Королева Марго пенсионерка - Ирина Горбачева

            Праздник удался. После шумного и веселого застолья с песнями под караоке, в перерывах моим вальсированием с галантными кавалерами, мы довольные и уставшие легли спать под утро.

На следующий день, около полудня я собралась зайти к Люде, узнать о её самочувствии, пригласить на завтрак и наконец-таки записать её новый номер мобильного телефона. Накинув куртку на плечи, я вышла из калитки. Но вдруг, увидела, как от ворот соседской усадьбы выехал джип Люды и быстро пронёсся мимо нашего дома. Честно сказать мне стало обидно. Даже если что-то стряслось на работе или совсем плохо себя чувствуешь можно, в конце концов, притормозить и крикнуть что всё нормально и мчаться дальше.

– Я очень переживаю. Не уехала, а умчалась, а вчера не собиралась в Москву. Может ей ночью стало совсем плохо? Всё это странно и даже очень странно, – подумала я с сожалением и вернулась в дом, решив позже перезвонить на домашний стационарный телефон подруги.

            Покормив поднявшееся семейство, мы оставили детей и внуков отсыпаться, а сами, вместе с Олегом и Михаилом, позавтракав, решили пройтись, погулять по свежему воздуху. Заодно отнести привезённый мною подарок для бабы Лизы и поздравить её с женским днём.

            Природа преподнесла в подарок женщинам к восьмому марта ещё один солнечный тёплый и чуть уловимо пахнущий весной денёк. Снег, пригретый солнышком, немного растаял на дороге, но в лесу, куда не доходили первые тёплые солнечные лучи, лежали большие сугробы. В этом году зима никак не уступала свои позиции весне. Мы вышли на дорогу, и я повела мужчин за деревенский пруд, где и был дом, в котором обосновалась, наша бывшая молочница – баба Лиза и где живёт сектант Никанор – целитель душ. По дороге я ввела мужчин в курс дела, рассказывая им о последних дачных новостях.

– Олег, что теперь делать? Дети в таком возрасте, вдруг к ним подойдут тётушки непонятные, наговорят неизвестно чего? Боязно.

– До лета ещё далеко, надо что-то придумать.

– Марго, чего думать, бери внуков и к нам. Покажешь им Лондон, – заикнулся, было, Михаил, но ему не дал договорить весь красный от возмущения Олег.

– Ещё чего?! Ваш туманный Альбион перебьётся и без наших детей. Поезжайте на Чёрное море, я оплачу путёвки, – гордо заявил он.

            Не успела я продолжить тему Чёрного моря, как из дома, стоящего недалеко от пруда вышли две женщины. Это были наши недавние гости, баба Лиза и её спутница Мария.

– Баба Лиза! – окликнула я её. Обернувшись на окрик, она увидела нас и остановилась.

– А, Маргоша, ты к нам направляешься?

– Да вот решили прогуляться, вас поздравить с праздником, да посмотреть, где вы теперь живёте.

– Спасибо, Маргариточка. Зачем ты тратишься? Неудобно мне, право, – запричитала старушка, – правильно, правильно, детка, что пришли. А то вот подружка твоя, – пожилая женщина осуждающе покачала головой, – раскричалась, книжку порвала, милицией грозила! Разве можно так? Не зная человека так его поносить!

– И когда же успела она с вами расправиться?

– Так, вчера. Шли мы мимо, я и увидела свет у неё в окне. К тебе заходили, и ничего. А эта, прямо фря какая-то. Раскричалась, на Никанора гадости стала говорить. Разве можно так, не зная человека?

– Если, не зная, то да, нельзя – ответила я вслух, а сама подумала – но сдаётся мне, что этот предводитель сектантов был ей знаком раньше и не с лучшей стороны.

            Мы прошли мимо высокого забора из профнастила.

– Да, устроились основательно, – сказала я.

– Нельзя разрешать огораживать усадьбы такими высокими заборами. Всё пространство перед строением должно просматриваться! Вот у нас таких высоких ограждений нет, – возмутился английский подданный, чем завёл своего вечного оппонента.

– Ну конечно, мы ещё с вашей королевой не посоветовались и у палаты лордов не спросили, какими заборами нам надо огораживаться!

            И пошло – поехало. Они спорили, пока мы не вернулись домой. Но после обеда, к вечеру наступил мир и мы с шутками, анекдотами и смехом все вместе играли в подкидного. Я постоянно названивала на домашний номер Люды, но к телефону никто так и не подошёл. Михаил, примостившись у телевизора, смотрел новости и читал газеты, пока окончательно его не сморил сон и он, пожелав всем хорошего вечера, удалился в свою комнату.

            Мы с Олегом устав от карт перешли от стола на диван ближе к телевизору. Наслаждаясь прекрасным вечером, шумом в доме от баловства внуков и щебета моих девочек, я размякла и от избытка чувств положила голову на плечо Олега. Он обнял меня, как в былые времена, так мы и сидели, то вспоминая, то думая каждый о своём.

            Не смотря на всё хорошее, связанное с празднествами, в душе сидело какое-то неуловимое беспокойство. Иногда так бывает. Словно кто-то невидимый, злой тихо нашёптывает: скоро должно что-то произойти. Этот кто-то, конечно, знает, что именно произойдёт, но накручивает беспокойные мысли, одну за другой, как на спираль. Накручивает, накручивает, чтобы потом резко отпустить туго скрученные в комок нервы для того, чтобы они сильнее ударили по сердцу.

            По телевизору шёл недельный обзор криминальных новостей. Вдруг в сводке о происшествиях на дорогах мы увидели автомобиль, похожий на джип Люды. Большая бардовая махина, потеряла на трассе управление. Выехала на встречную полосу и со всей скорости въехала в электрический столб. За рулём находилась Людочка. Голова её лежала на руле и была чем-то накрыта. Правая рука безжизненно свисала. Голос диктора монотонно читал сводку.

– На тридцать шестом километре по Ленинградскому шоссе, произошло дорожно-транспортное происшествие. За рулём автомобиля находилась хозяйка джипа – Людмила Викторовна Соколова. От сильнейшего удара, она скончалась на месте аварии. Предварительная версия аварии – неисправность автомобиля.

            Мы молчали в оцепенении не в силах поверить в случившееся. Меня охватил ужас. Я почувствовала, как холод, непонятно откуда взявшийся, быстро поднимается с ног, обволакивая всё моё тело. Меня затрясло в ознобе.

– Холодно, накрой меня пледом, Олег. Нет, это ошибка. Она всегда осторожно водила машину. Какая неисправность? – бормотала я, ещё не понимая, что произошло.

            Я была совершенно уверена, что произошла какая-то страшная ошибка. Репортёры им бы лишь бы сюжет снять. Или нет, это всё бездумный розыгрыш. Сон.

– Этого не может быть. Какая неисправность? Она ездила на заправку, всё было нормально! Здесь что-то не так!

            Все стали утешать и успокаивать меня, от чего я разрыдалась ещё сильнее. Почти до утра мы сидели в гостиной, успокаивая друг друга, вспоминая Людмилу, и старались понять, что же произошло на самом деле.

– Что тебе кажется подозрительным? Её болезнь? Смерть? Не забивай себе голову, – стал успокаивать меня Олег, – машина старая, всю зиму стояла в гараже. Мало ли что могло с ней случиться?

– Какая такая неисправность? Ты понимаешь, на следующий день, после нашего приезда, она проверяла машину, ездила на заправку. Всё было нормально. И болезнь её какая-то странная. Отравление ртутью. И реакция на фото этого сектанта Никанора тоже странная. Олег, здесь что-то не так, – я никак не могла успокоиться и поверить в происшедшее.

– Решено, завтра я поеду в Москву. Ты знаешь, она обещала мне что-то рассказать после праздника. Чем-то поделиться. Люда явно узнала этого мужичка Никанора. Но кто он, как оказался в нашей деревне? Зайду в салон, переговорю насчёт похорон. У неё никого нет. Ни родственников, ни близких! – разные предположения крутились в голове. Я ничего не понимала, не знала, что мне делать и от этого опять расплакалась. Олег провёл меня в мою комнату и уложил в постель.

            Мне никак не хотелось верить, что Людмилы уже нет. Только день назад мы с ней готовили, разговаривали, и вот человека нет. Какая несправедливость. И похоронить некому. Нет ни детей, ни матери, ни любимого. Мои грустные размышления прервал крик Илюшки:

– Горит! Горит! – я выскочила в холл. Внук без разрешения забрался в башню и через подзорную трубу осматривал ночные окрестности нашего поселения.

            Дети, Миша и Олег прибежали в холл второго этажа. Я первой поднялась в башенку. Башенкой или планетарием мы зовём пристройку, которая располагается на уровне третьего этажа. Это бывший кабинет Олега. Но дети, потом и внуки стали называть эту комнату планетарием. Наши дети любовались оттуда звёздным небом. Но теперь, кабинет превратился в наблюдательный пункт внуков. Глядя в большую подзорную трубу, повзрослевшие внуки высматривают своих друзей на улице.

– Илюша, родной, что горит? Дом тёти Люды? – почему-то мне казалось, что к общим несчастьям Людмилы, должно ещё произойти и это.

– Ба, ты что! – ответил бедный ребёнок, – кажись, магазин полыхает!