Час казни - Гордон Ренни

Вот и теперь «Тлетворный» вновь возник из беспорядочных завихрений энергии, среди которых скрывался до сего момента. Хотя иллюминаторы на капитанском мостике и были закрыты бронированными щитами, Семпер хорошо представлял себе, как вражеское судно скользит к «Махариусу», разрезая пространство акульим плавником высокой, узкой командной рубкой, и наводит на крейсер орудия своих батарей. «Тлетворный» дал первый залп, и корпус «Махариуса» содрогнулся от разрывов. С закрытыми иллюминаторами и выключенными ради экономии энергии дисплеями капитанский мостик «Махариуса» походил на бомбоубежище, трясущееся от рвущихся снарядов.

– Они пробили силовые щиты правого борта, – не глядя на приборы, заявил Римус Найдер, за долгие годы боевой службы научившийся чувствовать судно всем своим существом. – Это не страшно, но, кажется, вышло из строя, по меньшей мере, одно орудие.

Через минуту слова Найдера подтвердило поступившее донесение. Правда, в нем ничего не говорилось о сотнях убитых и раненых, о лазерных лучах и струях раскаленной плазмы, пробивших толстую броню «Махариуса».

По приказу Семпера крейсер навел на противника уцелевшие орудия правого борта, и ожесточенная дуэль началась. Бои в варпе отличались особой яростью. Сам Имматериум настолько снижал возможности систем наведения и слежения, что кораблям приходилось сражаться на дистанции всего лишь нескольких сотен, а не десятков тысяч километров, как это обычно бывало. Орудия обоих кораблей вели беглый огонь, и в пространстве между ними бушевало такое количество энергии, которое способно было стереть с лица планеты крупный город.

Поврежденные щиты вспыхивали на дисплеях ярко-красными точками. Оба крейсера содрогались от прямых попаданий.

– Внимание! Энергетические системы вышли из строя! – воскликнул один из техножрецов, и на капитанском мостике взвыла сирена.

Семпер выругался: системы наверняка не выдержали перегрузок или последние попадания вывели из строя реакторы. В любом случае карьера Семпера в качестве капитана Военно-космического флота стремительно подходила к бесславному концу. Древние аварийные генераторы «Махариуса» какое-то время будут поддерживать защитное поле Геллера, но еще до того, как они выдохнутся, «Тлетворный» разнесет на куски беззащитный крейсер. Все на борту «Махариуса» могли считать себя покойниками, и Семпер внезапно понял, что мертвецам нечего терять.

– Понизить мощность поля Геллера до шестидесяти процентов и направить освободившуюся энергию в систему маневрирования! – приказал он.

– Не надо! – с ужасом в голосе воскликнул магос Кастаборас. – Комиссар Киоген, остановите его! Если снизить мощность поля Геллера, варп разорвет нас на куски!

Леотен увидел ринувшегося к нему Киогена с болтерным пистолетом в руке, но внезапно перед ним выросла фигура Хито Уланти. Молодой лейтенант заслонил капитана своим телом.

– Как старший помощник, я поддерживаю решение командира, – заявил Уланти, спокойно глядя прямо в дуло болт-пистолета. – Вы можете застрелить и меня, но через несколько минут противник возьмет вас голыми руками. А если сделать так, как решил капитан Семпер, мы хотя бы дорого продадим свою шкуру! А может, и уцелеем…

Не опуская пистолета, Киоген спросил стоявшего рядом старшего техножреца:

– Скажите, магос Кастаборас, это в принципе возможно?

– В принципе – да. Если подманить противника достаточно близко, но…

– Благодарю вас. Это все, что мне нужно знать. Продолжайте, капитан, – произнес Киоген, опуская пистолет, и отошел в сторону.

Семпер изучал информацию на дисплее. «Тлетворный» развернулся и дрейфовал по левому борту от «Махариуса». С этой позиции он легко мог уничтожить крейсер Семпера огнем дальнобойных орудий.

«Ну давай же! – думал Семпер.– Давай! Ведь ты хочешь видеть, как мы умираем! Иначе ты не охотился бы за нами столько дней! Мы здесь! Иди сюда!»

– Энергетические системы противника вышли из строя. Его защитное поле ослабело на одну треть! – прошипел один из техножрецов на мостике «Тлетворного».

Подавшись вперед, Морроу разглядывал сквозь иллюминатор далекие очертания гибнущего имперского крейсера. Слуги Хаоса не боялись варпа, и Морроу пытался прочитать в пляске безумных вихрей участь своего противника. «А вдруг это ловушка? Нет, лишь безумец пойдет на такую уловку, рискуя на веки вечные отдать свою душу во власть демонов Хаоса…»

За сотни лет службы Морроу несколько раз приходилось видеть, что бывает с кораблями, лишившимися защитного поля в варпе. Это было незабываемое зрелище. Демоны Хаоса обретали видимую форму и раздирали злополучное судно на куски, чтобы насытиться душами членов его экипажа.

Вспомнив об этом, Морроу усмехнулся и включил полуразложившейся рукой стоявший перед ним монитор. Хаосит пытался прочесть грядущее в вереницах вспыхнувших огоньков.

«Противник не реагирует! Придется пойти еще дальше!»

– Понизить мощность поля Геллера на шесть десятых! – приказал Семпер, стараясь говорить твердым голосом.

Корпус «Махариуса» натужно заскрипел, прогибаясь под насевшими на него силами варпа.

Жрецы Бога-Машины, принявшие скрип брони за голос разгневанного божества, закричали от ужаса. Понимая, что ослабевшее поле Геллера с минуты на минуту исчезнет, магос Кастаборас велел техножрецам замолчать и молиться.

Пожирая глазами изображение «Тлетворного» на дисплее, Леотен мысленно уговаривал его приблизиться. Хендрик Морроу был решительным и искусным боевым офицером, но Семпер читал о нем еще кое-что. Однажды Морроу приказал выбросить из шлюза в космос живьем три с лишним тысячи чем-то недовольных членов экипажа своего корабля. Еще до того, как перейти на сторону врагов Императора, Хендрик упивался зрелищем человеческих страданий. И теперь он просто не мог пропустить сцену гибели «Махариуса», разрываемого демонами на мелкие куски.

– Противник приближается!

Не успел наблюдатель договорить, как Семпер уже отдал приказ:

– Включить аварийные энергетические системы и поле Геллера на полную мощность! На штурвале – лево руля! Быстрей! Включить маневровые двигатели правого борта! Господин Найдер!..

– Торпедный залп?

– Вот именно, господин Найдер! Вот именно! – кровожадно усмехнувшись, ответил Семпер.

– Цель маневрирует!

Хендрик Морроу сразу понял, в какую ловушку его заманили. С замиранием сердца он увидел, как бронированный нос имперского крейсера развернулся к его кораблю. Морроу не нужно было объяснять, что сейчас произойдет. Он видел, как открылись крышки шести носовых торпедных аппаратов «Махариуса», видел струйки газа, испускаемого заработавшими двигателями торпед.

Имперский крейсер дал залп по «Тлетворному». Казалось, промахнуться на таком коротком расстоянии было нельзя. Но, отклонившись от заданной траектории из-за энергетической бури, все шесть торпед пошли параллельным курсом и поразили цель в нижней средней части ее корпуса. Пять взрывов почти разорвали «Тлетворный» на две половины. Шестая торпеда взорвалась не сразу. Она полетела вверх, прошила несколько палуб, и через несколько секунд ее боеголовка детонировала в отсеке с генераторами поля Геллера.

Первым взрывом Хендрика Морроу вышвырнуло из кресла. Он успел почувствовать агонию своего корабля, а потом поле Геллера вокруг «Тлетворного» исчезло, и появились страшные демоны. Они начали тянуть из Морроу душу, которую тот им уже давно легкомысленно продал.

– Противник уничтожен! – доложил наблюдатель.

Глядя на подтверждающие его доклад огоньки, мигающие на мониторе, Леотен Семпер постарался представить себе, что происходит сейчас за задраенными иллюминаторами «Махариуса». Он знал, что разбушевавшиеся демоны варпа раздирают «Тлетворный» на части в погоне за душами уцелевших на его борту существ.

Отвернувшись от пульта, Семпер увидел Уланти. Молодой офицер буквально пожирал капитана глазами. Леотен вдруг подумал о том, что не спал уже несколько суток, и тут же почувствовал, как его веки налились свинцом.

– Жду ваших приказаний, сэр!

– Определите, какие у нас потери, направьте всю оставшуюся энергию в двигатели и покиньте варп. Устраните самые серьезные повреждения и ложитесь на курс к звездной системе Бен-Морр. Принимайте командование «Махариусом», лейтенант!..

Максим Боруса осторожно пробирался по орудийному отсеку среди дымящегося металла и обугленных кусков человеческих тел. Соседний орудийный отсек получил прямое попадание. Герметичные переборки закрылись недостаточно быстро, чтобы остановить волну пламени. К счастью, Максим не растерялся и рванул на себя двоих таких же неопытных артиллеристов. Те не смогли освободиться от цепкой хватки Борусы, прикрыли его своими телами и зажарились заживо в промчавшейся над ними огненной буре. Выбравшись из-под обугленных останков, Максим огляделся и решил, что во всем отсеке уцелел он один. Но потом он нашел Гоголя. Старшину придавило кран-балкой. Тяжелый металлический обрубок раздробил ему колени, но и прикрыл от огня. Ярчайшее пламя ослепило бывшего головореза. Старшина ошалело вращал невидящими глазами. Однако он все же почувствовал, что рядом кто-то есть.