T-Shirtoлогия. Общая теория футболки. Полутрикотажный роман - Bandy Sholtes

Прожив лет десять без дураков, я понял, что развивался тогда медленнее, чем мог. Частично из-за них. Они не были плохими или корыстными, всего лишь без запросов. Музон, пиво, тёлки, деньги, хаха – прыщавое узколобие чистой воды.

Видел на чужих примерах – те, кто попал в разностороннее и головой хоть немного выше среднего окружение – развивались быстрее, чем я.

Усраться странно вспоминать времена, когда я был Другом Дураков.

Не делай, чего не хочешь. Занимайся тем, что любишь. Изучай то, что интересно. Спи с теми, кто нравится.

Это любой родитель своему дитю скажет. А дитё кивнёт – мол, да, понимаю.

– Хорошо, папа, я всегда буду носить с собой презервативы.

Но это не так легко, как кажется – носить презервативы. Желательно ещё не дать им потрескаться от старости.

– Вот посмотри, сынок. Ты какую музыку слушаешь? Ту, которую любишь, правда? Слушать то, от чего тошнит – это ж самая дебильная подача на свете. Такого даже Jesus Christ не делал.

Представь, что ты работаешь в офисе, где всегда звучит только любимая музыка шефа. Народная музыка эквадорских индейцев, допустим. Другая типа не поощряется. Сколько ты там выдержишь? Уж точно не больше, чем Вождь в гнезде кукушки.

Короче, рисуй на двери шефа большой твёрдый эквадорский банан и вали оттуда. Страдать даже за деньги не стоит. Это никому не нужно. Кроме шефа.

А с говном всё элементарно – просто не ешь говно и всё. Не надо его есть.

Вы тоже их видели?

Да, я понимаю, футболка – она как бумага, она всё стерпит. Но вы понимаете, почему девчонка, не взрослая ещё, но уже с сиськами, живущая в панельном доме или хрущёвке, носит майку «London»?

Или почему полупрыщавый чувак, явно не равнодушный к своей внешности, носит майку «New York»?

Что они бля хотят этим сказать? Они что, рекламируют мегаполисы? Или наивно врут, что побывали там? Или им тупо нравится, как звучат легендарные слова? Или они мечтают пополнить ряды эмигрантов?

Тогда почему бы им не заявить и об остальных своих мечтах?

Хочу миллион бабла.

Мечтаю о любви с Дашей со второго курса.

Тысяча и один joint.

Шкаф-купе, забитый платьями от Fashion&Week.

Красный порше, фаршированный тёлками.

Цистерна немецкого пива каждую пятницу.

Тысяча блоков безвредного мальборо.

Волшебная палочка со встроенным айфоном.

Тазик бесхолестериновых пельменей каждый вечер.

Семнадцатикомнатная квартира с бассейном ослиного молока в центре города. Плюс две кофеварки Krups с автоматической декальцинацией.

Или не знаю, о чём там ещё мечтают молодые люди.

«London» и «New York», написанные на груди человека – хочет он того или нет, – сообщают о нём кое-какую инфу. Даже если человек об этом и не догадывается.

Помню, лет в 13–14, перед сном, я мечтал, чтоб все-все мои друзья жили в одном доме. И чтоб все девушки, которые мне нравятся, тоже там жили. И чтоб все ходили друг к другу в гости и было весело. Обычно во время перечисления тех, кто будет жить в этом прекрасном доме, я засыпал.

Утром, приходя в школу, я смотрел на одноклассниц – а надо сказать, красавиц у нас в классе хватало – и, если одна из них относилась ко мне не так хорошо, как хотелось, я еле сдерживался, чтоб не сказать:

– Я ж тебя, сука, в самом лучшем доме города поселил, вместе со всеми нами, а ты…

Он увидел на полке «Робинзона Крузо» и хотел взять. Но один мальчик опередил его и схватил первым. Подрались. Книга досталась Марселю.

Хорошо, что мы не подрались с ним из-за магнитофона. Несомненно – Panasonic достался бы ему. Он ведь на дзюдо ходил. На дзюдо, на лыжи, на фортепиано, в библиотеку и на авиамодельный кружок. Разносторонний, сука. И с дураками Марсель тоже не дружил. Баловень судьбы, короче.

У вас случается немотивированный рвотный рефлекс?

Ни с того, ни с сего, обычнейшим утром. Ещё неактивированным мозгом вдруг вспоминаешь, что рвотный рефлекс существует. Что хватает одного лишь приближения щётки к зубам мудрости. И можешь хоть сто раз внушать себе, что зубная щётка – это не два пальца, рефлексу плевать.

До собственно рвоты не доходит, но зубы остаются нечищеными.

На следующее утро зеркало в ванной напоминает о вчерашнем рефлексе и всё повторяется. И так неделями. Хотя если чудом удаётся подумать о хрустальных бокалах, рефлекс отступает.

Любовный треугольник мысль-щётка-рефлекс был моим первым личным опытом, научно доказывающим, что всё находится в голове. Как и цепочка слабых звеньев, ведущая от «иностранки» до красивых ног двоюродной сестры.

Вторым научным доказательством стал кухонный кран. Раньше он стоял нормально: красный вентиль – горячая вода, синий – холодная. При переселении на другую квартиру его установили наоборот. Горячая вода посинела, холодная покраснела. Мини-переворот сознания.

Я думал, запомню и привыкну.

Но случилось не совсем так. Мозг не хотел зубрить новое правило: «то, что раньше было горячим, сейчас холодное».

Он, без моего разрешения, самостоятельно подогнал цветные ярлыки под температуру воды. И выстроил этому типа логичное объяснение. Моим кухонным рефлексам извращённая цветовая раскладка вскоре показалось абсолютно естественной. Я перестал ошибаться.

Сейчас, обезвреживая бомбу, я уже точно не перепутаю синий проводок с красным.

Зубная щётка, рефлекс, кран, вода и цветные пимпочки на вентилях. Далеко не полный, даже фантастически скромный перечень того, что вмещается в простой человеческой голове.

А ноги сестры помнятся уже смутно. Слишком давно я их не видел. Даже не вспомню, которая из них нравилась больше. Женские ноги, левая и правая, далеко не одинаковые по красоте, точно знаю. Хотя этому нет научных доказательств.

Кажется, в ночном клубе «Извилина» опять тусня. Надеюсь, родственников там сегодня будет не слишком много.

Интересно, каково это – шататься пьяным в спортивном костюме? Не шляться-тусоваться, а именно шататься – когда вестибулярка барахлит.

Никогда не пил в спортивном костюме. Голым, в пальто, в плавках, в школьной форме, в платье, в парике, в маске пьяным был, а в спортивном костюме не довелось. Хочется верить, во всяком случае.

А ведь, наверное, удобно. Чувствуешь себя полубогом – движения полны свободы, силы и куража. И танцевать с мафоном на плече удобно.

Так что не совсем понятно: почему это спортивный костюм есть, а пьяного костюма нет? Почему это для спорта придумали миллионы удобных прибамбасов, а для пьянства – нет?

Да и какие там у пьянства прибамбасы – стаканы, бутылки, штопоры, дозаторы, бармены, огурцы. Раз-два и обчёлся. Нечестно. Дискриминация по признаку здоровья. Пьяных людей же намного намного намного намного намного больше, чем спортсменов. Чем молодых спортсменов, старых спортсменов, усталых спортсменов, бывших спортсменов и даже укуренных спортсменов. Если честно математически подсчитать – то в любой момент времени суток на планете живых нетрезвых людей значительно больше, чем живых и даже мёртвых спортсменов. Не учитывая, занимаются ли они в этот самый момент спортом и мучает ли их крепатура. А если уж совсем точно – каждую минуту 0,7 процентов населения планеты пьяны, Google подсказал. Это, на секундочку, сорок девять миллионов человек.

Так что насчёт алкоспортивки дизайнеры затупили. И модельеры с лёгкими промышленниками затупили. Выгоды своей не понимают. Людям нечего надеть, не в чём пива попить.

Хотя вот кажется мне, что если специальный алкостюм появится завтра в магазинах, он будет чем-то напоминать спортивный. Задачи ж у них одни и те же – чтоб удобно, чтоб не рвался при резких движениях, чтоб хранил тепло во сне и давал дышать телу.

Бля, да это ж адидас получается.

Вы любите продавцов? Вы знаете, зачем они нужны? Продавать, конечно. А мы, соответственно, нужны, чтобы покупать, да.

Но почему мы не можем прийти, взять нужный товар – без продавца – и оставить в кассе деньги, сколько нужно? Я серьёзно. Ну, почти серьёзно.

Потому что человек человеку и, тем более, магазину – вор. Вор с большой буквы. Он возьмёт гору салями и икры, а денег не оставит. И выпотрошит кассу до копейки. Вместе со жвачками. Особо вместительные воры нажрутся вдобавок мартини, виски и чипсов «Pringles». И насрут в холодильник с мороженым. Или в ящик с эквадорскими бананами. Драться воры тоже будут – как мальчики в библиотеке.

Вот для того и нужен продавец, чтоб всего этого мы, покупатели, не сделали. Как только исчезнут все-все-все продавцы мира, в тот же день начнётся война. Война Воров. Вор War. Во всех странах одновременно. Ну, кроме скандинавских разве что.

И владельцы магазинов это прекрасно знают. А посему наличие продавца – это прямой намёк на глубокую неискоренимую порочность человечества. На мою и на вашу. «Я здесь, потому что ты вор и без меня нассышь в дырки в швейцарском сыре».