Воины Новороссии. Подвиги народных героев - Михаил Иванович Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы были там, когда они сдались… Одурманенные, в наколках…
— Нет. Это не наша работа. А наша работа простая.
— Если бы: самая тяжелая — штурмовать, освобождать.
Иван:
— А там телевидение. Там нужны красивые ребята.
7. «Я пойду вперед»
Во втором номере журнала «Морской десант» за 2023 год я нашел статью. «Я пойду вперед», в которой прочитал:
«…Мариуполь, первая половина дня 10 марта 2022 года. 2-я десантно-штурмовая рота под командованием гв. майора Дмитрия Вострикова и 3-я десантно-штурмовая рота… одновременно зашли в город, совершив прорыв в оборонительных позициях нацгвардии Украины, что с начала военной операции ВС на Украине никому еще не удавалось сделать. Первым зданием, которое взяли, стала станция переливания крови. В нем находилось много гражданских… Их спасением занялись ребята…. Часть людей укрыли в подвале освобожденных застроек, где укрепились сами морпехи… Со второй половины того же дня и до 12 марта обе роты при поддержке групп СпН (спецназ. — Примеч. авт.) блокировали район областного медицинского центра Мариуполя, чтобы противник не смог подойти, а другая группа освобождала центр… нацгвардейцы, отстреливаясь, прикрылись медсестрами, как живым щитом… Дмитрий Востриков лично взял в плен трех военнослужащих национальной гвардии Украины, потом в плен был захвачен офицер управления подразделений ВСУ. За два с половиной дня рота освободила близлежащие многоэтажные дома, которые имели стратегическое значение для обеспечения контроля дороги, по которой впоследствии организовали гуманитарный коридор. Здания Дмитрий захватывал не “раскладывая”, как другие командиры, а пехотой, чтобы максимально сохранить людям жизнь… 14–15 марта рота… продолжила движение в глубь города… Его (Вострикова. — Примеч. авт.) постоянно видели на переднем крае то с пулеметом, то с гранатометом, всегда впереди… сумели вывести большое количество мирных жителей… Это были первые освобожденные мирные жители Мариуполя… 16 марта… рота… обнаружила дорогу с заминированными гражданскими автобусами. Гвардии майор организовал разминирование и расчистку дороги… Ребята работали… под постоянным огнем стрелкового оружия и артиллерии… Дмитрий не единожды лично уничтожал БТРы противника, устранял арткорректировщиков, оттаскивал раненых бойцов в укрытие… В ходе продвижения к центру 2-я и 3-я роты при поддержке СпН… был блокирован кинотеатр Мариуполя, в котором нацгвардия удерживала мирное население. Вынудили противника отступить. Было спасено и выведено около 4500 человек… Дмитрий уничтожил минометный расчет, ликвидировал склад ВСУ, штаб… С 19 по 23 марта велись ожесточенные бои за освобождение административных зданий, в том числе РОВД, где были оборонительные позиции нацистов. Заслуга Вострикова состояла в том, что он взял под контроль многоэтажный дом, с которого работали снайперы… Они не давали нашим возможности подойти к РОВД, корректировали работу артиллерии, уничтожали пехоту… Здание РОВД было освобождено….»
Вот некоторые сведения о заслугах майора Вострикова.
Они тянули на высокую награду!
8. Он жил жизнью батальона
— Какими качествами должен обладать морпех?
— В первую очередь бескопромиссность. Если есть у тебя цели и задачи, то несмотря на трудности, может, где-то сделать похитрее, но ты должен эту задачу без проволочек выполнять… Мне тяжело сформулировать… В голове крутится…
— Вот Позынич, когда турки сбили наш бомбардировщик с Пешковым и Мурахтиным, — вспомнил морпеха.
На парашюте Арбалет
— Он наш, в 22-й бригаде служил. В группе эвакуации. Я же тоже в те времена был в Сирии. Это 2015 год…
— Хлебнули… А что бы вы сказали о службе Дмитрия?
— В чем заключалась служба? Это организация прыжков. При этом при всем Викторыч (Востриков. — Примеч. авт.) и сам овладевал. Пришли к нам парашюты специального назначения «Арбалет». Сам совершал прыжки. Он не просто начальник, который сидел в кабинете и выезжал на площадку приземления и сверху за всем наблюдал. Он сам участвовал, сам постоянно совершал прыжки. Он вообще человек достаточно прямой, но порой резкий. Но резкий — справедливо. Может, и за гранью, но это не переходило во что-то недопустимое… Он ведь рукопашник, сильный боец, который может что-то и сделать…
— Своим видом…
Майор Востриков
— Но при этом при всем он не позволял себе руку поднять, резок был порой. Может сказать словом. Но чтобы обижать, никого не обижал.
— Боролся за солдатика?
— Конечно, боролся. И не только за солдатика. И за офицеров боролся. Ну как? Сначала нужно поговорить с бойцом. Что он вообще хочет и что не хочет. Если у него есть какие-нибудь проблемы, помочь ему их решить. Проблемы могут быть связаны со службой, это прежде всего — это личные проблемы. Он вникал. Особенно, что касается коллектива, он каждую… Мы семьями все дружили. И он прекрасно знал, где у кого какие проблемы. У кого одно, у кого-то пятое, у кого десятое. Все время коллектив был настроен друг другу помогать. Это как бы заведено так было.
— Из общего котла ели…
— Да, и из общего ели. И семьями дружили. И дети. И не было разделения: матрос ты, там начальник склада или майор, подполковник — зам. комбрига. Это был один коллектив. При этом при всем есть уважение, все это присутствует в рамках службы, при этом могли собраться и, извините, выпить, поговорить…
— Вы же люди…
— И с детьми могли поиграться, и жены между собой пообщаться.
— Мне Валентина Михайловна говорит: вот матрос заслуживает поощрения, а не поощрили, — в чем-то повторялся я. — Так Востриков добивался поощрения…
— Да, и такое было. Да таких очень много моментов. Да не только с награждением. Это может касаться всего. Человека где-то потеряли там, не выплатили какие-то деньги. Он вроде ничего не касается, понятно если прыжков касается — за прыжки не заплатили, это его работа, но физо или еще что-то, он мог спокойненько пойти и помочь решить вопрос.
Вспомнил, как у генерала Боташева напрочь отрицалось: «моя хата с краю», «не мое».
Иван:
— Потому что он жил жизнью батальона. А те, у кого: вот есть моя кухонька, я здесь свое дело делаю, а вы там свои дела делаете. Нет, не было такого. И в своей службе он работал. И огневые подготовки. И тактические. Медицина. Да все что угодно. Это был организатор, который мог организовать любое дело в батальоне.
— Вот он ушел. В бригаде это каким-то образом отражено? Какой-нибудь мемориал, как, скажем, в Печенге…
— Смотрите, я вам расскажу. В бригаде есть огромная доска. Там погибших в Чечне, Позынич — Сирия. Но сейчас, если эту доску дополнять, то не хватит места… Совершенно…
— Да, понятно, ведь война…
— В бригаде ничего не делается,
