Постапокалипсис, в котором я живу - Алла Грин

случившемся. Я как сейчас помню: взрывы начали раздаваться без пятнадцати шесть – напротив кровати у меня висели часы. Они, конечно сразу рухнули от тряски. Я подорвался с кровати и принялся в спешке собирать вещи, пока бомбы были еще далеко. Но я знал, что в любую секунду меня может задеть ударной волной и груда камней завалит мое тело. Я торопился. Когда я выбежал на улицу, то увидел оранжевые языки пламени и стену дыма. Земля раскалилась докрасна, где-то рядом метались люди – до меня доносились их крики, но силуэтов я не видел. Слышался свист пуль. Часто чье-нибудь окровавленное тело падало под ноги, где слой дымки был почти прозрачным. Мои глаза сами смотрели на упавших; я не хотел туда смотреть – среди них были даже дети. Солдаты не щадили никого. Когда я нашел свой автомобиль, кузов был объят пламенем. Рядом со мной разорвалась граната. В следующий миг я раскрыл глаза и увидел свет; я остался жив, потому что кто-то из толпы случайно отпихнул меня в сторону. Но я отлетел прямо под колеса вражеского военного фургона.

У меня очень кружилась голова, дальше я почти ничего не помнил. Кто-то поднял меня и погрузил на сиденье в машину. Я не сопротивлялся, у меня не было сил. Очнувшись через день, я смог облегченно выдохнуть: этот фургон угнали гражданские, обычная группа людей, пытающихся спастись. К моменту моего пробуждения они успели доехать до Вишневых Садов. Через несколько дней я почувствовал, что иду на поправку. Те, кто вытащил меня из пекла, держали курс на Северный Аркад. Мельком я слышал, как они обсуждали орден, который борется с врагом, но я никогда не верил, что это правда. Орден Большой Медведицы – мы все слушали в детстве эти сказки на ночь. Раньше я не очень-то верил и во врага. Ведь я не видел, что солдаты делают с людьми. До Города Гор только доходят слухи о бомбах и взлетающих на воздух городах. Мы не верили им. Однако ребята, подхватившие меня, сказали, что в других местах творятся вещи и похуже, и рассказали, что состоят в этом ордене. Мне оставалось только поверить им на слово, ведь мой порыв сделать что-то хорошее и полезное после пережитого в Аппере, только укрепился и теперь мог найти свое реальное применение. Тогда я спросил, можно ли и мне тоже вступить в сопротивление. Те люди сказали, что это легко сделать, нужно только добраться до Аркада. В общем, по приезду меня приняли туда. Я отслужил в ордене уже четыре месяца…

Лучшие друзья

Артур Дюваль рос тощим мальчишкой и с самого детства всегда был на голову выше своих сверстников. К возрасту двадцати двух лет, его комплекция ничуть не изменилась – он, худой, с угловатыми плечами, все также с высоты смотрел на людей.

Волосы у него были черные как уголь; кудри ниспадали на широкий лоб. Часто свои вечера он проводил за чтением, и назойливо мешающие пряди приходилось стягивать на затылке в короткий хвост. Артур Дюваль слыл человеком не увлеченным, привыкшим жить тихой размеренной жизнью. Была у него одна единственная страсть – он любил книги, и, будучи еще совсем ребенком, не упускал ни единой возможности прочесть пару-тройку выцветших страниц.

Начало своей жизни он провел далеко от Города Гор – на пустынных, бесхозяйных улицах, которые время от времени заполнялись всякими тварями. Те приходили и уходили, но неизменным оставалось одно – семилетний мальчик, зажимавший под мышкой стопку из трех книг, думал, что никогда ему не пополнить коллекцию четвертой, и что жизнь всегда будет так плоха.

В то время, как его друзья занимались тем, чем им было положено заниматься – борьбой за выживание, Артур Дюваль умело находил жизнь в напечатанных историях. Из них он узнавал о довирусном времени и удивительном мире, который, порой, в промежутках мимолетного отчаяния, начинал казаться ему злой выдумкой. Иногда к нему приходило сомнение, твердившее, что мира этого вовсе никогда и не существовало. Но маленький Артур продолжал верить. Кроме веры у него больше ничего не было. А потом череда событий привела его в Город Гор, и быстро перебирая ногами, Артур Дюваль уже спешил в школу…

Его восторг был неописуем: книги, повсюду книги… Много книг! Переписанные от руки, напечатанные в довирусную эру, потрепанные, пожолклые, с опаленными солнцем страницами… Математика, физика. Бесконечное множество цифр и формул поражало его воображение. Рассказы учителя на уроках истории укрепляли веру в когда-то царившую на Земле беззаботность существования. А уроки труда… Он раньше и не догадывался, что ему так сильно нравится что-нибудь мастерить! Словом, если и был для Артура Дюваля в чем-то истинный смысл жизни, так это в учении, в науке, в знании. Неутолимая их жажда и сейчас ни на секунду не покидала его.

Отучившись в школе, он взялся за работу учителя, но вскоре эту профессию возненавидел. Это было бесполезно – пытаться научить тех, кто ни в какую не хотел чему-нибудь научиться. Поведение детей нисколько не радовало его; они не напоминали ему самого себя в отрочестве. Они были совершенно другими. Абсолютное безразличие к тому, что Артур с таким упоением им рассказывал. Они лишь хотели слушать бесконечные истории о преввирах и драках. Все поголовно мечтали стать работниками безопасности, никто – поваром или сборщиком урожая. Артур считал, что эта работа отбирает у него слишком много сил и времени, которые он с успехом мог бы перенаправить в полезное русло. Не раз он сам прогуливал занятия, не раз отпускал учеников по домам. Например, чтобы перевести на общий язык том «Краткой истории времени», выменянный в Ате на бутылку рома у какого-то приезжего. Этот случай произошел совсем недавно, и Артур снова получил повестку на общественное заседание. Нарушение дисциплины. Ничто не осталось укрытым от зоркого глаза Теодоры Фостер. Она была контролером, следила за тем, чтобы каждый добросовестно выполнял свои обязанности.

Когда она в очередной раз ловила Артура за прогулом, она поднимала свой сморщенный от старости указательный палец вверх и принималась кричать на всю округу скрипучим голосом:

– Посмотрите, какое безобразие! До чего безответственный человек! Среди белого дня…

Как только вокруг сбегалось достаточно народу, Теодора начинала выписывать повестку. Она уже давно точила зуб на Артура, и весь последний месяц поджидала удобного случая, чтобы добиться его исключения из общины.

Заседание началось в восемь часов вечера. На дворе стоял как раз тот день, когда в город вернулся Рори Аллен. Артур еще