Куплю жену. Дорого - Романовская Ольга

Августа успела, перехватила почтальона до того, как он загрузил мешок с письмами в дилижанс. Теперь оставалось только ждать.

Алиса объявилась в четверг. Ее экипаж произвел фурор. Казалось, все окрестные мальчишки сбежались, чтобы поглазеть на карету с гербом. Такие на узких улочках Умайна не останавливались. Августа заблаговременно взяла выходной и с нехитрыми пожитками поджидала Алису на крыльце. Она не желала, чтобы подруга видела, в какой дыре она обитала, пусть думает, будто ей принадлежит весь дом. Для путешествия Августа переоделась в лучшую одежду, даже потратилась на новый шарфик. Она должна произвести на Алису должное впечатление, не вызывать жалость.

Хлопнула дверца, опустилась подножка.

– Уф, добралась! Как ты тут, моя дорогая?

Алиса выпорхнула из экипажа без посторонней помощи, все такая же простодушная, милая, без присущего дворянам снобизма. Она расцеловала немного опешившую Августу в обе щеки и чуть ли не силой вырвала из ее рук саквояж.

– Ба, да мы с тобой сойдем за сестер! – хихикнула Алиса и, передав чужую поклажу кучеру, взъерошила волосы подруги под капюшоном накидки. – Ты теперь вылитая я! Признавайся, – подмигнула она и потащила Августу к экипажу, – мы точно не родственницы?

В ее шутке была доля правды. Природа наградила подруг русыми волосами и серыми глазами, практически одинаковым ростом. Если не присматриваться, со стороны они сошли бы за близняшек. Отличия крылись в мелочах: линии губ, обхвате талии, форме груди, оттенке и длине волос. Алиса была чуточку темнее, Августа, наоборот, светлее.

– Я тоже рада видеть тебя, – сдержанно улыбнулась молодая женщина.

Она ощущала себя неловко, как-никак полтора года не виделись. А университетская подруга щебетала так, словно минуло всего пять минут.

– Только без церемоний, Ава! – притопнула по рыхлому снегу Алиса и покосилась на приземистый дом за спиной Августы. – Расскажешь по дороге, как тебя занесло в эту дыру. Ты ведь неглупая, всегда обходила меня по отметкам.

Стеснение прошло. Уже открыто, широко улыбнувшись, Августа обещала поведать свою скорбную повесть.

Они уселись в экипаж. Он плавно тронулся, на время унося Августу прочь от забот.

Путешествие выдалось приятным во всех отношениях. Былые подруги беззаботно болтали дорогой, наскоро перекусили в какой-то харчевне. Алисе подобная еда казалась обыденностью, за столом у сир Хайнов не переводилось мясо, частенько и вовсе подавали деликатесы, зато Августа уплетала обед за обе щеки. Она давно так сытно не ела.

Августа толком не понимала, что произошло дальше. Откуда кровь и тупая боль? Почему потолок и пол экипажа поменялись местами? В кромешной тьме сложно было что-то разглядеть. Выходит, оба фонаря при падении разбились и погасли. Падении… Ну да, они ехали, разговаривали, и потом толчок. Глухой удар, треск – и темнота. Не такая, как сейчас, другая, когда нет даже звуков.

Августа осторожно пошевелилась. Что-то тяжелое придавило ногу, она с трудом ее высвободила.

Голова звенела, раскалывалась на десятки осколков.

– Алиса! – тихо позвала Августа.

Подруга не отзывалась. Наверное, еще без сознания.

– Я же говорила, не стоит ехать! – ворчливо пробормотала Августа и кое-как села.

Если бы Алиса согласилась заночевать в деревне, ничего бы не случилось. Но ей не терпелось добраться до кузины, и вот результат. Вместо ванны перед сном они едва не утонули. Теперь Августа вспомнила: карета перевернулась. Повезло, что не ушла под мартовский лед. Кучер нещадно нахлестывал лошадей. Видимо, колесо попало на камень, соскочило. В итоге экипаж не вписался в поворот, налетел на дорожный столб. Его завертело в воздухе, несколько раз перевернуло, отбросило к реке…

– Алиса! – настойчивее позвала Августа.

Она начинала беспокоиться. Где кучер? Неужели беднягу от удара выбросило на хрупкий лед? А лошади, что с ними стало?

Когда глаза Августы привыкли к скудному ночному освещению, она оценила истинный масштаб трагедии. Дверцы, стенки и крышу покорежило, все было усыпано осколками битого стекла. Каким-то чудом Августу не сплющило, не придавило диваном. Алисе повезло меньше. Теперь Августа поняла, что навалилось на ее ногу.

– Алиса!

Преодолевая тошноту и головокружение, она склонилась над подругой, затормошила ее. Кровь из собственной раны на голове продолжала течь, заливала глаза.

Алиса не двигалась. Неестественно повернутая голова красноречиво намекала: она мертва, однако Августа все равно проверила пульс. Ничего. Кожа Алисы была холодна.

Сколько подруга здесь пролежала, сколько Августа провалялась без сознания? Зажав рот ладонью, она в ужасе смотрела на темные пятна на одежде Алисы, на обезображенное лицо. Самый сильный, первый удар пришелся на ее сторону…

– Успокойся! Вдох-выдох, вдох-выдох!

Августа заставила себя отвести взгляд от тела. Из груди вырвался хрип. Сначала отец, потом сестра, вероломный возлюбленный, теперь Алиса… Да закончится все это наконец?! Если нет, Августа всерьез поверит, будто на нее наложили проклятие. Она истерично рассмеялась, размазывая кровь по лицу, а потом резко замолчала, покусывая губы, покосилась на Алису. Да нет, бред, с другой стороны… Алиса сама говорила: они похожи, легко спутать. Ей ведь уже ничего не надо, подруга не обидится. Да и Августа потом во всем признается, только с банком расплатится, сестру вылечит, о матери позаботится. И она начала торопливо раздевать покойницу, стремясь до того, как их найдут, поменяться с ней одеждой.

Глава 4

– Всесильные духи! Алиса, какой кошмар! Как ты?

Имя погибшей подруги ножом резануло по сердцу, но Августа одернула себя. Хочешь очутиться в тюрьме, похоронить сестру и выкинуть мать на улицу, тогда мучайся угрызениями совести. Если же нет, старательно играй свою роль.

Августу пошатывало. Ее била крупная дрожь. Сложно сказать, от пережитого ли потрясения или от страха перед родственницей Алисы. Из головы вылетело ее имя. Как некстати! Придется разыграть небольшую потерю памяти. Такое вполне могло случиться – во время крушения Августа пару раз приложилась головой о сиденье и пол. Но ей повезло, она отделалась синяками, а вот Алисе… Прикрытую чьим-то плащом мертвую леди несли сзади. Ее отправят в погреб, тогда как Августа отправится отдыхать в мягкую постель.

«Прекрати! – мысленно шикнула на себя новоиспеченная самозванка. – Твоей вины в случившемся нет! Не ты настегивала коней». Однако дурнота не отступала, и Августа по привычке потянулась к внутреннему карману платья, где хранила платок. Алиса держала его там же – пальцы нащупали тончайшую ткань. Мимолетная кривая усмешка тронула губы Августы. Платок украшала монограмма в виде алой буквы А. Ну вот, сама судьба толкала ее на выбранный путь. Имена обеих девушек начинались с одной буквы. Кто докажет, что платок чужой?

Тем временем взволнованная родственница Алисы спустилась по ступеням во двор и порывисто обняла Августу. Та отпрянула – не успела подготовиться. Владелица же замка решила, будто нечаянно причинила ей боль.

– Ох, прости меня, душечка! Не трогаю, больше не трогаю! За врачом уже послали, с минуты на минуту будет.

Августа промолчала. Ей предстояло потренироваться, чтобы научиться копировать голос подруги, пока лучше отвечать односложно. Хоть в одном повезло – кучер погиб, не раскусит самозванку. Нехорошо радоваться чужой смерти, но иногда приходится. Странно, конечно, что Алиса отправилась в путь без горничной, ну да она всегда была с причудами.

О том, что в доме маркиза ее быстро разоблачат, Августа старалась не думать. Нужно решать проблемы по мере их поступления.

Но требовалось что-то сказать, постоянное молчание тоже подозрительно.

– Все так… ужасно!

Августа не узнала собственного голоса. Тихий, надтреснутый, он напоминал шелест ветра.

– Да, да, милая! – сочувственно закивала родственница и вторично раскрыла объятия, чтобы утешить, успокоить.