Журнал «Вокруг Света» №03 за 1982 год - Вокруг Света

— Касим пойдет... Мухаммед?.. Мухаммед обязательно пойдет... Курбан — не знаю... Наверное, тоже явится, если его Хуршед Разиюлла позовет... Вот Мухаммед Искандер — тот наотрез. Странный человек... Будет целый день свой личный арык копать, а на день труда не дозовешься. Зато брат его, Музаффариддин, наоборот, один из первых людей в кооперативе. Очень активный... Если нужно, свой кетмень соседу отдаст, а сам будет крышкой от казана землю копать...

Когда мы прощались с Шир Мухаммедом на окраине селения, у него на четках было отложено уже много бусин.

Я покидал Пахву ближе к вечеру. Солнце палило уже не так нещадно, и можно было дышать полной грудью.

Лепешка на родине...

Небольшой приграничный город Исламкала... Мы выехали туда поутру. Три бронетранспортера и машина связи, лихо развернувшись на центральной площади, помчались по улицам Герата. В первом бронетранспортере — командир дивизии, член Революционного совета ДРА, полковник Наби Азими. Он едет в Исламкалу с приятной миссией — вручать награды пограничникам. Затем следует его охрана, «газик» с радиостанцией, а замыкает небольшую колонну бронетранспортер, где нашлось место и для меня.

На окраинных улицах города прикрываем люки, сержант без команды прильнул к пулемету. Эти места считаются небезопасными. Именно на той улице, по которой мы сейчас проезжаем, два дня назад было организовано покушение на Наби Азими.

...До Исламкалы километров 120 по отличному асфальтированному шоссе, построенному в свое время советскими специалистами. Слева вдалеке видны горы, справа простирается покрытая верблюжьей колючкой степь. На всем пути мы увидели два-три селения, не больше.

Движения почти нет, дважды мы обгоняли небольшие, ярко раскрашенные, но абсолютно пустые автобусы, а где-то на середине пути нам встретился автобус, идущий в Герат. Он был набит людьми. Под окнами полоскалось на ветру полотнище с надписью на фарси, которую мы не успели прочитать.

До Исламкалы оставалось километров тридцать, когда мы сделали вынужденную остановку: прохудилось заднее колесо. Прихватив автоматы, мы вылезли наружу. После шума мотора оглушила тишина, нарушаемая лишь стрекотом кузнечиков. Место для стоянки неудачное: между высокими холмами и богатым кишлаком с мечетью, в котором — мы знали это наверняка — частенько бывали душманы. После небольшого «военного совета» распределили обязанности. Экипаж бронетранспортера принялся менять колесо, горы попали под наблюдение переводчика, за селением следил опытный лейтенант Абдульсамад, а мне поручили смотреть за дорогой.

В раскаленной коробке бронемашины нестерпимо душно, хочется пить, но фляга давно пуста. Через видоискатель осматриваю кишлак — там никаких признаков жизни. Так, теперь дорога... На горизонте показалась какая-то точка. Неотрывно слежу за ней. Вскоре точка превратилась в рейсовый автобус. Его изображение размыто: пот заливает глаза. Вот автобус поравнялся с нами. В видоискатель вижу любопытствующие лица пассажиров: «безногий» бронетранспортер для них — маленькое развлечение на скучной дороге. Теперь нужно удвоить внимание. «Беспроволочный телеграф» работает здесь быстро.

Проходит полчаса. Наконец, поломка ликвидирована, и вскоре мы уже въезжаем в Исламкалу. От большого селения этот городок отличают только крошечный ресторанчик, цирюльня, здание таможни и казарма пограничников.

Мы успели к самому интересному: командир дивизии вручал отличившимся медали. Товарищи горячо поздравляли награжденных, осыпали их, по местному обычаю, лепестками роз, белобородые старцы преподносили огромные букеты ярких цветов...

Для многих афганцев, которые, устав от скитаний по чужбине, возвращаются в ДРА, Исламкала — первый форпост на родной земле. До полусотни человек приходят сюда ежедневно из Ирана. Разные это люди, и разные у них судьбы. Первый, с кем я разговорился, был Гуламахмад, мужчина средних лет. Судьба его сложилась трагично. Месяцев девять назад он служил чиновником в Герате. Бандиты угрожали ему, пытаясь заставить уйти из правительственного учреждения. Гуламахмад не послушал их, тогда душманы из шайки некоего Захира похитили и привели его в горы. Там — жестокие избиения, пытки, голод.

— Но больше всего,— говорит Гуламахмад,— мучила жажда. Эти собаки не давали ни капли воды. Язык распух, нёбо — как наждачная бумага. Связанные руки и ноги задеревенели и уже не слушались меня. И все это на самом солнцепеке. Мысленно я попрощался с семьей...

Но бандиты распорядились жизнью Гуламахмада иначе. В кожаном мешке его переправили через границу. Там он и еще несколько человек под присмотром душманов работали на стройке. Естественно, что все заработанные деньги так называемые «защитники ислама» забирали себе, оставляли пленникам только минимум на хлеб и овощи. Не такие ли «стройки» за колючей проволокой, подобные концентрационным лагерям, буржуазная пресса называет «лагерями беженцев»?

Гуламахмаду повезло, ему удалось перехитрить надсмотрщиков и бежать. Кружным путем он добрался до Исламкалы и теперь спешит в Герат, где жена и двое детишек почти год оплакивают мужа и отца.

История Камбара, коренастого молодого человека, типична для большинства афганцев, которые поддались враждебной пропаганде и покинули родину. Год назад он уехал из Кабула в Иран подзаработать. Пересек почти всю страну, был в Тегеране, не гнушался никакой работой. Но разбогатеть ему так и не удалось.

— Что зарабатывал,— рассказывает Камбар,— уходило на питание. Уж очень там все дорого, а кое-каких продуктов и вовсе не купишь.

— Как вы думаете жить дальше?

— Не знаю еще,— отвечает.— Может, займусь мелкой торговлей, открою дукан в Кабуле, а скорее,— Камбар посмотрел в сторону пограничника,— пойду добровольцем в армию.

Когда мы заканчивали беседу, от здания таможни в сторону Герата отъехал еще один ярко раскрашенный, битком набитый автобус. Надпись на полотнище, прикрепленном к борту машины, гласила: «Лепешка на родине слаще шербета на чужбине».

Паранджа для конспирации

Второй резервный батальон царандоя размещается на окраине Кабула. С лейтенантом Сиалем Мухаммедом, замполитом этого подразделения, мы едем по шумным улицам столицы, оставляя позади базары, бензоколонки с длинными хвостами автомобилей, где среди легкового автотранспорта дожидаются своей очереди бронемашины с эмблемой афганской армии. Наконец, въезжаем в расположение батальона.

Добровольцы, которые приходят в царандой по рекомендации Демократической организации молодежи Афганистана (ДОМА), получают здесь необходимые военные навыки. Командир батальона Абделахман Фазли, в прошлом десантник, рассказывает:

— Первые добровольцы — члены ДОМА — стали приходить к нам с начала мая 1981 года. С тех пор почти каждую неделю мы принимаем пополнение. Сейчас новобранцев уже около двухсот.

— А на какой срок рассчитана программа обучения?

— Всего месяц... О большем сроке мы пока и мечтать не можем. Выпускников с нетерпением ждут во всех провинциях...

Мимо нас пробегает цепочка новобранцев. В небольшом физкультурном зале ребята под руководством тренера осваивают приемы самбо. Чуть дальше, под навесом, курсанты изучают различные системы оружия. Один из взводов занимается строевой подготовкой.

Библиотека... Трижды в неделю здесь проходит получасовая политинформация, кроме того, по понедельникам и четвергам — двухчасовые политзанятия.

— Важно, чтобы наши выпускники,— говорит Сиаль Мухаммед,— четко представляли себе задачи и принципы Апрельской революции, ее второго этапа, нынешнюю сложную ситуацию в стране. Сознательный боец не дрогнет в бою.

— А есть ли такие, кто, узнав о тяжести службы, просился домой?

— Неделю назад был один случай. Несколько человек не вернулись из первого увольнения. Мы изрядно переволновались — ведь всякое может быть. Оперативно провели небольшое расследование. Оказалось, что ребята обманули отборочную комиссию — завысили свой возраст в документах — и ушли в царандой, не сказав ни слова отцу и матери. Ну а когда они в форме пришли домой, родители попросту задали им трепку. Я беседовал с этими «беглецами»: говорят, как только стукнет семнадцать, все равно придут к нам. Вот только беспокоятся, что трудности уже будут позади,— улыбается замполит...

Гульмухаммеду 18 лет. Его отец — офицер. По радио юноша услышал призыв вступать в царандой. Считает, что именно в силах безопасности принесет наибольшую пользу революции. Его сверстник Йохсомула родом из Кунара. Приехал сюда по рекомендации местной организации ДОМА. Много здесь детей дехкан, рабочих, служащих, есть и такие, у которых бандиты убили всех членов семьи. Разные это люди, но их крепко объединяет ненависть к врагам, готовность защищать революцию до последней капли крови.