Тайны Хеттов - Войтех Замаровский

Ассириологи нашли на своих табличках не менее удивительные записи. Тот же самый Хаттусилис III вмешивается в вечные распри между Вавилонией и Ассирией и «поддерживает» сторону Вавилонии, действуя так, что один из ее сановников сетует: «Ты нам пишешь не как брат, а приказываешь нам, словно рабам своим!». И верхом всего было открытие, что силой, которая уничтожила древневавилонское царство и свергла в 1594 году до нашей эры ее самую могущественную династию, династию Хаммурапи, были хетты!

От чудодейственного камня из Хамы и не внушающей доверия печати царя Таркумувуса через четыре глиняных послания из архива еретического царя Эхнатона — таков путь к открытию империи «сынов Хетовых», которых, по библейской легенде, нашел в нынешней Сирии праотец Авраам. Не прошло и десяти лет, как нескольких надписей на пилонах одного из египетских храмов и на табличках из развалин вавилонских городов хватило, чтобы почти неизвестное государство хеттов было признано третьей великой державой доклассической древности.

Но знать, что государство хеттов было третьей великой державой наряду с Египтом и Вавилонией, — это много и в то же время мало.

Что это был за народ? Когда он появился на исторической арене и когда сошел с нее? На каком языке он говорил? Каково было его экономическое устройство? Как он был организован политически? Какую он создал культуру?

Сегодня мы знаем и это. Но чтобы ответить на все вопросы, понадобилось более ста лет. Именно такой срок отделяет нас от первой попытки проникнуть в Хеттское царство.

Глава вторая. ПЕРВЫЕ ЭКСПЕДИЦИИ В ИСЧЕЗНУВШЕЕ ЦАРСТВО

Тексье разыскивает древний Тавий

В 1834 году французский путешественник и археолог Шарль Феликс Мари Тексье (1802–1871) переправился через малоазиатскую реку Кызыл-Ирмак, античный Галис. За 2384 года до него то же самое сделал лидийский император Крез, благодаря чему вошел в учебники истории, так же как в поговорку — благодаря своим несметным богатствам. Крезу пророчили: «Если перейдешь реку Галис, погубишь империю великую». Крез выступил против персов, и предсказание дельфийского оракула исполнилось. Он потерпел поражение от персидского царя Кира и таким образом погубил свою империю.

Тексье уже год как находился в путешествии, предпринятом по поручению французского правительства, хотя и на собственные средства. Он исколесил всю Центральную Турцию, которая, «казалось, умирала от зноя», останавливался в степях, где выли не то шакалы, не то волки, и распивал чаи с местными жителями, «принимавшими появление первого европейца в этих богом забытых краях как нечто само собой разумеющееся, тогда как в Париже вокруг каждого из этих туземцев стояла бы толпа зевак». Тексье искал древний Тавий.

Рельефное изображение бога на «Царских воротах» в Хаттусасе (с оригинала, которому приблизительно 3300лет)

И как всюду на своем пути, так и в деревушке Богазкёй, приблизительно в 150 километрах к востоку от другой деревушки — Анкары, превратившейся с тех пор в столицу с полумиллионным населением, он расспрашивал о развалинах городов, о руинах, скульптуре, надписях.

— Руины, скульптура, надписи?… О конечно. Аллах велик и мудро направляет стопы мужа, приходящего с миром. До Язылыкая не больше получаса ходьбы.

Познаний Тексье в турецком языке хватило, чтобы понять, что «Язылыкая» значит «исписанная скала».

Но прежде чем отправиться к этой скале, он решил осмотреть деревушку. Она была точь-в-точь такой же, как и остальные в этом краю: лачуги из необожженной глины, разбросанные в живописном беспорядке, но сами отнюдь не живописные, в центре — мечеть. За последними домиками — старинная каменная мельница, еще дальше — холм, а за ним четкие, не затуманенные дымкой, очертания скалистых стен, уступов, предгорий и отрогов. Тексье поднялся на холм — и не поверил собственным глазам.

Перед ним расстилалось море развалин. Большое плоскогорье, окаймленное долиной, за которой вздымался дикий, изрезанный трещинами утес, сплошь было покрыто руинами, самыми поразительными, какие он когда-либо видел: белоснежные полосы каменных фундаментов пересекались под прямым углом, очерчивая контуры мертвого города с прямыми улицами и широкими зданиями, кровли которых снесло неумолимым смерчем времени… Вокруг города — крепостная стена, на склоне под нею — еще один ряд укреплений. В центре — большой прямоугольник с остатками колонн: храм, дворец, форум?

Вырубленное в скапе святилище Язылыкая. Вид на «внутреннюю галерею» с процессией хеттских богов, который открылся французу Тексье — первому европейцу, побывавшему в этих местах (1834 год)

Тексье не удержался. Осторожно, чтобы не наступить на змей, которые грелись на раскаленных камнях, и с чувством мореплавателя, спускающегося в трюм потерпевшего крушение и брошенного в открытом море корабля, он углубился в развалины. Он обходил фундаменты домов. Местами они выступали всего на несколько сантиметров, местами — на несколько метров, их ширина доходила до метра, а то и двух. Он осматривал стены, воздвигнутые из гигантских, грубо отесанных плит, и по их толщине заключил, что это, безусловно, крепостные стены. Крепостная стена внутри города? Он приблизился к массивным воротам, которые охраняли два гигантских каменных льва. А вон боец на прекрасно сохранившемся рельефе, в позе боксера, заслышавшего гонг. Одежда и шлем делали его похожим на римского легионера или греческого гоплита. Тексье не хватило дня, чтобы обойти весь этот лабиринт развалин. «Город, напоминающий Афины в пору их расцвета».

Утром следующего дня он снова был на холме, и снова одолевали его те же вопросы, что и накануне. Что это за город? Кто его построил? Какой народ его населял? Как давно он покинут? А когда он сравнил его прямые перспективы с кривыми улочками старых и новых городов Востока, то пришел к выводу: это создание европейского строительного гения — Тавий!

Проводник напомнил ему, что он хотел видеть статуи.

— Статуи?

— Много статуй, бей, очень много статуй!

Если, обходя руины, Тексье терялся в догадках, что это за город, то перед «исписанной скалой» он попросту остолбенел.

Два часа они шли, вернее, карабкались по кручам дикого ущелья, пока наконец проводник не указал на рельеф, выбитый на отвесной скале. Когда Тексье приблизился к нему на расстояние нескольких десятков метров, он оказался лицом к лицу с грозной процессией: оцепенело, с достоинством, словно чеканя шаг, перед ним маршировали две дюжины мужчин, по-видимому, воинов или жрецов, в коротких подпоясанных туниках, какие надевали на работы римляне, и в высоких остроконечных головных уборах, на треть удлинявших их фигуры. На плечах они несли мечи или дубины…

Процессия хеттских богов на священной скале Язылыкая

Но у Тексье не было времени как следует рассмотреть рельеф. Проводник показал направо, где на выступе скалы виднелись другие фигуры, одетые иначе, и на головах у них вместо остроконечных шапок были тиары, как у римского папы. У двух из этих фигур были крылья, как у христианских ангелов; одни держали в руках какие-то непонятные предметы, похожие на символы власти, возможно, топорики римских консулов, другие вели различных животных. А вокруг — всевозможные знаки, напоминавшие египетские иероглифы.

Тексье спросил у проводника, что означают эти фигуры и знаки. Ответ гласил: вся мудрость заключена в священной книге — Коране, и ни он сам, ни его отец и никто из отцов его отца, не нарушит ничто их покоя, никогда ничего не знал об этом и не пытался узнать. «Все это было здесь испокон веков, не иначе как от сотворения мира».

Тексье правильно угадал связь между мертвым городом и священной скалой с безмолвной процессией. И хотя отдельные элементы скульптурных изображений давали основание отнести их к римской эпохе, письмена, похожие на египетские и все же ничего общего с ними не имеющие, это предположение начисто исключали.

Тексье отказался от мысли, что перед ним город Тавий, который посетил Страбон в первом году нашей эры. Тексье продолжил свой путь, но виденные им развалины не преминул подробно описать. Свой рассказ очевидца, снабженный зарисовками рельефов с «исписанной скалы», он опубликовал в 1839–1849 годах в трехтомном, богато иллюстрированном труде «Описание Малой Азии», на который почти не обратили внимания.

Сейчас мы знаем, что это город Хаттусас — столица Хеттского царства. По странной случайности первый шаг к исчезнувшему царству привел прямо в его сердце, так же как в 1748 году первый шаг генерала д'Алькубьера, начальника саперов неаполитанского короля Карла Бурбонского, — прямо в сердце Помпеи. Ни тот, ни другой даже не подозревали об этом. Но разве не является открывателем Америки Колумб, который точно так же до конца своих дней не подозревал, что открыл новый материк?