Куплю жену. Дорого - Романовская Ольга

Августа отогнала неясную тоску по упущенным возможностям и принялась искать трусики. Все равно не вышло бы из нее ничего путного, на год позже оказалась бы в такой же школе.

Дела семьи и прежде шли плохо. Отец тяжело болел, и Августа больше тревожилась о нем, матери и маленькой сестре, нежели о мужчинах, поэтому затянула с девственностью. Но вчера с ней наконец было покончено.

Эдуард казался уставшей тащить все на своих плечах Августе долгожданным глотком свежего воздуха. Что она видела за те два года, которые провела в Умайне? Одноэтажное здание школы, в которой вечно пахло гарью и мышами. Скучающие лица детей, мечтавших скорей сбежать с уроков. Коллег, которые не могли отличить magia spiritum от magia mentalica, но мнили себя знатоками жизни. Августу тошнило от их поучений, советов скорее найти мужчину и забеременеть. Почти все представители сильного пола, они считали юную учительницу недоразумением, даже порывались помочь ей в реализации женского счастья. Августа мужественно терпела. По контракту она не имела права уволиться целых три года. Но если все же выдержит, а она выдержит, то станет старшей учительницей, получит прибавку к жалованью.

Снова деньги. Отыне все в ее жизни упиралось в деньги.

В дверь постучались.

Решив, что вернулся Эдуард, Августа метнулась открывать. Увы, на пороге стояла хозяйка. Поджав тонкие губы, она осуждающе уставилась на квартирантку. Августа остро ощутила свою наготу и плотно сжала бедра. Захотелось немедленно вымыться, стереть последствия бурной ночи. Кончики ее ушей горели. Казалось, хозяйка знала, даже как именно она вчера занималась любовью. К счастью, пожилая женщина промолчала и протянула ей стопку конвертов:

– Принесли с утренней почтой.

Поблагодарив, Августа хотела закрыть дверь, когда хозяйка высказалась-таки насчет ее поведения:

– Очень надеюсь, что вы не превратите мою квартиру в бордель. В противном случае я буду вынуждена отказать вам от комнаты.

Августа недоуменно покосилась на нее. Сначала она решила, что хозяйка не одобряла добрачные связи, но затем ее взгляд упал на тумбочку рядом с дверью. Там Августа держала разную мелочовку: шарфик, перчатки. Теперь поверх этого поблескивали две медные монетки номиналом в пять грошей – во столько оценил ее любовь Эдуард.

Кровь отхлынула от лица Августы. Покачнувшись, она деревянным голосом пробормотала:

– Это не то, о чем вы подумали. Знакомый вернул долг.

– Надеюсь! – недоверчиво хмыкнула хозяйка и наконец-то ушла.

Августа, как в тумане, закрыла за ней дверь и рухнула на пол поверх сползшего одеяла.

Десять грошей – стоимость трех селедок на рынке. За такие деньги Эдуарду вряд ли удалось бы снять шлюху на ночь. В душе закипала ненависть. Вот как он оценил ее! А она, дура, поверила. Месяц, целый месяц Эдуард красиво ухаживал, встречал ее после работы, водил на реку. А потом грубо взял возле лестницы. Почему она не оттолкнула его? Разве так вел бы себя влюбленный? Но тогда Августа сгорала от желания, думала только о его губах, руках, даже умолчала о девственности. Помнится, Эдуарду очень не понравилось, когда он почувствовал нежданную преграду, однако Августа неумелыми, но искренними ласками убедила его продолжить. И вот награда – десять грошей.

Августа тряхнула копной русых волос и рассмеялась. Она хохотала и хохотала, уткнувшись в сложенные лодочкой ладони. И вдруг резко перестала, подхватила с пола одеяло и швырнула на постель.

Взгляд снова упал на злосчастные деньги. Нет, она их не выбросит: красивые жесты для аристократок. Три селедки – так три селедки.

– Дешево же дали за твою девственность! – прошипела Августа. – Надо было в университете кому-нибудь дать, глядишь, на серебряный драмм наработала бы. Там ребята состоятельные, да и ты моложе была, выше ценилась.

Она не заплачет, нет, не заплачет, извлечет урок и пойдет дальше. Дура, беспросветная дура!

Одинокая слезинка скатилась-таки по щеке. Августа шмыгнула носом и смахнула ее костяшками пальцев.

Ее растоптали? Что ж, хотя бы не ограбили. Августа проверила, Эдуард не позарился на ее скудные сбережения. Или все же отыскал их и из жалости оставил те самые гроши? Они будут не лишними: на все про все до конца месяца у нее оставалась четверть драмма. Теперь с подаренными десятью грошами уже треть.

– Ублюдок! – Августа от души припечатала вероломного возлюбленного. – Мы еще поговорим, сегодня же. Я прекрасно знаю, где ты служишь, где вечерами пьешь эль. Я тебе все выскажу при свидетелях! А если ты вдобавок сделал мне ребенка…

Она сглотнула, отгоняя мысли о незавидном будущем. Эдуард не женится, это предельно ясно, а брюхатая бесприданница никому не нужна. Ребенка ей не потянуть, никак. Выходит, придется потратить половину накоплений и заглянуть в аптеку, Августа не могла рисковать. Она и так с трудом сводила концы с концами, билась за каждый грош. А ведь шесть лет назад… Августа горько усмехнулась, вспомнив себя, юную первокурсницу. Она ни в чем не уступала родовитым студенткам – отец, тогда еще преуспевающий торговец, позаботился, чтобы любимая дочь ни в чем не нуждалась. Он гордился ее магическим даром, прочил ей великое будущее.

– Вот оно, будущее, папа! – Она взяла медные гроши, перекатила в пальцах и уронила на пол. – Днем – служащая первого ранга, ночью – такая же дешевая шлюха.

Злость на Эдуарда сменилась апатией. Слишком больно, слишком тяжело! Но надо встать, умыться, приготовить на общей кухне скудный завтрак.

– Кофе в постель? Как же, принцесса! Трахнули – и свободна!

Августа специально хотела посильнее себя ужалить. Нужно выбраться из болота, снова заставить себя жить. Например, просмотреть почту.

Накинув халатик на голое тело, она подхватила стопку и уселась с ней на кровать. Что-то много на этот раз!

Верхнее письмо оказалось от матери. Стоило Августе прочитать первую строку, как предательство Эдуарда показалось сущим пустяком. Сестра серьезно больна! Слегла в лихорадке, кашляет и бредит. Мать спешила успокоить старшую дочь: мол, денег на лечение хватит, только заплатить налог нечем, не могла бы Августа выслать немного.

– Деньги, деньги, проклятые деньги!

Августа сокрушенно покачала головой и зарылась пальцами в волосы. Хоть действительно в бордель иди, раз честным трудом не заработать. Но и там золотых гор не жди, опять те самые три селедки.

– Ладно, мам, я что-нибудь придумаю! – вздохнула Августа.

Она продаст жемчужные сережки и платье, в котором танцевала на выпускном. Если не продешевить, после уплаты налога немного на жизнь останется.

Отложив в сторону письмо матери, Августа взяла следующее.

– Да вы с ума все посходили! – в сердцах выругалась она и отшвырнула конверт. – Почему именно сейчас?

Полгода назад Августа взяла ссуду в банке, чтобы подлатать крышу в родительском доме. И вот теперь банк требовал внести очередной платеж, непременно до конца месяца. А у нее треть драмма в кошельке!

– Если и тут про деньги, – пробурчала Августа, взявшись за третий конверт, – то утоплюсь, хоть это бесплатно.

Письмо оказалось от Алисы сир Хайн. Августа глазам своим не поверила, прочитав ее имя на конверте. Некогда они дружили. Воистину странная парочка: младшая дочка маркиза и старшая дочь торговца специями. Когда в силу ряда причин Августа бросила университет, пути их разошлись, и вот привет из прошлого. Алиса болтала о всяких пустяках, пеняла за то, что подружка не оставила адреса, сбежала чуть ли не посреди ночи.

«Признавайся, кто он! – игриво писала она. – Уверена, вы счастливы».

Да уж! Августа кисло улыбнулась. Счастлива, еще как! Но Алисе знать об этом не надо, пусть и дальше верит, будто подруга недоучилась из-за великой любви.

В конце письма Алиса звала ее в гости. Она как раз собиралась к троюродной сестре, жившей неподалеку от Умайна: «Я могла бы за тобой заехать, весело бы провели время».

Алиса все еще жила в прошлом, когда они устраивали совместные пикники, но теперь все изменилось. Августе нужно срочно придумать, где достать денег, ей не до развлечений. Придется вежливо отказаться, выдумать ревнивого мужа или нечто вроде того. Августа так и поступила бы, если бы во время утреннего туалета ее не озарило: университетская подруга могла стать ее спасением! Алиса добрая душа, злорадствовать не станет, одолжит немного денег. Августа все вернет, она же не подарок просит. Скажем, расплатится в течение года. Взамен Августа обязалась бы развлекать подружку. Что-то подсказывало – к дальней родственнице она ехала не по доброй воле.