Неоконченное расследование - Джорджетт Хейер

— Надеюсь, он появится до вашего ухода, — ответила миссис Хасвел. — Но если вы хотите говорить об этом комитете, вам, конечно, нужен Генри. Я стараюсь избегать этой темы. Мне кажется, что подобным вопросам уделяется чересчур много внимания.

— Некоторым так хочется избежать неприятных разговоров, — вмешалась миссис Клайборн. — Конечно, что касается меня и Тони, то наше мнение по этому поводу отнюдь не решающее, но я убеждена, что будет просто скандал, если в комитет войдет кто-либо, а не мистер Драйбек! Еще в незапамятные времена мистер Драйбек занимал там пост, и если сейчас назначат Уоренби, то это будет ужасно несправедливо. Хотя мне, наверное, не следовало высказывать свое мнение, — торопливо добавила она.

— Ну, ладно, в конце концов, это не столь важно! Надо дождаться Хасвела и выслушать, что он думает на этот счет, — сказал сквайр.

— Мой отец никогда не поддержит Уоренби, сэр, — запальчиво сказал Чарльз. — Я знаю это наверняка. Он никогда не пойдет против мистера Драйбека.

— Чарльз! — укоризненно воскликнула миссис Хасвел, показывая глазами на корт.

— Все в порядке, мамуля, там моих слов не слышно. Но этот Уоренби сует свой длинный нос везде, где только может!

— Вполне согласен, — заявил Пленмеллер. — И тоже буду против его кандидатуры. Уверен, что мой брат Уолтер поступил бы точно так же.

Сквайр с укоризной посмотрел в сторону Пленмеллера, но промолчал. Кенелм Линдейл прикурил сигарету и поглубже засунул спичку в песок.

— Не хочу ничем обидеть мистера Драйбека, но, по правде говоря, я ничего не знаю об этом комитете, — сказал он.

— Но ведь вы владеете землей на самом берегу Раши, — удивился Чарльз. — Раньше было два комитета. Один для тех, кто проживает возле Раши, другой — для проживающих на Крэйле. Это вам для информации, сэр! — В его голосе издевка перемешивалась с негодованием.

— Я знаю, молодой человек, где протекает Крэйл. Мне известно, что из двух комитетов образован один. Что меня действительно интересует — это есть ли у жителей Крэйла свой кандидат на должность юриста?

— Адвокат, представлявший их интересы в комитете, давно не у дел, — заметил сквайр. — А вам, молодой человек, не мешало бы почитать прессу.

Сквайр повернулся к хозяйке, и они завели мирную беседу о чем-то своем. Вскоре новая пара — сквайр и миссис Клайборн — заняла место на корте, а Эбби и Чарльз решили присоединиться к играющим в крокет Гевину и миссис Хасвел.

Когда игра закончилась, все направились пить чай к столу, накрытому в саду под старым вязом. Абигайль захлопала в ладоши, увидев также кофейничек с охлажденным кофе.

В половине шестого в увитой розами арке появилась супруга сквайра миссис Айнстейбл.

— Прошу извинить меня, — заговорила миссис Айнстейбл, обращаясь сразу ко всем. — Только не говорите, что я очень опоздала. Мне и так страшно неловко перед вами. Вы заметили, какая сегодня жара, господа? Единственное спасение — чудесный сад миссис Хасвел!

— Дорогая, ты выглядишь неважно, — с легким укором проговорила хозяйка. — У тебя все и порядке?

— Да, слава Богу! Головной боли как не бывало. Бернарду не стоило так волноваться, — ответила жена сквайра.

Мистер Айнстейбл подошел к женщинам и внимательно поглядел на супругу.

— Дорогая, ты уверена, что тебе лучше? Возможно, тебе все же стоило отдохнуть дома?

— А я так и сделала, даже немного вздремнула, а потом решила непременно к вам присоединиться. Право, дорогой, успокойся. Беспокоиться больше не о чем.

Сквайр покачал головой и воздержался от дальнейших вопросов. Розамунда Айнстейбл, на десять лет моложе своего супруга, отличалась слабым здоровьем, несмотря на отсутствие каких-либо выраженных заболеваний. Любое утомление или нервное напряжение вызывало у нее головные боли. Она давно уже перестала обращаться к врачам, решив, что причина всего — ее нервы. Она пережила две войны и потеряла единственного сына на второй мировой. Друзья и близкие думали, что она не найдет в себе сил приспособиться к нормальной послевоенной жизни и не оправится от этого удара, но вопреки их ожиданиям миссис Айнстейбл оказалась достаточно стойкой женщиной. Сквайр после гибели своего наследника окунулся в бурную общественную деятельность, и его первым официальным помощником стал мистер Тадеуш Драйбек. Казалось, Айнстейбл забывал о том, что его дело перейдет не любимому сыну, а нелюбимому племяннику.

Миссис Хасвел усадила подругу в удобное кресло и подала ей чашку с чаем. Нездоровый блеск в глазах миссис Айнстейбл, бледные щеки и наигранная веселость выдавали ее напряжение. Она надеялась, что сквайр ничего не заметит. Но он относился к людям, чувства которых невозможно было разгадать ни по их поведению, ни по выражению лица.

Когда все воздали должное угощению, пастор, наконец, разрешил проблему, волновавшую миссис Хасвел. Он сообщил, что, несмотря на большое желание принять участие в дальнейших играх турнира, он вынужден уйти, ибо долг обязывает его навестить одного из заболевших прихожан. Итак, на двух кортах оставалось разместить девятерых игроков, а в том, что мисс Уоренби предпочтет посмотреть на игру со стороны, никто не сомневался. Но у Пленмеллера после отказа Мэвис вытянулось лицо.

— Тогда тебе, Мэвис, составит компанию Гевин, — решила миссис Хасвел. — А тебя, дорогая, — продолжила она, обращаясь к миссис Айнстейбл, — я забираю в дом. На улице слишком жарко.

— Господи! Что делать? — зашептал Пленмеллер на ухо Кенелму. — Вы просто не представляете, что мне предстоит вынести в обществе этой молодой зануды!

— Все равно никуда не денетесь! — весело отозвался Кенелм.

— Вы плохо меня знаете, — усмехнулся Пленмеллер. — Я что-нибудь придумаю.

Кенелм рассмеялся, но вскоре убедился, что явно недооценивал находчивость Пленмеллера. Тот туг же засобирался домой под предлогом, что надо захватить документацию по Речному комитету. Кенелм начал догадываться, за что в округе недолюбливали Пленмеллера.

— Ну что вы, сейчас не стоит об этом беспокоиться, — воскликнула с упреком Мэвис.

— Как же это не стоит! Ведь сквайр явно недоволен, что я оставил все бумаги у себя дома. И у меня чертовское предчувствие, что я теперь все стану забывать!

— Если вы стараетесь для меня, то, право, не стоит, — с раздражением произнес Кенелм, памятуя общее недовольство, что он до сих пор не ознакомился с бумагами.

— Ну что вы, я это делаю из чувства долга! — заявил Пленмеллер, ничуть не смущенный тоном Кенелма.

— Проделывать такой путь из-за нескольких страниц, да еще с больной ногой! — воскликнула Мэвис. — Думаю, это должен сделать кто-нибудь другой. Если я смогу их найти, то с удовольствием схожу сама.

— Вы думаете, что до моего дома так уж далеко? Всего-то полмили. Я прихрамываю, но нога вовсе не болит. — Пленмеллер развернулся и двинулся в сторону ворот.

— А я-то всегда думала, что во время ходьбы его мучает боль, — вздохнув, проговорила Мэвис.

— Он только что сказал вам, что это не так, — резко ответил Кенелм.

Мэвис подняла глаза на Кенелма:

— Он такой решительный, не правда ли? А ведь никто не понимает, чего это на самом деле ему стоит. Надо быть к нему снисходительней.

Кенелм понял, что ему сделан выговор за бессердечность. В этот момент его окликнула миссис Хасвел, и он поспешил к ней, оставив Мэвис наедине с ее сложным отношением к Гевину.

Глава 3

К половине шестого Гевин Пленмеллер вернулся в Седары. Гости уже начинали расходиться. Первой на своем допотопном «остине» уехала миссис Айнстейбл, чуть не расплющив входящего в ворота Пленмеллера.

Она притормозила.

— Простите, Гевин. Я вас не напугала?

— Прямо до смерти, — ответил Пленмеллер, подходя к машине. — Меня — калеку! Как вы могли! Не хватало отдавить мне вторую ногу! Я уже мысленно приготовился откинуть копыта.

— Глупо так шутить. Никто не считает вас калекой. К тому же своим скверным поведением вы заслужили, чтобы вас слегка попугать. Всем было ясно как день, что вы просто чураетесь Мэвис Уоренби. Безусловно, она скучновата, но неужели вы не могли придумать любую уважительную причину, чтобы пораньше уйти домой?

— Тогда бы все подумали, что мне не понравилась вечеринка, — парировал Пленмеллер.

— В любом случае это было бы лучше, чем придумывать этот поход за документами для Бернарда.

— Вы неправы. Могу доказать чистоту моих помыслов, — сказал Пленмеллер, доставая из кармана пиджака толстый пакет и протягивая его с ехидной улыбкой миссис Айнстейбл. — Мистер Айнстейбл все еще играет в теннис? — спросил он.

— Да. Я не стала его ждать. Он собирается пойти домой другой дорогой, чтобы посмотреть, как дела на полях. Ужасная глупость с его стороны. Не понимаю, зачем ему это надо.