Кремлевское кино - Сегень Александр Юрьевич

В том числе и с помощью кино.

С. М. Киров, И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов, М. И. Калинин, В. В. Куйбышев, Г. К. Орджоникидзе. 1934. [РГАСПИ. Ф. 558.Оп 11. Д. 1652. Л. 9]

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о запрете постановки фильма «Бежин луг». 5 марта 1937

Подлинник. Машинописный текст. Подписи — автографы А. И. Микояна и М. И. Калинина. [РГАСПИ. Ф. 17.Оп 163. Д. 1139. Л. 160]

Письмо С. М. Эйзенштейна заместителю председателя Комитета по делам искусств Б. З. Шумяцкому об осознании своих ошибок и с просьбой о разрешении на работу над фильмом «Мы — русский народ». 16 апреля 1937

Заверенная копия. Машинописный текст. [РГАСПИ. Ф. 17.Оп 163. Д. 1147. Л. 126–128]

Докладная записка заместителя председателя Комитета по делам искусств Б. З. Шумяцкого И. В. Сталину о письме С. М. Эйзенштейна и возможности его восстановления на режиссерской работе. 19 апреля 1937

Подлинник. Машинописный текст. Резолюции — автограф простым карандашом — В. М. Молотова, красным карандашом — И. В. Сталина, синим карандашом — К. Е. Ворошилова, фиолетовым карандашом — А. А. Жданова, черными чернилами — Л. М. Кагановича; подпись — автограф Б. З. Шумяцкого. [РГАСПИ. Ф. 17.Оп 163. Д. 1147. Л. 123–124]

Постановление ЦК ВКП(б) о запрете использовать С. М. Эйзенштейна на режиссерской работе и освещении в печати порочности его творческого метода. 19 апреля 1937

Копия. Машинописный текст. [РГАСПИ. Ф. 17.Оп 163. Д. 1147. Л. 125]

Глава двенадцатая. Ртуть

«Необходимо ваше присутствие. Сталин», — словно камень со скалы свалился и прямо по башке. Необходимо! Никак без Шумяцкого. Пропадают без Шумяцкого. «Занят», — ответить бы так, да и без того в последнее время снова тучи сгущаются над его бедной головушкой.

А погода, как назло, великолепная, не холодно, не жарко, солнце ежедневно сияет, ноябрь, а плюс пятнадцать, море холодное, но недавно тут бассейн с морской водой и подогревом отгрохали, красота! Эх, а он уж губу раскатал сегодня с семьей и друзьями отметить двадцатилетие революции, а там и до шестнадцатого ноября рукой подать, здесь же и свой день рождения справить. Так нет же, масляно-благоговейный письмоносец ни свет ни заря доставил телеграмму чуть не на блюдечке, только что не коленопреклоненно, еще бы, такая подпись под коротким текстом!

— Даже позавтракать не успеваю, — сердито пыхтел Борис Захарович, узнав, когда можно вылететь из Севастополя, чтобы прибыть в Москву не к вечеру.

— А если бы ты был в коме? — тоже сердилась Лиичка, жена ненаглядная.

— Но я же не в коме! — пыхнул нарком кино, торопливо собираясь. Он и так с трудом отпросился у главного зрителя, представив справки от врачей: разыгравшийся диабет, расшалившееся сердечко и разболтавшиеся нервишки. Да и деловая причина уважительная — участие в проектировании Киногорода, ведь Муссолини еще в апреле открыл Чинечитту, что, кстати, тоже переводится как Киногород, а мы, значит, опять отстаем, не только от Америки, но теперь и от фашистов.

Идея советского Голливуда родилась у Бориса Захаровича давным-давно, но по-настоящему оформилась, когда он в тридцать пятом побывал в Голливуде американском, в оригинале, так сказать. Тогда же его заместитель Яша Чужин сообщил Сталину, что Киногород планируется построить в Сухуми, и Сталин ответил: «Ну что ж, это дело хорошее!» Вернувшись в СССР и узнав о положительном отклике главного зрителя, Борис Захарович воспарил, полагая, что в течение года осуществит затею.

Однако прошло больше двух лет, а воз и ныне там, только-только начали проекты рисовать. За два с половиной года Киногород куда только не переселяли: из Сухуми — в Батуми, из Батуми — в Сочи, из Сочи — в Ялту и, наконец, к двадцатилетней годовщине Октября окончательно определились с участком от Фороса до мыса Фиолент под Севастополем, расстояние вдоль берега моря — сорок с лишним километров, территория — четыреста квадратных километров, больше, чем вся тогдашняя Москва. И это все — его детище, которое уже вынашивается в утробе и, даст бог, в следующем году появится на свет.

Вот ради чего накануне празднования юбилея революции он уехал из промозглой Москвы в солнечный Форос с женой и младшей доченькой, пятнадцатилетней Катенькой, а заодно и подлечиться в доме отдыха, где когда-то отдыхали и лечились богачи, потом нэпманы, а после смерти Ленина его облюбовала Крупская, велела достроить и усовершенствовать. Теперь сюда ездили крупные советские начальники и среди них он — начальник ГУКа — Главного управления кинематографии.

И очень тоскливо ему было теперь ехать в машине, покидая великолепные ландшафты — высоченные горы Байдарской яйлы, загадочный поднебесный Храм Солнца, сверкающую под солнцем бухту Ласпи.

Первым, кто скептически отнесся к идее Киногорода, оказался зампредседателя Совнаркома Рудзутак, от него во многом зависело распределение денег, и прижимистый латыш не спешил подписывать сметы.

И откуда столько латышей вдруг вызвездилось после революции! При царях-то они не очень светились, а тут — куда ни плюнь. Попроси у него три миллиона, хорошо если один выцарапает из своего бюджета, да еще сделает вид, что ты у него на какую-то ничтожную пустяковину клянчишь.

И. В. Сталин за работой. 1936. [РГАСПИ. Ф. 558.Оп 11. Д. 1650. Л. 20]

Телевидение уже и в Америке, и в Германии, и во Франции, и в Англии, а нам оно, видите ли, ни к чему. Лишь в октябре тридцать пятого смогли первую телепостановку осуществить, а дальше тоже все в черепашьем темпе, потому что Рудзутак не дает денег. А вот откуда, интересно, порнографы их доставали? До тех пор, покуда их не прищучили, добавив статью в уголовный кодекс с лишением свободы до пяти лет.

Чем громче становились споры о необходимости строительства Киногорода, тем больше появлялось у Шумяцкого недоброжелателей и откровенных врагов, возмущенных астрономическими суммами, которые нарком кино запрашивал под грандиозную затею. По рукам ему, проглоту!

Желая укротить его аппетиты, все кому не лень стали выискивать недостатки в работе, мол, сначала разберись с тем, чем заведуешь, а уж потом поговорим о советском Голливуде. Посыпались докладные записки: начальник киноуправления вводит руководство страны в заблуждение, гигантские сметы осваиваются не на обозначенные нужды, а на обслуживание личных интересов Шумяцкого и всей его шатии-братии, взяли столько-то, а себе в карман положили половину.

— Товарищ Шумяцкий, а правда ли, что вы всюду возмущаетесь: товарищ Сталин сорок раз смотрел «Чапаева» вместо того, чтобы другие картины посмотреть? — однажды спросил главный зритель.

— Товарищ Сталин! — окаменел Борис Захарович от страшного вопроса. Он и впрямь имел неосторожность такое ляпнуть. В присутствии кого? Кто наябедничал? Мачерет? Рудзутак? Андреев? — Я совсем не так говорил. Меня все просят, чтобы я показал вам их фильмы, и я однажды сказал, что надо снимать такое кино, как «Чапаев», чтобы товарищ Сталин захотел их по сорок раз пересматривать.