Циркус - Владимир Лосев

— Вот и не обижай, раз сказали, — улыбнулась Паля. — А я на тебя и не жаловалась, я просто так ему про тебя сказала.

Она пошла в ванную. Вода, как всегда была холодная, и она как всегда после умывания замерзла.

— А как же мне тебя не обижать? — спросил домовенок, дождавшись, пока она выйдет из ванной, — если мне скучно? Если мне уже давно есть хочется, а ты все спишь. И все ты врешь, все равно ты нажаловалась, я видел, как старый домовой с тобой разговаривал.

— Мало ли с кем я вчера разговаривала, я со многими разговаривала, а ты бы шел на кухню, — сказала Паля, одевая свой комбинезон, — и попросил бы кухонную фею, чтобы она тебя покормила.

— Нет тут уже никаких кухонных фей, — сказал домовенок. — Вчера были, а сегодня никого нет. И есть совсем нечего. Даже как-то странно вчера была еда, а сегодня ничего нет. Я сегодня уже весь замок обыскал и ничего не нашел. И не понимаю, куда еда делась? Вчера была, а сегодня её нет. Может, это противные феи всю еду унесли?

— Ладно, — сказала Паля. — Я пошла на кухню завтракать, и тебе, может быть, дам поесть, если будешь себя хорошо вести.

— Это ты правильно сказала, — радостно воскликнул домовенок, а потом грустно добавил. — Только и на кухне тоже ничего нет, я уже там был.

Домовенок оказался прав, на кухне плита была совсем холодная, а в горшках и кастрюлях было пусто, даже дверь совсем не скрипела, как будто она разговаривала только тогда, когда в кухне были феи.

И запахов никаких не было, словно так было всегда, и на этой кухне никогда ничего не готовилось. Паля вздохнула, залезла на табуретку и задумалась о том, что же ей делать, есть ей уже и самой захотелось. Домовенок вылез из норки и тяжело вздохнул.

— Ну что? Посмотрела? Что я тебе говорил? Никакой еды нет и не было никогда. Мы теперь здесь умрем с голода. Надо было тебе вчера было с твоей мамой домой идти, тогда бы мы уже сейчас у тебя дома завтракали, а потом ещё бы и пообедали, а потом бы ещё что-нибудь съели.

— Тебе бы только есть, — сказала Паля. — Ты вон какой маленький, а ешь столько, сколько взрослый человек съесть не сможет.

— Мы — домовые всегда есть хотим, такими мы получились, — сказал домовенок. — Нас же создавали, как больших людей, а большим получился только аппетит и ум.

— Ну вот, — вздохнул домовенок. — Сюда уже идет чокнутый волшебник, наверно, тоже есть захотел. Домовенок юркнул в свою норку и затих, дверь открылась, и в кухню вошел старичок, он улыбнулся.

— Я так и подумал, что тебя здесь найду, — сказал старичок. — Пора завтракать. Может, ты нам что-нибудь приготовишь?

— Я не знаю, — сказала Паля. — Я ещё никогда ничего сама не готовила. Но даже, если бы я и умела, все равно готовить не из чего, в доме никакой еды нет.

— Это плохо, — сказал Гром. — Придется нам без еды жить.

— Я без еды жить не умею, — вздохнула Паля. — Я кашу люблю, раньше, правда, не очень любила, когда дома жила, а теперь она мне нравится. И кухонная фея мне сказала, что если я буду кашу есть, то вырасту большой и сильной.

— А из чего кашу делают, ты не знаешь? — спросил старичок.

— Нет, — вздохнула Паля. — Из чего делают и как делают, совсем не знаю.

— Кашу делают из зерна, — сказал Гром. — А зерно берут у растений.

— И это что же, нам теперь придется растения искать, чтобы они нам зерно дали? — спросила Паля.

— Можно и поискать, — сказал Гром. — Только это долго, мы пока будем искать, я думаю, очень сильно проголодаемся. Есть другой способ, каким все обычные люди пользуются. Они сажают зерно в землю, потом оно вырастает, и они его едят.

— Странно как-то они делают, — удивилась Паля. — Зачем его в землю сажать, если его сразу съесть можно?

— А все дело в том, — улыбнулся старичок, — что сажают они одно зерно, а вырастает много. Из одного зерна мало каши получается, а вот когда из зерна вырастет стебель, и на нем появится колосок, то в этом колоске будет уже много зерен, а значит можно много каши сварить.

— Я поняла, — сказала Паля. — Значит ты хочешь, чтобы я пошла и посадила зерно в землю, а потом ждала сто лет, пока вырастет этот стебель, а на нем появится какой-то колосок? Я же за это время совсем старая стану и от голода умру.

— Сто лет, конечно, долго ждать, — улыбнулся Гром. — Но мы же с тобой волшебники. Может быть я вспомню какое-нибудь волшебство, чтобы растение росло быстрее?

— Ладно, — вздохнула Паля. — Пойдем сажать зерно, только все равно уже есть хочется.

— У меня есть немного хлеба, — сказал Гром. Он залез в карман и достал небольшой кусочек. — Я вчера случайно в карман положил, когда еды было много, вот, поешь, пока наше зерно не выросло.

— А ты? — спросила Паля. — Ты, что, есть совсем не будешь?

— А у меня ещё есть, — сказал Гром, достал из другого кармана другой кусочек хлеба. — Я вчера два кусочка хлеба в карман положил.

— Кусочка мне будет мало, — сказала Паля. — Я скоро опять есть захочу.

— Может быть к тому времени зерно наше и вырастет, — сказал Гром и пошел к двери, а Паля быстро разломила свой кусочек хлеба на две равные части и незаметно, чтобы не увидел старичок, положила один кусочек около норки, где прятался домовенок, а оставшийся хлеб засунула в рот.

Хлеб был вкусный, только его было мало, вот, если бы она с домовенком не поделилась, ей бы хватило, а так она все равно осталась голодной.

— Но тут уж ничего не поделаешь, — грустно подумала Паля. — Если я своего домовенка кормить не буду, его никто не накормит. Он же мой домовенок, больше ничей, значит, и заботится о нем должна я сама.

Глава пятая

Они вышли из замка, Гром посмотрел на груду камней во дворе, из которой по-прежнему слышался шорох катящихся и стукающихся друг о друга камней, и вздохнул.

— Теперь ты понимаешь, Эта, каким осторожным должен быть волшебник? — спросил он задумчиво. — Всего одно заклинание, и никто его не может изменить.

— Кнопу хотелось всем доказать, что он — великий волшебник, — сказала Паля. — Вот он и доказал. Теперь он может гордиться тем, что никто не может его волшебство изменить.

— Да, он доказал, — кивнул Гром. — И теперь камни только и ждут, когда мое заклинание потеряет силу, чтобы найти его и убить. Но он не мог сотворить такое волшебство, это сделал кто-то другой. Может быть ты все-таки знаешь, кто это сделал?

— Что вы меня все время спрашиваете? — вздохнула Паля. — Посмотри на меня, я же маленькая девочка, и ещё ничего не знаю. Ты когда-нибудь видел таких же маленьких девочек, как я, и чтобы они все про всех знали?

— Нет, таких девочек я не знаю, — согласился Гром. — Но я думаю, что ты не простая, а особенная девочка, потому что у тебя получается такое волшебство, которое даже у взрослых волшебников не всегда получается.

— Я же не виновата в этом, — сказала Паля. — Ты мне рассказываешь заклинания, а я их просто говорю. Ты сам виноват, что у меня получается такое волшебство.

— Хорошо, больше не буду тебя ни о чем спрашивать, — вздохнул Гром. — Давай сажать растения, а то скоро опять есть захочется.

Он прошел по двору и подошел к маленькой лужайке, покрытой травой.

— Думаю здесь растениям будет хорошо. Он порылся в своих карманах и вытащил оттуда небольшую горстку зерен.

— Вот зерна, их и надо посадить, — сказал он.

— А как я их буду сажать? — спросила Паля.

— Сделай ямку в земле, — сказал Гром, — каждому зернышку свою ямку, только не очень глубокую и положи в них по зернышку.

— Ладно, — сказала Паля, взяла какую-то палку и, наделав ею ямок, бросила в каждую из них зернышко.

— А вот теперь, — сказал Гром, — бери книгу и записывай заклинание. Паля быстро сбегала в дом и принесла книгу и палочку.

Заклинание было совсем простым, в нем говорилось о том, что зерно должно расти, солнце его должно согревать, а дождь должен его поливать. Паля его назвала так: «Когда солнце греет, дождик льет, и все растет». А потом Паля его произнесла…

…И ничего не произошло. Совсем ничего…

Старичок посмотрел на солнце, поднимающееся над лесом и улыбнулся.

— Нужно немного подождать, это заклинание срабатывает не сразу, — сказал он. — Зерну нужно время, чтобы понять, что от него хотят. Многие растения не очень сообразительны, и долго думают, но потом их уже ничем не остановить.

Словно в ответ на его слова из земли вылезли зеленые ростки, они быстро поднялись в высоту и выбросили колоски.

Колоски стали расти, увеличиваться в размерах, и Паля опомниться не успела, как они уже стали большими и начали желтеть. Самое смешным в этом волшебстве оказалось то, что на лужайке появилась неизвестно откуда самая настоящая маленькая тучка.

Совсем маленькая, размером с одеяло, но она летала над растениями и поливала их настоящим дождиком. Паля весело бегала за ней, и тучка даже один раз и её полила теплой водой.