Индия. 33 незабываемые встречи - Ростислав Рыбаков

По Джан-патху ходят все приезжие и все живущие в Дели иностранцы. У приезжающих вид глуповато-восторженный; между ними снуют черные головки ребятишек, предлагающих немыслимую бессмыслицу – замочки в виде металлических львов, или вообще не закрывающиеся, или запирающиеся намертво; пышные павлиновые метелки для??? на книгах и «хельгах»; миниатюрные шахматы.

На Джан-патхе индийская специфика торговли с рук доведена до абсурда. Помню, один раз, в самом начале улицы ко мне приклеился горбатый старичок-мусульманин. Он предложил мне «серебряный» перстень с каким-то желтовато-коричневым «камнем». Всего, сказал он, за 680 рупий. Кольцо мне было совершенно ненужно. Я сказал – нет! Старик заинтересовался – а какова твоя цена? Чтобы отказаться, я ответил со сталью в голосе – две рупии.

Не буду описывать последовавший спектакль. Райкин отдыхает. В конце Джан-патха старик сунул мне кольцо в руку и злобно плевнул мне под ноги – бери! Бери за две рупии!!

И вот тут я допустил колоссальную ошибку, за которую мне безумно стыдно вот уже много лет. Я рассмеялся и признался, что оно мне не нужно даже за две рупии.

Тем самым я нарушил священные правила купли-продажи; назвав свою (пусть смехотворную) цену, я вступил в определенные отношения и не имел никакого морального права отказываться от покупки, если продавец в своих уступках дошел до моей цены.

Торговаться в Индии можно и нужно, вас ни одна душа не поймет, если вы купите предложенную вещь без торговли, без пантомимы, без уходов и возвращений, хлопанья по рукам, яростных клятв и веселых улыбок – но поступить, как поступил я, бесчестно. Прости меня, хозяин недоставшегося мне, вернее отвергнутого мной бесценного перстня, прости…

На Джан-патхе, впрочем, все больше торговых точек, где веселый и занимательный обряд взаимных уступок сменился фиксированными ценами. Попробовать можно, но по реакции продавца легко понять, стоит ли напрягаться дальше.

К слову, опыт подсказывает мне, что тот перстень у старика на самом деле стоил около десяти, самое большое пятнадцати рупий.

Джан-патх улица широкая, под завязку набитая автомобилями, буйволами, моторикшами, в целом прямая и скучная. Скучная до того места, где начинается Тибетский Базар.

Название, когда-то возникшее благодаря беженцам из Тибета, давно утратило свой первоначальный смысл – торгуют здесь все. И всем. Если в поездке по Индии вы не добрали себе местных сувениров, идите в Дели на Тибетский Базар.

Он представляет собой квартал стоящих плечом к плечу узких лавок, описать которые можно и как скопище невыносимого ширпотреба, собранного со всей Индии, а можно и как сотню прижавшихся друг к другу пещер Алладина. Идти здесь надо медленно (иначе и не получится), рассматривая все сокровища и впитывая в себя запахи и звуки. Продавцы, как правило, не навязчивы, но предупредительны. Обычно они сидят у входа на резных маленьких деревянных стульчиках, пьют чай с молоком и философски рассматривают текущую мимо толпу – многодетных провинциалов, нечастых европейских девах в шортах, лиловых американских старух с открытыми ртами и ужасно смешных здоровенных стариков в техасских шляпах. А в лавках вас ждут не только мраморные инкрустированные таджмахальчики или танцующие Шивы любого размера – там можно набрести на прекрасные книжные магазинчики, на изящную плетеную мебель, на поразительные коллекции восточных парфюмерных наборов.

На улице, у входа в заинтересовавшую вас лавку, вас будет терпеливо ждать приклеившийся по дороге худенький ребенок, которому хочется всучить вам настенные карты Индии – кстати, очень хорошего качества.

Хозяин предложит вам чай (обязательно с молоком!) или ледяную кока-колу. Узнав, или угадав, что вы из России, обязательно скажет что-то теплое о нашей стране.

За антиквариатом в наши дни сюда лучше не ходить, но удовольствия получите массу!

Но у Джан-патха есть еще и параллельная жизнь. За лавчонками Тибетского Базара и на другой стороне улицы расположены импозантные здания, из которых в жаркую и пахучую атмосферу Дели вырывается дистиллированный зимний воздух кондиционированного мира.

Если вы не Абрамович, идите туда не столько за покупками, сколько как в музей.

Это государственные магазины, предлагающие предметы искусства различных штатов Индии.

Честно говоря, цены там совсем не такие уж безумные, просто ассортимент зачастую предполагает, что у вас дома есть место, скажем, для огромного лакированного Ганеши – высотой более двух метров; или для резной ширмы, невероятной красоты и изящества, но неудобной везде, кроме специального построенного для нее дворца.

Нечего и говорить, что в этих прохладных многоэтажных помещениях, сама мысль о том, чтобы поторговаться, абсолютно неуместна.

В конце Джан-патха, с правой его стороны, расположен торговый район с сотнями магазинов. Сейчас его придавили новейшие небоскребы, а раньше он в какой-то степени был символом Нью-Дели. Это так называемый Конкот-плейз, образец колониальной архитектуры. В плане это концентрические круги белых колоннад, один в другом, и одному Богу известно, сколько здесь магазинов. Все лучшие фирмы Индии и мира представлены здесь, не говоря уж о банках, ресторанах, авиакомпаниях и, что особенно приятно в постоянную жару, кафе-мороженных.

Бродить здесь одно удовольствие: если даже вы доходитесь до головокружения, можно не бояться сбиться с пути – идя по кругу, вы обязательно вернетесь в исходную точку.

Здесь же был когда-то мой любимый книжный магазин; с ним связано особое воспоминание. Однажды я купил там прекрасное 4-х томное энциклопедическое издании по иконографии индуизма. В Москве уже обнаружилось, что в пачке два третьих тома и ни одного четвертого. Спустя год, наведавшись в этот оксфордский книжный магазин, я попросил заменить лишний том недостающим, но – увы – издание было раритетным и мне помочь не смогли. Но это же Индия! Еще через года полтора, я снова зашел в знакомый??? магазин, волшебно пахнущий старыми фолиантами; меня узнали и неожиданно очень обрадовались. Из заполненных книгами глубин торжественно вынесли стопку книг – оказывается, они где-то заказали полное четырехтомное издание и теперь с искренней радостью вручили его мне – при этом наотрез отказались брать за него деньги.

В другом магазине хозяин почему-то воспылал ко мне теплыми чувствами и, узнав, что в Москве у меня есть дочь (незамужняя и даже несовершеннолетняя на тот момент), стал усиленно свататься. «Ты же ее не знаешь!» – пытался я его урезонить, но он настаивал – «я хочу такого тестя!».

«А что у него за магазин?» – деловито осведомлялась дочь, когда я рассказал ей о неожиданном претенденте на ее руку и сердце…

Рядом с магазинами, прямо на тротуарах, сидят среди белых классических колонн сотни торгующих, перед ними напоказ разложена всякая всячина, все, что только можно представить. В муссон они накрывают голову и плечи, и весь свой скарб зелеными полиэтиленовыми пленками, из-под которых тянут к прохожим худые коричневые руки.

А в витринах таинственно переливаются сказочные колье и браслеты.

Ходьба по кругу в конце концов снова приводит нас Джанпатху и к поросшему зеленой травой пустырю внушительных размеров. Под этим пустырем, невидимый с улицы, живет огромный торговый город.

Расположенный под землей, он неожиданно прохладен – это едва ли не единственная его приятная черта. Здесь тоже все ходят по кругу, но происходит это при слабом свете и жутких толпах торгующих. Гремит музыка, все толкаются, идут беспорядочно и в страшной тесноте. Думаю, что это рай для карманников.

Бывают здесь и более серьезные события. Однажды, устав от бесцельного кружения и толкания, я зашел там же, внизу, в узкое кафе, отделенное от текущей мимо толпы простой циновкой. Народу было немного; я сел у входа, спиной к барной стойке и остальным посетителям.

Внезапно циновка дернулась в сторону и в узкое помещение цепочкой вошли несколько человек – высокие, стройные, молодые, все в черном и в высоких тюрбанах. Сикхи, подумал я, отметив у всех иссиня-черные бороды. Они легко и быстро прошли внутрь, к стойке, не обращая внимания на сидящих Шедший впереди сразу же подошел к моему столику и, опершись на него руками и пристально глядя мне в глаза, сказал на безупречном английском «Ни о чем не беспокойтесь. Мы пришли сюда преподать урок кое-кому, не двигайтесь и все будет хорошо». Я оглянулся и заметил, что лица всех сидящих за столиками стали смертельно белыми; бедолага-хозяин, окровавленный, сползал на пол у стойки.

Я стал приподниматься, не зная, впрочем, что собираюсь делать. «Не надо! – гораздо холоднее сказал мой «собеседник», – это не ваша страна, сэр, и вам не следует вмешиваться».

Они исчезли также легко и бесшумно, отбросив грязную циновку, и растворились в ничего не заметившей текущей мимо многоликой толпе.