«Злой дворник». Чистая правда о грязной работе - Евгений Гончаров

Пока ученые спорят, может ли эволюция человека повернуть вспять, российские бомжи своим примером наглядно демонстрирует возможность регресса развития вида homo sapiens.

Впрочем, бомжи есть во всех странах, только их называют везде по-разному.

Собаке собачья смерть?

Я живу на окраине города. Рядом находится территория садоводческих участков. Каждую осень хозяева садов бросают на произвол судьбы собак, которые все лето охраняли их малину и картошку. Когда становится холодно, собаки тянутся поближе к обитаемым местам. Во дворах их привечают жалостливые жильцы, сучки дают приплод, и с каждым годом бездомное собачье поголовье увеличивается.

Собаки сбиваются в стаи, случаи нападения на людей становятся чаще. Больше всего от бродячих собак страдают женщины и дети. А недавно пес до смерти загрыз трехлетнего малыша. Правда, пес-убийца сидел на привязи, но был не зарегистрированный. Именно этот трагический случай и подтолкнул местную власть к законотворческой активности в подготовке регионального закона о содержании домашних животных.

Нам, дворникам, проблема бездомных животных видна, что называется, крупным планом. Бедные собачки зимуют около теплотрасс, благо для них – наши котельные на четверть своей мощности обогревают землю, в которой зарыты трубы с горячей водой. А подкармливают их сердобольные старушки из многоквартирных домов, вынося во двор остатки со своего стола. Вот и расплодилось бесхозное собачье поголовье.

Бездеятельность власти привела к появлению в городе истребителей собак. Эти партизаны отстреливают бродячих псин из арбалетов отравленными дротиками, подбрасывают им хлебные шарики с ядом. Потом мертвые собаки неделями лежат там, где их настигла карающая рука народных мстителей.

Проект закона, о котором сказано выше, меня сильно заинтересовал, и я слежу за этапами его претворения в жизнь.

Почти год понадобился для того, чтобы депутаты вчерне выработали проект этого закона. Бездомных собак будут гуманно отлавливать и содержать в приютах для животных, искать им хозяев, публикуя фото собачек на специальном сайте. По истечению какого-то срока животных, которым не повезло в этой жизни, будут усыплять смертельными уколами. А домашним любимцам – вживлять под шкуру паспорта-микрочипы. Заниматься всем эти будут специальные муниципальные предприятия.

Вспомнил, как проблема решалась в годы моего детства. По городу разъезжал на конной телеге собачник. Его орудием был круг наподобие хула-хупа с сеткой. Бросит охотник этот круг, как монгол свой аркан, накроет им зазевавшуюся собаку, а то и двух сразу, – и в клетку.

Городские жители знали, что пойманные животные неделю содержатся в вольере санобоза. Пропала отпущенная погулять домашняя собачка, надо пойти и забрать ее оттуда. Какую хорошую дворняжку купили там за гривенник мои родители – она потом два десятка лет охраняла наш дом с огородом.

Что было с невостребованными собаками? Везли их на живодерню при городской свалке.

Представляю, каким раздутым окажется штатное расписание возрождаемого предприятия. Тут и директор, и завхоз, и ветврачи, и охранники с водителями, наверняка, и системный администратор с юристом понадобятся.

Вот такой у нас готовится хороший закон. Конечно, не помешало бы нам перенять опыт у других стран. Но Англия, где, как всем известно, собака друг человека, от нас далеко. Китай у нас совсем рядом, но китайский опыт нам не походит. Собак там тоже любят, но по-своему – их едят.

Мясо для «крокодила»

Наркотики нельзя поделить на хорошие и плохие, все они – вредны для здоровья. И все-таки есть особо опасные наркотики, от которых человек умирает очень скоро. Наркоман, колющийся «крокодилом», уже не жилец на этом свете.

Наверное, ваш покорный слуга был не самым плохим журналистом. Лет пять назад я написал статью о том, что в аптеках нашего города свободно продаются глазные капли (название не указываю намеренно). Это лекарство – главная составляющая синтетического наркотика «крокодил». Адская смесь из фармакологических препаратов буквально пожирает организм наркомана, разъедая сердце, печень и почки, за что ее так и прозвали.

Пока я делал вид, что рассматриваю витрины, аптекарша за четверть часа отпустила глазные капли и одноразовые шприцы трем наркоманам! Про это я и написал в газете. Но какой-то реакции правоохранительных органов на мою статью не последовало. Видимо, они и сами знали, в каких аптеках можно без лишних вопросов купить компоненты для «крокодила».

Подобных публикаций по России было много, и журналистам все-таки удалось повлиять на ситуацию. Сейчас за продажу этих глазных капель без рецепта на аптеку налагается штраф, а в случае повторного нарушения может последовать и лишение лицензии на торговлю лекарствами.

«Крокодил» побежден? Ан нет. Журналисту недосуг заглядывать во все укромные уголки города, мусор оттуда выгребает дворник, и, будучи в своей новой ипостаси, я вижу, что незаконная продажа этих глазных капель притихла, но не прекратилась. Просто те же аптекари стали продавать, а наркоманы, соответственно, покупать это зелье в два-три раза дороже.

Убирая мусор за гаражами во дворе рядом с одной из аптек, той самой, я увидел многолетние залежи пластмассовых флакончиков из-под любимыми наркоманами глазных капель и использованных одноразовых шприцев. И знаете, что я тогда подумал? Штраф и отзыв лицензии – это полумеры. За продажу лекарств без рецепта надо давать реальные сроки, как за героин и другие тяжелые наркотики.

Что же движет врачом-фармацевтом, когда он нарушает клятву Гиппократа и законодательство? Вот что мне, почти дословно, рассказала продавщица одной из аптек:

«Не продать наркоману шприц и дозу, когда у него ломка?! Нет, я не Зоя Космодемьянская, и посмертного звания героини мне не надо. Я не продам, другая не продаст, а третья все равно не устоит перед угрозами и шальными деньгами. Вы лучше спросите с хозяина аптеки, зачем он завозит столько много этих лекарств – разве он не знает, кто и для чего их покупает?»

Как же все-таки прищемить «крокодилу» хвост? Ужесточить наказание за продажу без рецепта лекарств, подобных выше описанным глазным каплям, конечно, можно и нужно. С другой стороны, одними только строгими мерами против нечестных фармацевтов проблему лекарственной наркомании в России не решить. Нас, нормальных людей, и так уже лишили возможности купить без рецепта сироп от кашля, успокоительную настойку и многие другие лекарства первой необходимости. Сегодня мы уберем из аптек какое-то лекарство, а завтра наркоманы найдут ему какую-нибудь замену, как уже было не раз.

Запретительные меры имеют свой предел. Алкоголики пьют технический спирт, и что же, запретить продажу стеклоочистителей? Токсикоманы нюхают ацетон и дихлофос – тоже запретить продажу? Ведь можно договориться до того, что и булочным надо запретить продажу сдобы с маком.

А пока «крокодил» продолжает свое пиршество в России. Шприцы с кровью наркоманов и пустые флакончики от глазных капель, как и прежде, во дворах.

Старые джинсы

Часто вижу, как жильцы выбрасывают старую одежду. И как тут не вспомнить еще недалекое советское прошлое.

Советский человек на драповое пальто с каракулевым воротником целый год деньги копил. А потом носил это пальто до гробовой доски. Костюмы заказывали в ателье индивидуального пошива – тоже в приличную денежку обходилось. Шапку-ушанку из ондатры покупали по великому блату или заказывали у скорняка. Недосягаемой мечтой была обувь из Чехословакии.

О, майн гот, среди мусора вижу джинсы «вранглер». Коттоновые штаны цвета индиго сильно вытерты, кромки брючин пообтрепались до нитяной бахромы. Точно такие же я купил с рук в середине семидесятых годов прошлого века.

Дело было во Владивостоке, куда народ специально приезжал из Благовещенска и Хабаровска, чтобы побывать там на знаменитой барахолке Балке. Там я и прикупил у фарцовщика поношенные американские джинсы за 70 рублей. При месячной зарплате 180 рублей.

Ага, заставь сейчас меня надеть старые штаны, протертые чьими-то гениталиями!

Потом в России началась эра секонд-хэнда. Старую одежду завозили из Европы спрессованными тюками, с оплатой по весу. Сначала в обносках рылись родственники и друзья хозяина отдела – выбирали, что получше. Им перепадали пиджаки малинового цвета и кожаные пальто. Остатки шли на общую продажу.

Покупал что-то и я. И как-то не хотелось думать о происхождении этих вещей. Но все знали, что европейский секонд-хэнд наполовину состоял из одежды, оставшейся от покойников. Пропаренной, дезинфекцированной, да и не с трупа же снятой. И все-таки – в наследство от мертвецов.

Вон, опять кто-то почти новую джинсовую куртку выбросил. Всего-то на рукаве порвана немного уголком – о гвоздь где-то. Если аккуратно зашить, было бы почти незаметно.