Высокая ставка - Хлоя Нейл

— Ты, должно быть, Рэйчел, — сказала она с деловитой улыбкой. — Мы подготовили гостевой люкс на третьем этаже. Ты, наверное, устала. Я могу отвести тебя наверх, если ты хочешь вселиться.

— Конечно, — сказала Рэйчел, но оглянулась на меня.

— Все в порядке, — сказала я с улыбкой. — Это действительно хороший люкс. На самом деле, лучше, чем любая из наших комнат. Ты будешь жить, как аристократка.

Рэйчел немного улыбнулась, что было лучшим, на что я могла надеяться, принимая во внимание то, что ее почти застрелили мои враги.

— Спасибо, Элен, — сказала я, когда она повела Рэйчел к лестнице.

Я позволила им уйти вперед, давая Рэйчел немного расстояния, затем тоже начала подниматься.

— Что дальше? — спросил Люк, шагая рядом со мной.

— Я должна поехать в Нью-Йорк. Если я не сделаю этого, это никогда не закончится. Я еду туда и разбираюсь с этим, иначе Рэйчел придется оглядываться через плечо всю оставшуюся жизнь.

— Ты не все мне рассказала, — сказал он тоном, не допускающим споров, не было никакой вероятности, что он был неправ. — Расскажи мне все остальное. И ничего не опуская.

Я подождала, пока мы не добрались до моей комнаты, затем закрыла и заперла дверь.

Я направилась к шкафу и схватила сумку с пола, которую положила на кровать и расстегнула. На обратном пути к шкафу, Люк взял меня за руку, останавливая.

— Эй, — мягко сказал он, когда я начала вырываться. — Поговори со мной, Линдс.

Создание с ним зрительного контакта ощущалось слишком интимно. Вызов в доме Рэйчел был слишком точным, и я направлялась прямо к краю обрыва. Одно неверное движение, и я, возможно, не смогу удержаться.

— Она мой последний родственник, — сказала я. — Единственная дочь единственной дочери единственной дочери. Я должна защитить ее.

— Защитить ее от чего?

— Не знаю.

— Линдси, — начал он, но я покачала головой, наконец посмотрев на него. В его глазах было беспокойство и страх, и это пугало меня. Эти эмоции были тяжелые, и они давили на меня больше, чем любые другие. Больше, чем счастье, больше, чем радость. Я не хотела тяжести его страха, не могла ее вынести.

— Это вражда, я думаю. Между девушками.

Он кивнул, скрестив руки на груди. — Ладно.

— Вайолет — она была самой молодой, когда ее обратили. Всего девятнадцать. Она влюбилась в человека-гангстера по имени Томми ДиЛукка. Он снабжал выпивкой весь город, и владел Сапфиром. Он враждовал с другой гангстерской бандой за территорию, за поставку ликера. Ту группу возглавлял парень по имени Дэнни О'Хара. Он был вампиром, и скотом. Яростным. Таким небрежным. Томми поджег грузовик с выпивкой Дэнни, и Дэнни отомстил.

— Он убил их всех?

Я кивнула. — Людей и вампиров. Мы, девушки, я имею в виду, все были в баре. О'Хара пинком открыл дверь, начал стрелять. Дэнни был зол. Он был оскорблен. Он продолжал стрелять до тех пор, пока тела были едва узнаваемы. До тех пор, пока девушки не смогли исцелиться.

— Как ты выбралась? — теперь голос Люка был тихим.

— В баре был тайник, в который можно было попасть через люк. Вот как я узнала о растяжке; они были незаконны, но шайки использовали их для защиты, чтобы безопасно хранить выпивку. Там внизу были бутылки — старый хлам. Качественное вещество. Которое производили еще до Сухого Закона. Я разбила одну, когда Дэнни со своими людьми вошел в дверь. Я наблюдала, кинула быстрый взгляд, но оставалась стоять там до тех пор, пока не был сделан выстрел. Я знала, что не было ничего, что я могла сделать.

— Конечно не было, — сказал Люк, и его тон изменился. — Ты думаешь, Дэнни увидел журнал, узнал, что ты жива, и хочет свести старые счеты?

Я вытащила монету из кармана и протянула ее Люку. Он осмотрел ее.

— Что это?

— Это монета из Грин Клэр, паба Дэнни. Он давал ее тем, кто ему нравился. Как долговая расписка, которую они могли обменять на благосклонность. Я нашла ее на дне шкафа. Думаю, он хочет закончить то, что начал. Это единственное объяснение. Он думал, что я мертва, но понял, что это не так, когда увидел это.

— Но журнал вышел несколько месяцев назад, — сказал Люк.

— У него заняло бы время, чтобы выяснить, как навредить мне. И найти Рэйчел.

Люк кивнул, запечатлел мягкий поцелуй на моих губах, и отпустил меня. — Что мне следует взять с собой?

Я не поняла вопроса. — Что?

— Что я должен упаковать?

— Ты не едешь. Я еду одна.

Я почувствовала его резкое беспокойство. — Что ты имеешь в виду, под едешь одна? Тебе нужна подстраховка.

Я не хотела говорить о подстраховке. Я не хотела ни о чем говорить, поэтому и не стала.

Я подошла к своему шкафу и похватала одежду с вешалок, которую в слепую покидала в сумку. На самом деле не имело значения, что я паковала. Это просто означало, что я ухожу, и иду одна. Была только одна цель: обеспечить безопасность Рэйчел.

— Это моя битва. Я буду сражаться одна.

Но его эмоции только пронзали дальше, вбивая головную боль глубже в мой мозг.

— Полная херня, Линдси.

Я замерла и скользнула по нему взглядом. — Прости?

— Ты меня слышала. Ты хороший охранник — умный охранник. Ты не настолько глупа, чтобы отправиться в Нью-Йорк и бороться с кем-то, кто явно чокнутый и хочет убить тебя.

— Это слишком опасно, — сказала я.

— И я опять говорю полная херня. Ты знаешь, что я могу постоять за себя, и буду ценным активом. Ты закрываешься. И это трусливо.

Я уставилась на него, абсолютно разъяренная. — Ты назвал меня трусихой?

— На самом деле, не называл, но теперь говорю. Знаешь почему? Потому что именно такая ты и есть. Трусиха. Ты отталкиваешь меня подальше, потому что боишься. Боишься потерять меня. Боишься потерять себя. Боишься потерять нашу дружбу.

— Это неплохой повод быть осторожной.

— Ты не осторожна. Ты не желаешь признавать факты.

— Мы собираемся ругаться из-за этого прямо сейчас? Прямо сейчас?

Люк всплеснул руками с явным раздражением, жест послал ударную волну магии через комнату.

— Когда еще мы сможем поругаться по этому поводу, Линдси? Я думал, что мы с этим разобрались. Думал, что мне, наконец, удалось преодолеть ту стену, которую ты выстроила вокруг себя. Но, очевидно, нет. Поскольку ты хочешь поехать в Нью-Йорк, зная, что придется столкнуться с чем-то большим и опасным, в одиночку. Потому что ты не хочешь, чтобы я был там с тобой? Нет, — сказал он. — Нет, ты явно хочешь, чтобы я остался. Тебе даже в голову не приходит взять меня с собой.

— Речь не о тебе. Обо мне. — Я хлопнула рукой по груди. — Обо мне.

— Нет, — сказал он, печаль в его глазах заставила мой живот скрутиться. — Речь идет о нас. — Он посмотрел вниз, давление в комнате изменилось так быстро, что я практически отступила назад. — Я скажу Этану, что ты уезжаешь.