Близнецoвoе Пламя (СИ) - "Моона"

— Что же в тебе особенного? — она оглядела её сверху-вниз.

— Я-я вижу странные вещи, — Мэл на миг посмотрела ей глаза в глаза и тут же их опустила.

Одна радужка незнакомки была медово-карей, как и у большинства бедуинов, а другая — голубой.

— Какие же? — она смотрела с прищуром, с игривым вызовом: «Удиви меня, херувимка».

— Морских существ с телом человека и хвостом рыбы, которые…

— Русалки, — перебила она.

Мэл подняла взгляд. Впервые у кого-то нашлось для них название.

— Вы что-то о них знаете?

— Не больше твоего, — её брови сдвинулись к переносице, образуя складочку. — Скажу Хеяре. Думаю, завтра она тебя посмотрит.

Бедуинка отвернулась от неё и возобновила шаг, более ничего не сказав. Херувимка на костылях так и не двигалась, глядя ей в спину, закрытую густыми кудрями. «Ну же, Мэл, кто общается с Хеярой лично, великолепно дерется и не привык представляться?». Она набрала в лёгкие побольше воздуха.

— До свидания, Верховная Воительница!

Бедуинка на мгновение обернулась, продолжая шагать спиной назад, и подмигнула ей голубым глазом.

***

Её звали Лариша. Это последнее, что Мэл узнала от своей целительницы — на следующий день после той встречи её освободили от обязанностей. Теперь Мэл пришлось самой приводить себя в порядок негнущимися пальцами, самой добираться до трапезной залы дворца.

Херувимка постоянно путалась в коридорах и чувствовала, что доползёт, когда обед уже закончится. Она не так боялась остаться голодной, как разгневать Их Верховенства: в трапезную залу допускались не все, а кто имел приглашение — непременно им пользовался.

По запаху ли, но Мэл нашла вход. Его арка была в несколько раз выше предыдущих и украшена витиеватым растительным узором, как и стены круглой залы, поднимающиеся ввысь через несколько этажей. В куполе виднелось блюдце неба. Свет из него столпом падал вниз, ударялся о многочисленные плоскости стекла и рассеивался по всему помещению.

Внутри кольцами расставили низкие столики, за которыми полагалось есть, сидя на коврах и подушках. На отдельном возвышении располагались два места для Их Верховенств — к радости Мэл, одно из них было ещё не занято. Значит, она не слишком припозднилась.

— Мэл? — голос сочный, как хруст яблока.

— Таяна! — окрылённая присутствием знакомой, гостья заторопилась сесть рядом.

Ближайший к помосту круг заполнился бедуинками в возрасте. Некоторые из них были настолько стары, что нависали над своими тростями и сидели на табуретах за высокими столами. Мэл вспомнился разговор о Демиурге. «Может, кто-то из них ещё застал её в Эр-Кале».

— Верховная Целительница задержится, как обычно, — сообщила Лариша и пару раз хлопнула в ладоши, — можем начинать.

На столы вынесли первые подносы — различные закуски и чаши с соусами. Мэл узнала некоторые из них и облегчённо выдохнула: не хотелось бы показаться невеждой с плохими манерами. Блюда сменились. Мэл растерялась: она могла опознать лишь запечённую с сыром картошку и тефтели, но и тут ошиблась — картошка оказалась сладкой, а тефтели — зелёными внутри.

— Кто они? — шепнула она Таяне, глядя на внутренний круг.

— Ковен, — соседка обмакнула зелёные шарики в нутовую пасту, Мэл повторила, — они выбирают Верховных, когда титул освобождается.

Мэл кивнула и опустила взгляд в тарелку, подбирая по одному гранатовые зёрна.

— А это правда, — Мэл замешкалась, почти передумав спрашивать, — правда, что Демиург жила в Эр-Кале?

— Да, — ответила Таяна так буднично, словно херувимка спросила, хочет ли она чаю.

Пустые подносы забрали. Мэл посмотрела на единственный незанятый стол — закуски и горячее почти не оставили места, чтобы поставить десерт.

В одном из коридоров послышался тонкий металлический звон, больше похожий на шелест листьев. У некоторых резко пропал аппетит, и они откланялись, спеша прочь. Все оставшиеся в зале притихли. Мэл обернулась на звук.

В арке нарисовалось очертание невысокой девушки, изящной, как бутон каллы. Фигура в платье из белого полотна выплыла из тени. Украшения из цепочек и золотых монеток заблестели на солнце. Они дугами спускались от шеи до плеч, с десяток тонких браслетов окольцовывали запястья и щиколотки, сложные переплетения подвесок огибали бёдра и звенели от каждого её шага. Даже поверх волос, заплетенных в колосок, было надето украшение.

Простые бедуинки встали и склонили головы в знак приветствия, Ковен остался сидеть. Только Лариша развалилась в горе подушек и улыбалась до ямочек на щеках. Мэл опомнилась и повторила позу за остальными.

Ей хотелось рассмотреть Хеяру получше, когда та будет проходить мимо. Мэл повернула голову и встретилась со взглядом янтарных, умудрённых глаз. Хеяра села за стол не по-бедуински. Солнечные зайчики от монеток заиграли на ее коже цвета гречишного мёда.

Трапеза возобновилась, но уже не была прежней. Все озадаченно глядели в блюдца, скребли приборами, болтали натужно. Мэл потягивала кофе и видела, как Лариша что-то сказала Верховной Целительнице, но та не разомкнула губ.

«Как ты себя чувствуешь?» — спросили мягким женским голосом.

Мэл вертела головой над толпой, не понимая, кто к ней обратился. Казалось, что никто больше не слышал вопроса, а ведь он мог касаться кого угодно. Наконец, Мэл замерла, выпрямив спину и впиваясь взглядом. Хеяра смотрела прямо на неё.

— «Ты не удивлена» — раздалось у Мэл в голове.

Гостья закусила губу, не зная, стоит ли отвечать ей вслух.

— «Вы разговариваете мысленно, я получаю видения. Мы обе удивительны».

Мэл успела пожалеть, что подумала это — звучало дерзко для неё, но мысли оказалось не так просто контролировать. Хеяра улыбнулась.

— «У тебя наверняка занятные воспоминания. Не боишься, что я их подсмотрю?»

— «Для этого я здесь, Ваше Верховенство» — Мэл кивнула в знак уважения.

***

«Что если я сумасшедшая?»

Мэл шла за звоном монеток. Тысячи иголочек будто покалывали кожу, она смотрела в спину Хеяре и не замечала ничего вокруг. Она причинила боль родным, проделала огромный, полный опасностей путь, задолжала многим людям за их доброту — всё, чтобы узнать правду. У неё не было пути отступления.

Она самоуверенно поставила на кон слишком многое. «Мне жаль, но ты сумасшедшая» — и всё, во что она верила, на что надеялась и лелеяла в своих мечтах обернётся прахом. А больше у Мэл ничего не было. Она не готова к такому. Это уничтожит её.

Мэл даже не чувствовала пол, по которому идёт: она споткнулась о порожек и чуть не ввалилась в мастерскую Верховной — вспыхнувшие крылья спасли её от падения.

Когда Мэл приземлилась, Хеяра смотрела на неё, затем бесстрастно пометила что-то на восковой табличке. Она указала ей на кушетку, стоящую посреди комнаты неуютным островом. Мэл послушно села.

— «Ты меня слышишь?»

— Да, конечно, — по привычке ответила она вслух.

Мэл поджала губы, ожидая, что Хеяра рассердится, но этого не случилось.

— «Отвечай мысленно. Так мы настроим канал связи и мне будет проще» — она зажгла палочку благовоний. — «И ради Демиурга, перестань так нервничать».

— «Вы чувствуете мои эмоции?»

Хеяра белозубо улыбнулась и подошла к ней.

— «Тут не нужно обладать эмпатией — ты вся в мурашках».

Эмпатия. Мэл это слово было в новинку.

— «Спрашивай. Любопытство направляет сознание и раскрывает его навстречу объекту».

— «Что такое эмпатия?».

— «Способность чувствовать чужие эмоции» — Хеяра опустилась на табурет и смотрела ей в глаза.

— «Но как тогда называется всё остальное?»

— «Всё остальное?» — её взгляд завораживал. — «Я называю это ментализмом».

Мэл не разрывала зрительный контакт. Казалось, в её глаза можно смотреть бесконечно.

— «Где Вы ему научились?»

— «Нигде», — она чуть прищурилась. — «Я его изобрела».

Отголоски разговоров в Зуслане долетели до Мэл и наконец обрели заложенный в них смысл. Фигуры речи, оказывается, имели вполне буквальное значение.