Витамины любви, или Любовь не для слабонервных - Анна Макстед

Мой дом не произвел особого впечатления на Джейсона, но и не вызвал неприязни. Джейсон в свои двадцать четыре года все еще жил в родительском доме с папой, и, наверное, ему казалось воплощением свободы то, что никто не орет на тебя, когда ты заталкиваешь под кушетку упаковки из-под чипсов. Вообще-то я могла и не такое себе позволить. Я довольно бесхозяйственна. Зато у меня бывают приступы одержимости чистотой. Когда состояние квартиры начинает требовать генеральной уборки, я до трех утра могу чистить и мыть. У меня появляется орлиная зоркость, и в четыре часа утра я еще могу углядеть рисовое зернышко на кухонном полу или крошку бисквита возле ножки стола в гостиной.

Можно было бы нанять уборщицу, но зачем? Хотя Габриелла поддевает меня: «Это было бы в традициях жительницы Хемпстед- Гардена». Габриелла любит поиздеваться над тем, что я родилась там. Но я не даю ей спуску. Я и сама неплохо могу спекулировать тем, что она родом из пригорода Милл-Хилл. Миу-Миу — так я произношу это название, учитывая местный говор (в конце каждого слова надо опускать уголки рта как можно ниже).

В сущности, Миу-Миу ничем не плох, просто он находится далеко от Лондона и там довольно скучно. Я никогда там не жила, но уверена, что обитающие там дамы еженедельно посещают местный парикмахерский салон и делают прически, сумки у них в тон загара, и они не выйдут из дому, пока не накрасят красным лаком длинные накладные ногти. Если мне вдруг захочется вывести Габриеллу из себя, я опишу кого-нибудь так: «Она немножко Миу-Миу». Габриелла закричит тогда: «Заткнись, ты ни разу там не была», а я отвечу: «Когда всю жизнь прожил на северо-западе Лондона, Габриелла, такое чувствуешь инстинктивно».

Габриелла изменилась с того времени, когда волосы ей красила и укладывала женщина, сбежавшая из дурдома. Оливер однажды показал мне ее старую фотографию, и это зрелище нанесло мне душевную травму: глаза у Габриеллы были тогда накрашены, как у Оззи Осборна.

Прошло двенадцать лет, Габриелла родила ребенка. Теперь она проживает в чудесном Белсайз-парке вместе с моим братом. Она изменила свой имидж — хотя не скажу, что я от него в восторге. В Белсайз-парке полным-полно женщин, следящих за собой, но вряд ли многие из них способны потратить на себя столько денег, сколько моя невестка. В сентябре прошлого года, когда их сыну Джуду было четыре месяца, Оливер обнаружил в спальне пакет с замшевым пальто стоимостью в три тысячи фунтов. А рядом — коробку с туфлями за 545 фунтов. Она сказала, что это туфли от какого-то супердизайнера.

Оливер осторожно поинтересовался у Габриеллы, не стал ли для нее поход по магазинам «эмоциональной подпоркой»?

— Так оно и есть, — был ее ответ.

Вскоре после этого они наняли няню на неполный день. Это позволило Габриелле вернуться на работу — она модельер, делает свадебные платья — и возобновить членство в спортивном клубе. Кажется, счетов за покупки стало поменьше. Хотя она заявляет, что для карьеры ей необходимо хорошо одеваться, чтобы перспективные невесты-заказчицы с первого взгляда чувствовали ее хороший вкус. Я тут вам про нее понарассказывала, но в глубине души соглашаюсь со всем, что она говорит. Мода — не мой конек. Она же в этих вопросах действительно сильна. Читает ежедневное издание «Женская одежда», как священник — библию. Хотя изредка я теряю в нее веру. Как-то утром Габриелла постучала в мою дверь, а я была в своей ночной рубашке с Микки Маусом. Она закричала: «Ханна, отлично смотришься!»

Четыре с половиной года назад я познакомила Габриеллу и Джейсона в полной уверенности, что они найдут общий язык. Габриелла знает, что носят сейчас и будут носить завтра, что с чем сочетается, где стричься, какой ресторан популярен, какие вина заказывать. Объем ее познаний потрясает (и утомляет). Как бывший обитатель Миу-Миу она преуспела в реализации своей задачи — стать всезнайкой. Ее блистательный взлет был приостановлен всего минут на пять, пока она становилась матерью. Но она, как и Джейсон, душевный человек, с добрым сердцем и традиционными жизненными ценностями. Вот вам пример. Какая-то звездочка выходила замуж в платье, которое, клянусь, лучше бы смотрелось на вешалке, и я, не подумав, позволила себе комментарий. Габи ледяным голосом сделала мне замечание:

— Знаешь ли, Ханна, ты не права. Каждая девушка с детства представляет себе платье, в каком хочет быть в день своей свадьбы. И я считаю, что она имеет право быть принцессой, хоть раз в жизни, и никому не позволено в этот день плохо о ней отзываться. На самом деле все невесты — красавицы. В принцессу превращается даже серая мышка или толстушка. Меня всегда бесит, когда кто-нибудь позволяет гнусные замечания в адрес невесты.

После ее слов я почувствовала себя последним человеком. Поделом мне. Так что меня очень удивило, что Габриелле не понравился Джейсон. Помню, как-то раз, еще в самом начале наших отношений, Джейсон неспешно шествовал по кафе, чтобы взять нам кофе, а я сидела за столиком на улице. Блондинка, мимо которой он проходил, состроила ему глазки. Он этого даже не заметил, чем меня позабавил. Когда Джейсон вернулся, я ему об этом сказала. Речь зашла о верности. Он сказал, что изменять жене — не в его принципах. «У моего папы никогда не было романов», — объяснил он свою позицию.

И я вспомнила реакцию Габриеллы, когда она однажды услышала мой рассказ о деле, над которым я тогда работала: пожилой муж подозревал молодую жену в связи с инструктором по фитнесу, причем его опасения подтвердились.

Габриелла искренне разгневалась:

— Вступая в брак, мы клянемся «быть вместе в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас». Отчего люди не соблюдают этот обет?

Почему бы этим двоим не обожать друг друга? Но вот не получилось. Они были обоюдно вежливы, почтительны и внимательны. Но их любезности хватало минуты на две. Я испытывала дискомфорт, даже не могла спокойно почитать журнал в шикарном туалете в доме Габриеллы и Оливера. В «люкс-туалете», как когда-то его назвала Габриелла. Как вы думаете почему? Джейсон, вздыхая, маялся под дверями ванной. Габриелла неожиданно вспоминала, что ей надо срочно отправить письмо по электронной почте. Когда я спрашивала: «Что за письмо?», Джейсон пояснял: «Надумала отменить заказ на черный шелк, решила заменить его белым». Что-нибудь в этом роде.

Их взаимное равнодушие не очень-то беспокоило меня. Не могу сказать, что Габриелла была для меня абсолютным авторитетом. Я с радостью позволяла ей поправлять меня в духе современных тенденций. Например, теперь я больше не произношу Сен-Тропез как «Сен-Троупез» или мерло как «мерлот». Но и я, ее кое в чем поучаю. Она, к примеру, очень наивна. Однажды у нее украли кошелек. А позже позвонили домой из Департамента по борьбе с мошенничеством банка «Барклай»: «Мадам, мы нашли вашу кредитную карту. Чтобы установить вашу личность, просим сообщить девичью фамилию вашей матери, ваш пин-код и дату рождения». К счастью, в тот момент я оказалась рядом и подслушала этот разговор. Как только Габриелла открыла рот, чтобы выдать всю эту информацию, я нажала клавишу и прервала разговор.