Циркус - Владимир Лосев

Девочка имеет право сама решать, останется она здесь, или уйдет с родителями. Мы можем только посоветовать остаться.

— Почему именно таков ваш совет? — спросила мама с тревогой. Вест вздохнул.

— Это существо, о котором рассказали феи и домовые, возможно, находится где-то рядом с этим замком. Мы считаем, что заклинание изменило оно, так как никто другой из живущих в этом мире на это не способен. Мы, конечно, проведем поиски его, но совет уверен, что они ничего не дадут, поскольку мы не знаем, что мы будем искать. А, если не знаешь, что искать, то ничего и не найдешь.

— Если феи и домовые его чувствуют, то они, возможно, смогут помочь нам в поисках этого существа, — сказал кто-то из сидевших в зале.

— Мы не будем помогать вам, — сказала фея, а домовой рядом согласно закивал головой.

— Почему? — спросил Вест.

— Это существо ещё слабо и беспомощно, и оно не несет в себе угрозы. Если вы его найдете, то вы можете напугать его, а тогда может произойти все, что угодно, поэтому мы не будем помогать вам в поисках, а наоборот будем мешать.

— Вот видите, — грустно улыбнулся Вест. — Сейчас любой неосторожный шаг может привести к непредсказуемым последствиям.

— Да, — сказала фея. — Сейчас мы считаем, что лучше ничего не делать, а просто подождать. Если девочка останется здесь, мы будем охранять её, несмотря на то, что уверены, что ей ничего не грозит. Этому существу нравится девочка, я бы даже сказала больше, они — друзья.

— Постойте, — сказал недоуменно Вест. — Так они уже встречались?

— Мы не можем утвердительно ответить на этот вопрос, потому что не знаем ответа, — сказала фея. — И потом разве, чтобы быть друзьями, обязательно надо встречаться? Вы и сами знаете, что иногда увидев кого-то, вы вдруг начинаете чувствовать, что этот человек — ваш друг, хоть и видите его впервые.

Но, это значит, что он был вашим другом, даже тогда, когда был где-то вдалеке. А у волшебных существ это чутье развито ещё сильнее, чем у людей. Так вот, волшебное существо знает, что эта девочка — его друг…

— Но вы-то откуда это можете знать, если никто из вас с ним не встречался? — спросил Вест.

— Я уже сказала, что мы чувствуем его, — улыбнулась фея. — Мы понимаем его, но не можем сказать, что оно может сделать.

— Что? — поднял удивленно брови Вест. — Что вы имеете в виду под словом сделать? Фея улыбнулась.

— Но вы же и сами догадались, что заклинание, которое оживило камни, сотворило это существо. Мы подтверждаем это.

— Так, — вздохнул Вест. — Договаривайте.

— Оно хотело только помочь мальчику, поэтому изменило его заклинание.

— Хороша помощь, — недовольно покачал головой Вест.

— Существо думало, что мальчик — друг девочки, кроме того, ему было интересно, что из этого получится.

— Если где-то рядом находится опасное существо, то моя дочка уйдет со мной несмотря на любые рекомендации совета, — сказала сердито мама. — Таково мое решение.

— Вы, родители девочки, не можете принимать за Эту решение, потому что она — волшебница, хоть и ещё маленькая, — сказал с грустной улыбкой Вест. — А любой волшебник принимает решения сам, как и отвечает за них, таков закон.

— Она — моя дочь, — сказала мама и прижала Палю к себе, так что ей стало трудно дышать. — И нарушу все законы, если моей дочери будет грозить опасность.

— Она — волшебница, — возразил Вест. — Решение за ней.

— Вы просто не понимаете, — сказала фея. — Существо отправится за девочкой, куда бы вы ее не увезли. А это место лучше всего подходит для того, чтобы оно здесь созрело и подросло потому, что здесь нет людей, нет орков, троллей, и других злых существ.

И, если вы возьмете с собой девочку, то и вы можете столкнуться с тем, что ваши заклинания, которые вы используете в своей обычной жизни, вдруг станут другими. И я не уверена, что они будут такими безобидными, как заклинание, которое оживило камни. Не забывайте, что вы используете более сильную магию, поэтому и последствия могут быть гораздо более опасными.

Мама беспомощно посмотрела на отца, тот тяжело вздохнул.

— Я не отдам им тебя, — сказала мама Пале. — Ничего не бойся.

— Я и не боюсь, — вздохнула Паля и, высвободившись из рук мамы, встала. — Если всем надо, чтобы я осталась, то я останусь просто для того, чтобы Грому не было грустно и одиноко. А никакого существа я не знаю, это вы все сами придумали.

Мама тяжело вздохнула, а папа грустно улыбнулся и шепнул.

— Я горжусь тобой, дочка. Вест встал.

— Решение принято, — сказал он. — До захода солнца в этом замке не должно остаться ни одного человека, способного к волшебству. Феи и домовые сами должны решить, останутся они, или уйдут.

— Мы уйдем, — сказала фея и взлетела из своего кресла. — Но мы будем наблюдать и оберегать девочку издалека.

— Да, мы уйдем, — повторил за ней домовой. — Но от нас, домовых здесь останется наш юный сородич, он не способен к магии, поэтому сможет здесь находиться…

Мама сурово взглянула на Веста, потом перевела свой взгляд на фею и домовых, потом грустно взглянула на отца.

— Мы не можем оставить её здесь, — сказала она неуверенно. Отец вздохнул.

— Мы должны это сделать, мы не можем принести опасность в то место, где мы живем. Ты не беспокойся, наша дочка растет, она уже многое понимает, и она несет в себе многие черты характера, которые есть в тебе и во мне. Она — сильная девочка, и сможет сама за себя постоять. Я горжусь тем, что она есть у нас, и очень её люблю.

— Я тоже тебя люблю, папа, — сказала Паля. — А ты, мама, ты же слышала, что за мной будут подглядывать и оберегать.

— Не подглядывать, — сказал домовой, который слез со стола и подошел незаметно к ним, — а наблюдать. Паля засмеялась.

— Подглядывать, подслушивать, и спать не давать. Домовой улыбнулся.

— И это тоже, — он поклонился Пале. — Мы с тебя глаз не будем спускать. И ушей тоже… Удачи тебе, маленькая леди. Он ещё раз поклонился и, спрыгнув со стола, исчез в норке. Мама вздохнула.

— Никак не могу привыкнуть к тому, что ты уже стала большая. Для меня ты все ещё маленькая девочка.

— А я такая и есть, — сказала Паля. — Маленькая и глупая, но ты за меня все равно не беспокойся, я ещё и, как это, хитроумная…

— Будь очень осторожна, и во всем слушайся Грома, — сказала мама. — Он хороший волшебник, и очень добрый.

— Я знаю, мама, — сказала Паля и слезла с маминых колен. — Вам, наверно, уже надо идти?

— Да, — сказал отец. — Заклинание, открывающее двери, скоро перестанет действовать. Мама вздохнула, встала, поцеловала Палю и пошла вместе с отцом к двери, на её лице были слезы.

Паля помахала им рукой и посмотрела вокруг, в комнате уже никого не осталось, кроме Грома. Он по-прежнему сидел за столом и лицо его было очень задумчивым.

— Мы, что, теперь опять в пещере будем жить? — спросила Паля.

— Как пожелаешь, — сказал Гром. — Ты, теперь моя единственная ученица, и тебе решать. Хочешь, будем жить в замке, а хочешь в пещере…

— Давай ещё немного поживем в замке, — попросила Паля. — А потом, когда надоест, будем жить в пещере.

— Хорошо, — согласился старичок. — Время позднее, не хочешь ли ты пойти и лечь спать?

— Да, — сказала Паля. — Наверно хочу.

— Тогда иди в свою комнату, а я ещё посижу, подумаю над тем, что здесь говорилось.

В замке никого не осталось, ни фей, ни домовых, ни летучих мышей, и ни одного человека. В комнате домовенка тоже не было, наверно он обиделся и теперь прятался от неё.

Паля почистила зубы, как хорошая девочка, и легла спать. Она заснула сразу, и ей снились хорошие сны, про маму, папу и Трога, который учил Палю летать, и самое веселое было в этом сне, что у неё это получалось.

И она летала во сне над горами, над лесами, и даже над болотом, которое совсем не изменилось, а было таким же зеленым, и так же противно пахло.

А потом она прилетела на гору, под которой был замок злого волшебника, только замка уже не было, а была просто большая груда камней. Не было и циркуса в его норе, наверно он куда-то ушел.

Пале как-то стало от этого грустно, потому что она вдруг захотела его увидеть, и она проснулась.

И сразу услышала сопение домовенка, он расхаживал по кровати и что-то тихо бормотал.

— Ты чего бормочешь? — спросила Паля.

— Ну, не кричать же мне, — сказал грустно домовенок, — что уже утро, что давно пора вставать, что уже солнце встало, что одна ты только валяешься, в то время, как другие — умные, это я про себя, уже совсем не спят…

— А раньше ты всегда кричал, — сказала Паля, сладко зевнув.

— Раньше кричал, — сказал домовенок. — Пока ты на меня не нажаловалась самому старому домовому. И мена за это поругали, сказали, чтобы я тебе не мешал спать и никогда не обижал.