Октавия - Луций Сенека

Народа знал Нерон, префект прислал меня.

Хор

Для чего затевать понапрасну войну?

Необорна мощь Купидоновых стрел:

Ваш огонь он огнем потушит своим,

Тот, кто пламя молний нередко гасил,

Кто Юпитера в плен уводил с небес.

Оскорбите его - и придется платить

Вам кровью своей.

Этот бог гневлив, он терпеть не привык

И не знает узды:

Это он повелел, чтобы грозный Ахилл

На лире бряцал,

Он данайцев сломил и Атрида сломил,

Приамово царство поверг он в прах,

Разрушал города.

И сейчас душа страшится того,

Что готовит бога жестокая мощь.

СЦЕНА ВОСЬМАЯ

Входит Нерон.

Heрон

О, до чего мои войска медлительны,

Как сам я в гневе кроток, если факелы

Не погасил, преступно мне грозившие,

Я кровью граждан, если не текла она

По Риму, породившему мятежников.

А та, кого мне хочет навязать народ,

Та, что всегда была мне подозрительна,

Сестра-супруга, за обиду жизнью мне

Заплатит, гнев мой кровью угасив своей.

Но смерть за все, что было, - кара слабая,

Страшнее наказанья заслужила чернь:

Падут дома, моим объяты пламенем;

Пожары покарают чернь зловредную,

Жестокий голод, нищета позорная.

Под нашей властью счастьем развратился плебс:

Неблагодарный, глух он к милосердию,

И мир, что даровал я, нестерпим ему,

И, одержимый беспокойной дерзостью,

Он к пропасти несется в ослеплении.

Под тяжким игом должно мне держать его,

Жестокостью смирять, чтоб не осмелился

Затеять смуту снова, чтобы глаз поднять

На лик священный цезаря жены не смел.

Лишь страх научит чернь повиновению.

Но вот подходит тот, кого за преданность

И верность сделал я префектом лагеря.

Входит префект.

Префект

Подавлен бунт народа. Лишь немногие

Убиты - те, кто дерзко нам противился,

Heрон

И это все? Ты понял так вождя приказ!

Подавлен бунт! Вот все, чем отплачу я им?

Префект

Но главари истреблены безжалостно.

Нерон

Что ж, а толпа, которая осмелилась

С огнем напасть на мой дворец, и цезарю

Указывать, и с ложа влечь жену мою,

Все осквернять рукой своей нечистою

И криком гнусным может безнаказанно?

Префект

Твоя обида казнь готовит гражданам?

Нерон

Такую казнь, чтоб век жила молва о ней!

Префект

Твой гнев - не страх наш будет казням мерою.

Нерон

Пусть первой та, кем вызван гнев, поплатится.

Префект

Скажи нам, кто - и не видать пощады ей.

Нерон

Сестры проклятой голову я требую.

Префект

Я весь дрожу... Оцепенел от ужаса...

Нерон

Ослушаться готов ты?

Префект

Упрекаешь зря!

Нерон

Щадить врага?

Префект

Врагом считаешь женщину?

Нерон

Она злодейка!

Префект

Кто же уличил ее?

Нерон

Мятеж толпы.

Префект

Кто мог направить бешенство?

Нерон

Тот, кто их подстрекал!

Префект

Никто, я думаю.

Нерон

Нет, женщина: природа склонность к злу в нее

Вложила, научив коварству вредному.

Префект

Но не дала ей сил.

Нерон

Чтоб неприступною

Она не стала, чтобы силы слабые

Мог страх сломить иль кара. Уж давно она

Виновна; запоздал лишь с приговором я.

Оставь советы и мольбы и слушайся

Приказа: пусть на судне увезут ее

На берег дальний и покончат с нею там,

Чтоб наконец покинул сердце вечный страх.

Расходятся.

СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

На орхестру вступает первый хор.

Хор

О, как много людей погубила ты,

Народа любовь!

Попутным ветром надув паруса,

Ты в открытое море выносишь ладью

И слабеешь потом,

Покидая корабль на волю волн.

Обоих Гракхов оплакала мать:

Чрезмерной любовью сгубила их чернь,

Средь которой они обрели почет

И знатностью рода, и блеском речей,

Благочестьем и верностью храбрых сердец,

И знаньем законов, и силой ума.

Такую же смерть, о Ливии, тебе

Послала судьба:

Ни святость фасций тебя не спасла,

Ни стены дома. Примеры еще

Я бы вспомнил - да новая скорбь не дает:

Та, которой вернуть отцовский дворец

И ложе брата хотел народ,

На глазах у всех,

Рыдая, идет на гибель, на казнь.

Кто, довольствуясь хижиной низкой, живет

Незаметно и бедно - благо тому:

Лишь высоким домам ураганы страшны,

И часто Фортуна рушит их в прах.

Стражники вводят Октавию.

Октавия

Куда вы меня ведете? Куда

Мне царица велит в изгнанье уйти,

Если, тронута жалостью к бедам моим,

Подарить мне жизнь решила она?

Если ж смертью тираны хотят увенчать

Мой горький удел, почему б им не дать

Мне пасть на родной жестокой земле?

Больше нет для меня на спасенье надежд!

О, горе! Я вижу брата корабль,

На котором когда-то плыла его мать,

А теперь поплывет горемыка-сестра,

Из покоя брачного изгнана им.

Благочестье лишилось силы святой,

И богов больше нет:

Лишь Эриния мрачная в мире царит.

Кто достойно оплачет мою беду?

Где тот соловей, что стонам моим

Ответит песней? О, если бы мне

Соловьиные крылья дала судьба!

Сбросив тяжесть тоски, улетела бы я

На легких крылах от людской толпы,

От жестокой вражды, от кровавой резни,

Вдалеке от всех, средь пустынных рощ

На тонкой ветке пела бы я,

Разливая печально-звонкую трель.

Хор

Но родом людским управляет рок,

И не может никто избрать для себя

Надежный удел на веки веков.

Нас каждый день превратности ждут,

И каждое утро приносит страх.

Пусть примеры душу твою укрепят:

Их было немало в вашем роду.

Намного ль твоя тяжелей судьба?

Прежде всех тебя

Назову я, мать девяти детей,

Августа внучка, Агриппы дочь,

Супруга цезаря! Имя твое

Сияло славой по всей земле.

Залоги мира чрево твое

Даровало не раз,

Но вскоре изгнанье узнала ты,

Бичи и цепи, утраты и скорбь,

И мучительно долгую, страшную смерть,

А ты, счастливая Друза жена,

Счастливая мать, - ты сама навлекла,

О Ливия, казнь злодеяньем своим.

Повторила Юлия ту же судьбу:

После долгих лет изгнанья она

Убита была - безо всякой вины.

И та, что тебя на свет родила,

Разве знала власти предел она?

Во дворце царила, потомством своим

И любовью мужа сильна и горда;

И она, покорясь слуге своему,

Убита была солдатским мечом.

А Нерона мать, что могла бы мечтать

О том, чтобы власть простереть до небес?

Пусть не смели грубые руки гребцов

Посягнуть на нее,

Но долго ее терзали мечом,

И жертвой сына пала она.

Октавия

И меня теперь свирепый тиран

Посылает к теням и к манам во мрак,

Так зачем понапрасну мешкаю я?

Вы, кому Фортуна над нами власть

Вручила, - ведите меня на смерть!

Вас я, боги, зову... Нет, оставь мольбы:

Ненавистна богам, безумная, ты!

Я Тартар зову

И Эреба богинь, что злодеям мстят,

И тебя, мой отец,

Что достоин был смерти и кары такой!

Вы свидетели: я не боюсь умереть.

Снаряжайте корабль и вверяйте ветрам

Паруса, чтобы кормчий направил его

К берегам Пандатарии - дальней земли.

Хор

Ты, легчайший зефир, ты дыханьем своим

Ифигению, скрытую облаком, нес,

Когда похищена тайно была

С алтаря жестокой девы она,

И ее унеси от казни лихой

К святилищу Тривии, я молю!

Милосердней Авлида, чем город наш,

Милосердней диких тавров страна:

Возливают там всевышним богам

Чужеземную кровь,

Рим убийством тешится граждан.

Комментарии

Луций Анней Сенека

Местом рождения Сенеки (конец I в. до н. э. - 65 г. н. э.). был город Кордуба в Испании (нынешняя Кордова). Сын известного ритора, Сенека получил в Риме риторическое и философское образование. Участие в политических интригах подвергало его жизнь постоянной опасности. При Калигуле он чуть не оказался жертвой террора, при Клавдии, избежав смертного приговора, был сослан на остров Корсику, откуда вернулся лишь через восемь лет, чтобы стать воспитателем Нерона, который в первые годы своего правления возвысил и озолотил Сенеку, а затем подверг опале и в конце концов обрек на самоубийство.

Кроме трагедий, общая характеристика которых дана во вступительной статье, и сатиры на смерть императора Клавдия, Сенека оставил большое количество морально-философских сочинений (три послания, озаглавленных "Утешения", трактаты "О гневе", "О краткости жизни", "О стойкости мудреца" и др., двадцать книг "Писем к Луцилию"), а также труд по естествознанию "Вопросы природы".

Стр. 709. Аврора - богиня утренней зари, Эос у греков. Титан - здесь: Солнце. Титанами называли не только детей Урана и Геи, но и потомков этих детей. Бог Солнца Гелий считался сыном Гипериона.

Пандионовых птиц... - Дочь афинского царя Пандиона Прокна была превращена в ласточку, а другая его дочь, Филомела, в соловья.