Демон внутри - Роман Новиков

– А он ведь прав. Мне был мучительно больно отдавать этим тварям и склад, и дома, и вообще всю эту зону, всё это место… Но я понимаю, что, если бы я вас не увел, городок всё равно был бы захвачен, но на нем было бы на несколько десятков человеческих трупов больше…

– Спасибо что спас нас.

– Не за что.

– Пойдём, угощу тебя пивом.

– Нет, я наверное пойду спать.

– Какой спать? Веселье! Мы избавились от демонов!

– Завтра на вас снова нападут. Вам снова придётся драться.

– А вдруг мы завтра умрем? Все! Так может лучше жить сегодня, будто нас завтра убьют?

– Вполне резонно… ладно, пошли по пиву, а потом спать. Завтра в дорогу.

– А с парнем что делать? С собой возьмешь?

– Не знаю. Вряд ли. Пусть идёт своей дорогой. А я пойду своей… – не знаю чем кончился этот разговор, но в глазах помутнело, голоса всё отдалялись и отдалялись и я даже не заметил, что в какой-то момент провалился в омут сна.

Глава 3

.Раскрыв глаза, я приподнялся на постели и огляделся. Я лежал в одной из десяти раскладушек внутри небольшой палатки. Как только все эти раскладушки сюда уместились?! На остальных полевых койках спали раненые – одни с ожогами, другие с ранами от когтей. Некоторые спали тихо, кто-то громко храпел, один, наверняка сам того не зная, стонал от боли во сне. Интересно, какие им снятся сны? На лицах некоторых из моих соседей, даже во сне, обозначалась дикая мука. Если им что-то и снилось, то наверняка это были кошмары. Но, как не странно, у парня, стонавшего во сне, на лице была улыбка. Наверное, во сне он видит свой дом, свою маму, может быть жену с дочкой… Скорее всего, он их больше никогда не увидит – по закону подлости, если он и переживёт войну и она вдруг, по Божьей воле, закончится, скорее всего его семья уже На той стороне и он их никогда не обнимет и не расцелует. Большая удача видеть такие сны, когда твоё тело покрывают раны и ты одной ногой уже в могиле. Если он и выживет, то спасут его не врачи, не лекарства, не регулярные перевязки, а именно воспоминания о доме, мысли о родных и надежда на лучшее…

Я спустил ноги с раскладушки и пошёл на улицу. Хотелось подышать свежим воздухом. В голове вертелась фраза охотника «Пусть идёт своей дорогой. А я пойду своей…". Мне же больше некуда идти. Идти с этими ребятами до ближайшего городка с надеждой отдохнуть там ещё хоть денек? Вернуться в таверну и продолжать конкурировать своим ремонтом с продавцом нового оружия? Я хочу пойти с ним, с Фреди. Принести хоть какую-то пользу людям… Всё равно себе уже помочь нечем. Родители давно умерли, а заводить свою семью бессмысленно – в мире, где не знаешь, доживёшь ли ты и твои близкие до завтра, проще всего жить одному, без лишних привязанностей.

Выйдя из палатки, я окинул взглядом окрестности. Всё тот же лог. Забавное совпадение, но лагерь был разбит как раз в том месте, где меня для маленькой беседы остановил Фреди. Я подошёл к спуску и присел на камень. Всё ещё падал пепел. Я был почти голым, но мне было всё равно. По телу, конечно, бегали мурашки, но по сравнению с возможным холодом смерти это был всего лишь лёгкий сквознячок. Я вспоминал прошедшие сутки. С ума сойти, четыре раза успел попрощаться с жизнью: когда стрелял Фреди, когда появился Ключник, когда летела последняя волна демонов, и когда в голову прилетел кирпич из взорванного склада. Вспоминая то, что я пережил, я всё больше понимал, как я люблю жизнь и как я не хочу с ней расставаться. Многие говорят: «Мне не страшна смерть!», – а когда старуха с косой приходит за ними, несчастные готовы на всё лишь бы ещё немножечко покоптить небо. Смерть не страшна лишь сумасшедшим. Когда человека, смертельно раненого в бою, покидают силы, в его глазах читаются тот же страх что и у труса, несмотря на то, что две минуты назад он просто мечтал о геройской смерти. Самоубийца всегда успевает передумать. Хорошо если до свершения непоправимого. Но подчас спрыгнувший с крыши понимает, какую ошибку он совершил уже в полете, отравившийся – когда чувствует, как яд достигает желудка и проникает всё глубже с каждым ударом сердца, пустивший себе кровь – когда вены уже порезаны и никакая перевязка не спасёт. Даже тот, что пускает себе пулю в висок, успевает передумать, когда пуля уже летит по стволу чтобы выбить стрелявшему мозги. Как можно лишить себя жизни – самого прекрасного и дорогого что у нас есть, после души?

Мои раздумья прервали чьи-то тяжёлые шаги. Я догадывался кто это, даже не стал оборачиваться. Мне казалось, что я эту тяжёлую, слегка ленивую, но твёрдую поступь узнаю везде. Ну да – это Фреди. Он был лишь в штанах, ботинках да в своих очках – понять не могу, как он в таких очках что-то видит ночью? Я кинул взгляд на его тело – было, видно что несмотря на всю свою грозность он никакая не гора мышц – часть мышц, часть жира. Забавно выделялся пивной животик, который Фреди старательно втягивал.

– Не спится? – начал я разговор.

– Нет.

– Мне тоже.

– Шёл бы ты лучше отсыпаться, вам завтра в город идти, а у тебя голова.

– Ничего, не отвалится. И вообще, с чего ты решил, что я пойду с ними в город? – я попытался загадочно посмотреть на Фреди, но, судя по его ухмылке, рожа у меня вышла презабавная.

– А куда же ты пойдешь? Обратно в таверну, берданки чужие чинить?

– Нет, я с тобой пойду. Ты же охотник на демонов? Вот я у тебя научусь этому делу, и тоже буду отстреливать разных тварей… а пока с тобой. – Фреди посмотрел на меня как на сумасшедшего.

– Да, брат, сильно тебе камешком то прилетело. Тебе кто сказал, что я тебя с собой возьму?

– Ну не знаю. Просто как-то показалось, что мы отличная команда, – тут Фреди откровенно расхохотался.

– Команда? Ты что смеешься? Ты у меня под ногами путался, а я чертей от тебя отгонял, таскал на спине, когда ты убежать не додумался. Я с тобой подохну быстрей, чем ты скажешь «кыш».

– Ну, если ты меня научишь…

– Что-то у тебя слишком много «Ну», будто всё очевидно и понятно. Что ты умеешь делать? Пугачи чинить? Турельки настраивать? Мне то это зачем? – Фреди достал револьвер, – Вот, всё что ему нужно – это максимум своевременная чистка, зачем ты мне нужен?

– Если ты не возьмёшь меня с собой, я пойду один. И буду один охотиться на демонов.

– Ты сыграешь в ящик в тот же день.

– Да сыграю! И это будет на твоей совести, Фред.

– Хм, по-моему, это какой-то шантаж.

– Ну да, так и есть, – сказал я, улыбнувшись. Фреди слегка задумался, почесал затылок.

– Ты, Ред, пойми. Я не охотник на демонов. У меня есть вполне определенная цель и, честно говоря, эта цель далека от стандартного желания охотников «помочь людям».

– Так я тебе с ней помогу!

– Ты мне ничем помочь не можешь. Тут не только автомат нужен… а ты даже и автоматом пользоваться не умеешь.

– Я научусь, научусь! Мамой клянусь!

– Да уж, прилип как банный лист… не скажу к чему. Спать иди, специалист. Я пока подумаю что мне с тобой дураком делать. – не попрощавшись с Фреди, я кинулся к палатке чтобы лечь спать. Я был как ребенок в ночь на первое января, мечтающий об утреннем открытии подарков прямо под ёлкой, истово верящий, что чем раньше уснёшь – тем раньше наступит долгожданный момент. В отличие от большинства таких детей я заснул почти моментально.

Утром я проснулся с рассветом. Я встал, оделся, забросил рюкзак с рем-набором на спину, взял автомат в руки и пошагал к выходу из палатки. Естественно, все ещё спали.

Я спустился вниз к речке и умылся. Настроение было на удивление хорошее. Из-за смога на небе даже слегка выглядывало солнце. Поговаривали что такие проблески – к большой удаче. Я вышел в центр лагеря, развел заново вчерашний костёр и присел на какое-то полено в ожидании своего нового друга и наставника. Из палаток потихоньку начинали выходить люди, а Фреди всё не появлялся. Я начал нервничать – не ушёл ли он из лагеря как только я лёг спать? Один из солдат взял трубу и начал играть какой-то бодренький маршик. Видимо, чтобы поднять оставшихся. Я уже отчаялся увидеть охотника, как вдруг раздался выстрел, и труба вылетела у солдата из рук. Все обернулись на выстрел – у входа в одну из палаток стоял Фреди – заспанный, растрёпанный, держащий дымящийся в руке пистолет. На лице у него была дикая злоба. «Дуделку спрячь, пока похоронный марш играть не пришлось!» – взревел он. Окружающие залились гомерическим хохотом, а трубач, схватив инструмент, побежал к себе. Фреди вернулся в свою палатку. Я думал что он пошёл собираться, я уже ринулся ему помочь но, вбежав в палатку, я обнаружил охотника грозно храпящего на своей раскладушке лицом вниз. Я вернулся к костру и провел в раздумьях около часа. Меня брала ужасная досада на то, что я так рано встал, на спящего охотника, на дурня-трубача. На всё! Особенно было досадно то, что храп Фреди никак не прекращался, он был слышен на весь лагерь. Но, наконец, он прекратился и через пять минут я увидел охотника в полном облачении, такого же, как в таверне – в плаще, в капюшоне, с шарфом или банданой на лице, в очках, с рюкзаком и с оружием, закрепленным на ногах и поясе. Ни с кем не распрощавшись, он повернулся и пошёл к выходу из оврага. Вслед ему понеслись возгласы прощания и, конечно же, понёсся я.