мы будем есть? Траву, как лошади?

– Если их не перебить, то через двадцать лет, когда мы снова вернемся сюда, они заставят нас питаться травой.

Музта сидел молча. До этого момента он думал, что проблему янки можно решить. В конце концов, даже если это займет двадцать лет, орда вернется и отомстит за нынешнее поражение.

Но с чем они столкнутся через двадцать лет? Сейчас Тамука нарисовал перед ними картину так ярко, как это делал когда-то Кубата. Он видел машину янки, которая движется, выдыхая дым. Раньше он думал об этом как о чем-то любопытном, но не заслуживающем внимания, но сейчас он внезапно понял, что с такой машиной янки за один день покроют расстояние, какое орда на лошадях преодолевает за неделю.

– Эта машина янки, которая ходит по земле… – начал Музта.

– Они называют ее «поезд», – отозвался Тамука.

– Да, поезд. Если все мы отправимся на восток, то, когда вернемся через двадцать лет, они построят много таких машин и смогут объединить против нас сотни городов. Поэтому тебя это тоже касается, Тайянг. Пройди мимо этого сейчас, и когда твой сын приведет сюда свою орду, их армия станет неисчислимой, как трава на пастбищах. И за один день они смогут проехать столько, сколько мы проезжаем за десять дней.

Тайянг со своего трона посмотрел на молодого человека, который, как знал Музта, был его наследником.

– Ну и чего же ты хочешь от нас? – наконец спросил Тайянг.

– Мира. Для того чтобы весной орда мерков могла обрушить на янки всю свою мощь.

Тайянг тихо рассмеялся.

– А что взамен?

– Спокойствие. Они не будут нам больше угрожать.

Тайянг снова засмеялся.

– Я что, похож на дурака? Где же ваше новое оружие? Я слышал, что мерки теперь могут даже летать. Или это только слухи?