Не все коту масленица - Александр Островский

Феона. Что-то наш старик уж очень стал твою дочку похваливать.

Круглова. Пущай его хвалит, нам убытку нет.

Феона. Что ж не похвалить! И всякий похвалит. Да блажной ведь он старичишка-то; говорит такое, что ему не следует. Ведь ему давно за шестьдесят, она ему во внучки годится. А он на-ко-поди, ровно молоденький.

Круглова. Что ты говоришь?

Феона. Будто ты его не знаешь? От него все станется.

Круглова. Ну, где же!

Феона. Да уж верно, коли я говорю. Не в первый раз ему Москву-то страмить. Он, было, и за богатеньких брался, ума-то у него хватило, да местах в трех карету подали; вот теперь уж другое грезит. «Изберу я себе из бедных, говорит, повиднее. Ей моего благодеяния всю жизнь не забыть, да и я от ее родных что поклонов земных увижу! Девка-то девкой, да и поломаюсь досыта».

Круглова. А ведь эти старики богатые только сами много мечтают о себе, а ума в них нет.

Феона. Нет, матушка, нет, один форс. А собьют с него форс-то этот самый, так он что твоя ворона мокрая. Ай, батюшки! Засиделась я.

Круглова. Прощай, Феонушка!

За сценой голос Агнии: «Ты не плачь, не тоскуй, душа-девица».

Феона. Это дочка, чай?

Круглова. Агничка.

Феона. Веселенькая какая, бог с ней.

Входит Агния.

Явление второе

Круглова, Феона, Агния.

Агния. Здравствуй, бабушка.

Феона. Здравствуй, родная! Что ж замолчала? Пой, день твой. Ты знаешь ли, что в тебе поет-то?

Агния. Что?

Феона. Воля. А вот, придет время, бросишь песенки-то.

Агния. Да я в неволю не пойду.

Феона. И рада б не пошла, да коли так предуставлено. Счастливо оставаться! Что вы меня не гоните! Прощайте! (Уходит.)

Агния садится к пяльцам и задумывается.

Круглова. Посоветуйся с матерью-то! Что ты все одна вздыхаешь! Я ведь тебе друг, а не враг.

Агния. Нет, маменька, боюсь расплачусь; а плакать что хорошего. (Работает.)

Круглова. Сказать тебе новость?

Агния. Скажите!

Круглова. Ты Ермилу Зотычу очень понравилась.

Агния. Ах! Убили!

Круглова (улыбается). Мое дело сказать тебе; а там уж, как хочешь.

Агния. Ну, да уж, конечно.

Круглова. Воли я с тебя не снимаю.

Агния (работая). Покорнейше вас благодарю.

Круглова. Деньги никому еще на свете не надоели.

Агния. Еще бы!

Круглова. А как их нет, так и подавно.

Агния. Что и говорить!

Круглова. Ну, и почет тоже что-нибудь да значит.

Агния. Само собой.

Круглова. Завидный жених.

Агния. И спорить нечего.

Круглова. Стар только.

Агния. Ничего.

Круглова. Да нравом лют.

Агния. Это у него, бог милостив, пройдет.

Круглова. Да что ты вздурилась, что ли?

Агния. А что?

Круглова. Я таких речей от тебя прежде не слыхивала.

Агния. И я от вас не слыхивала. Коли вы шутите, ну, и я шучу; коли вы серьезно, и я серьезно.

Круглова. Я пошутила, да уж и не рада стала. Кто тебя знает, ты мудреная какая-то!

Агния. А вы не шутите в другой раз.

Круглова. А ну, как он, в самом деле, присватается?

Агния. Уж будто вы и слов не найдете?

Круглова. Слов-то как не найти!

Агния. Так чего же вам еще?

Круглова. А если он тебя спросит, ты что скажешь?

Агния. Я девушка-ангел, я скажу: «как маменьке угодно!»

Круглова. Ну, и ладно.

Входит Ипполит.

Явление третье

Круглова, Агния, Ипполит.

Ипполит. Наше вам почтение-с.

Круглова. Здравствуй, голубчик.

Агния молча слегка кланяется.

Садись, что стоишь!

Ипполит (садясь). Собственно, мне некогда-с; в момент надо при деле быть. За получением еду.

Круглова. Подождут.

Ипполит. С векселями ждут-то, а не с деньгами-с. Полчаса промешкал, и лови его в Красноярске.

Круглова. По-моему, уж лучше не заходить, коли некогда. Что за порядок: повернулся, да и ушел. Терпеть не могу.

Ипполит. По направлению пути должен был мимо вас ехать, так счел за невежество не зайти.

Круглова. Ну, спасибо и за то. Что новенького?

Ипполит. Старое по-старому, а вновь ничего-с.

Круглова. Жалованья просить скоро будешь?

Ипполит. Как его просить, коли и заикаться не велели. Вот, что дальше будет, посмотрю.

Круглова. И дальше то же будет, коли зевать будешь. Приставай к горлу – вот и все тут.

Ипполит. Не на таких я правилах основан-с.

Круглова. Как хочешь! Я тебе добра желаю.

Ипполит. А при всем том, я об вашем разговоре подумаю-с.

Круглова. Думай! Не все тебе малолетним быть! Что у тебя впереди-то?

Ипполит. Сулит большое награждение. Только, если на него надеяться, надо будет при своей мечте в больших дураках остаться.

Круглова. В дураках-то бы ничего, как бы хуже не было!

Ипполит. Конечно, я за собой наблюдаю, сколько есть силы-возможности; а другой, на моем месте, давно бы в слабость ударился и сейчас в число людей, не стоющих внимания, попал. В младенчестве на брань и на волосяную расправу терпимость есть, все это как будто приличное к этому возрасту. А ежели задумываешь об своей солидности и хочешь себя в кругу людей держать на виду, и вдруг тебя назад осаживают, почитай что в самую физиономию! Обидно!

Круглова. Разумеется, обидно.

Ипполит. Ты, по своим трудам, хочешь быть в уважении и по всем правам полным гражданином, и вдруг тебя опять же на мальчишеское положение поворачивают, тогда в душе большие перевороты бывают к дурному.

Круглова. А кто тебя держит? Ты ведь не крепостной у него.

Ипполит. А куда же я пойду-с? На триста рублей в год и в лавку? И должен я лет пять биться в самом ничтожном положении. Когда же я человеком буду во всей форме? Теперь все-таки одно лестно, что я при большом деле, при богатом дяде в племянниках. Все-таки мне почет.

Круглова. Где? В трактире?

Ипполит. Хоша и в трактире.

Круглова. Ну, так сам виноват, нечего тебя и жалеть!

Ипполит. Может, он когда и войдет в чувство.

Круглова. Дожидайся от него чувства-то!

Ипполит. Я так понимаю, что мне с него тысяч пятнадцать по всем правам следует.

Круглова. Понимай, что хочешь, а слушать тебя скучно. Пойти работу взять. (Уходит.)

Явление четвертое

Агния и Ипполит.

Агния. Зачем же вы мне лгали вчера, что вы не боитесь хозяина?

Ипполит. Да уж очень обидно признаться-то-с. Ну, и говоришь про себя, как лучше, чтоб тебя за человека считали.

Агния. Вы трус, да и лгун еще. По вашему характеру, денег вы от хозяина не дождетесь, а вернее всего, что он сам вас прогонит.

Ипполит. Помилуйте, за что же? В таком случае, против его невежества можно и самому невежливым быть.

Агния. Давно бы вам догадаться.

Ипполит. Нешто вооружиться!

Агния. Вооружайтесь!

Ипполит. Коли вы одобряете, так и будет-с. Коль скоро человек своего должного не понимает и слов не чувствует, надо ему на деле доказать, чтоб он от своего необразования сколько-нибудь очувствовался.

Агния. Чем же вы ему докажете?

Ипполит. Даже очень немногим-с. Вот и сейчас он в моих руках. (Показывает векселя.) Всему только делу остановка, что у меня совести довольно достаточно.

Агния. И хорошо, что ее достаточно. Человека бессовестного любить нельзя.

Ипполит. Хорошо, что вы мне это заранее сказали-с.

Агния. А вы не знали?

Ипполит. Почем же я могу ваш характер знать-с! Обыкновенно у женщин больше такое понятие-с, что хоть на разбой ходи, только для нее и для дому будь добычник.

Агния. Я воров не люблю, а другие, как хотят – не мое дело.

Ипполит. Значит, только из одного того, чтоб любовь вашу заслужить?