Близнецoвoе Пламя (СИ) - "Моона"

Предводительница отряда слой за слоем разматывала головной убор, наблюдая за Мэл боковым зрением. Херувимка покусывала губу изнутри, не зная, как начать разговор.

— Таяна, — звуки оттолкнулись от стен и стали слишком громкими. Мэл съёжилась, — ты можешь сказать… Я нормальная?

Таяна так и застыла с рукой у головы, уставившись перед собой.

— Конечно, что за вопрос? Тебя что-то беспокоит?

— Да, — сказала Мэл ещё тише, опустив взгляд. — У меня бывают видения. Они могут прийти в любой момент: иногда через день, а иногда не появляться месяцами…

— Ты видишь реальные вещи? — её тон напомнил Мэл всех лекарей разом.

— Нет, наоборот: никто не знает, что это за места и существа.

— Интересно, — бедуинка повернулась к ней, — и что ты делаешь во время видений?

— Не двигаюсь и смотрю в одну точку. Ой, — по взлетевшим бровям Таяны она догадалась, что неправильно поняла вопрос. — Были видения, где я плаваю, разговариваю на другом языке, водой управляю…— Таяна кашлянула в платок, — в общем, каждый раз что-то новенькое, — уголки губ сами собой расплылись в мечтательную улыбку.

— Дай я проверю кое-что.

Бедуинка пересела на противоположный край и сжала голову Мэл в ладонях. Когда Предводительница убрала руки, херувимке самой захотелось придержать раскалывающийся череп.

— Хм… твой мозг работает как здоровый. Если ты и сумасшедшая, то очень по-особенному, — заключила Таяна. Она мяла сложенный платок. — Знаешь, я думаю, стоит показать тебя Верховной Целительнице. Только она может узнать, что творится у тебя в голове… Так ты из-за этого сбежала из Империи?

— Что?

— То, — Таяна быстро расстегнула ещё несколько крючков и выудила оттуда золотой триплет.

— Ты знала?!

— Конечно, постоянно последнее ребро заслонял, — Таяна рассматривала обруч в руках, — какой новенький — ни царапинки.

Мэл обмякла на скамье и опять уставилась в потолок.

— Из Парящей Прерии, значит? И как тебя сюда занесло?

Мэл задумалась, вспоминая, что наговорила тогда в пустыне.

— В принципе, всё было как я и сказала, — она скосила глаза на Таяну.

Та облокотилась о стену и расплылась в улыбке человека, которому пересказывают сплетню о нём самом.

— Ну, допустим, я умалчивала, недоговаривала. Но лжи, как таковой — её не было. Так что, — Мэл вскинула руку к обручу.

Таяна вздёрнула его за ленты.

— Я всё равно никому не расскажу, откуда ты. Обещаю. Завтра отправимся в Нуран, а оттуда на корабле — в Эр-Кале. Там я тебе его и отдам, — бедуинка завернула украшение в платок. — Хоть увидишь нуранский маяк: высоченную скульптуру матери с ребёнком, а на ладони у неё светящийся камень — единственный в своём роде, — Таяна вздохнула, её плечи опустились.

Мэл показалось, что это название она уже слышала.

— Это твой дом, да?

— Ага, портовый город. В детстве я даже хотела быть капитаншей, — она усмехнулась, — постоянно делала вид, что стою за штурвалом на маминой рыбацкой лодке. А теперь с ней плавает моя дочь, — Таяна опёрлась на колени и смотрела перед собой. — Знаешь, я так давно её не видела…

***

Мэл уже заковали в гипс, его частично скрывала просторная бедуинская одежда. Живот херувимки сыто урчал, переваривая ужин. Во дворе было шумно: под столами шныряли собаки и дрались за упавшие лакомства, где-то вдалеке блеяли овцы и стрекотали цикады. Жители Зуслана решали, у кого из них останутся ночевать воительницы, и споры разгорались нешуточные. Вдруг разговоры умолкли, и Таяна смогла различить ещё один звук — множества катящихся колёс. Он мерно приближался со стороны дороги.

— Откуда едете? — крикнула пожилая целительница.

— Из Нурана, — ответил мужской голос ещё громче.

Бедуин в годах остановил верблюда. Тот подогнул длиннющие ноги, и хозяин скатился по боку, чуть не уронив нарядный тюрбан, непомерно большой для его роста. За ним столпились одна за другой повозки торгового каравана.

— И куда же вы направляетесь? — спросила Таяна, сидящая вместе с Эйшей за хозяйским столиком.

— В столицу.

Седая целительница охнула. Бедуинки за столиком переглянулись.

— Почему же вы не отправились в Эр-Кале на корабле?

— Не будет в этом месяце никакого корабля… а может, и в следующем не будет, — караванщик сел к ним за стол, растопырив локти. — В шторм судно развернуло, и оно так и село дном на камень. Теперь вся гавань перекрыта.

Кто-то ругнулся, кто-то стукнул кулаком, Таяна приложила ладонь ко лбу.

— Вам, что, тоже в Эр-Кале? — его глазки-бусинки азартно блеснули. — Знаете, у меня очень скоропортящийся товар. Если не доставить его вовремя — придётся выбросить падальщикам на радость. Бедному старику ничего не остаётся, кроме как идти через кишащий горцами Тенистый Перешеек, — он скрипел и качал головой, как игрушечный болванчик. — Как хорошо, что мне повстречались доблестные воительницы. — Эйша закатила глаза, понимая, к чему он клонит. — Ах, как было бы прекрасно, если бы вы согласились провести бедного старика через эту тропу.

Поняв, что бедуинки не горят желанием ему помочь, он продолжил умасливать:

— Обычно я так не делаю, — он наклонился ближе к ним и понизил голос, — но вам могу отдать одну повозку товара в качестве платы. Только для таких львиц-тигриц!

Эйша чуть не поперхнулась кофе. Таяна улыбнулась и с прищуром взглянула на бедуина поверх стола. Судно снимут не раньше, чем они доберутся до Нурана — и оно точно будет не на плаву, а рыбаки не возьмут на борт весь отряд с лиграми. Обратные корабли из Эр-Кале отправятся только когда получат весть, что в гавань можно зайти, и как минимум ещё столько же будут плыть из Нурана обратно.

— Деньгами, — она сложила руки на животе и откинулась на спинку стула, — если можешь отдать деньгами — мы подумаем.

Торговец почесал аккуратную бороду, точно прикидывая, сколько останется на его долю, если они приедут вовремя.

— Ну, можно, — он закручивал усы, — но только если мы выедем завтра же! По рукам? — он уже вытирал ладошку.

— Спасибо за предложение, но нам надо подумать, — резко сказала Эйша, кивнула Таяне и направилась в хижину.

Караванщик так и застыл с протянутой рукой.

***

— Нет, — рявкнула Эйша. По стене с другой стороны ударили. Мэл слышала, как Эйша меряет комнату шагами. — Ты не посмеешь взять её в Тенистый Перешеек.

— Это единственный оставшийся путь до Эр-Кале, — несмотря на выпады Эйши, голос Таяны не дрогнул, — уверена, караванщик возьмёт Мэл на повозку.

— И что с того? — шаги воительницы продолжали петлять по комнате. — Я скажу тебе, как это будет, — Мэл могла представить, что Эйша ткнула Предводительницу пальцем в грудь, — мы будем идти медленно, по узкой петляющей тропке. Справа — горы, слева — горы, а за поворотом ничего не видать, — её голос стал ниже и тише, и Мэл пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова. — По пути то тут, то там будут вскрываться ловушки. Мы будем плестись гораздо дольше обычного…и в один момент потеряем бдительность. Или ослы встанут как вкопанные, или эта сойка испугается и закричит, — Мэл вжалась в скамью, — и они нападут на нас. Скажи мне, Таяна, что нам делать: столпиться, чтоб защищать караван, и стать живыми мишенями горцев, или спасаться, а?

— Они не будут поджидать нас, — их голоса звучали близко друг от друга, — отряд не могли отследить: мы сходили с дороги.

Эйша недовольно рыкнула и снова запетляла перед Таяной.

— Скажи, зачем тебе это? — она облокотилась на скрипучий стол. — Я не поверю, что из-за денег. Выслуживаешься перед Хеярой? Ей же нравятся всякие больные уродцы: двухголовые котята, сросшиеся близнецы, шестипалые…

Голова закружилась, а к горлу подступила тошнота. «Значит, вот кого Эйша во мне видит? Сумасшедшая, больной уродец…» — Мэл пыталась глубоко дышать, чувствуя, как зашевелился поток.

— Остановись! — Мэл вздрогнула от звонкого голоса. — Хеяра — величайшая целительница из всех, когда-либо живших. Она может то, на что никто из нас не способен, она двигает магию вперёд, и нужно быть дурой, чтобы отрицать это, — предводительница отряда редко повышала голос. — Считать Мэл больной очень удобно, если ты не хочешь видеть дальше своего носа. Лучше подумай, что могут значить её видения, — Таяна встала. — Пойду скажу, что мы согласны, — она остановилась в шаге от двери. — К слову, я никого не заставляю с нами ехать.