Не герой - Андрей Максимушкин

– Сам не знаю, когда увижу, – грустно ответствовал боец. – Близок город, а не вырвешься.

– Хорошее слово «вырваться». Не слышал никогда, а звучит. Я вот, Владмир, за тобой замечаю: говор не вендский, похоже на наш язык, а не наш. Словечки всякие выскакивают. И за друзьями твоими то же самое наблюдается. Если не скрываешь, откуда родом?

– Очень далеко. Земли неведомые, народы назнаемые, – отшутился Владмир.

Что ж, Ингорь прав, точно подметил. Владмир подумал, что ему еще год как минимум придется привыкать к вендской речи. Именно на мелочах все чужаки и ловятся.

– Это не с Мурманской земли?

– Еще дальше, – прищурился боец, игра в угадайки его забавляла.

– Дальше и подумать не на что. – Ингорь запустил пятерню под шапку. – Неужто из Империи бежали?

– А многие ли из Империи бегут?

– Я не встречал, да люди бают, что есть такие изгои. Ты думаешь, там так хорошо, как по дальновизору показывают?

– В этой жизни все возможно, – согласился Владмир и вытащил лопату из сугроба. Поговорили, пора бы и поработать.

Вечером в полк прибыл новый сотенный командир. Уже через час сотник Сухман построил своих людей и представил им полусотника Гельмута Брянского. До этого момента в 10-й сотне, как и во всем полку, была нехватка командиров. Положено на сотню иметь одного сотника и двух полусотников, каждому по орднунгу. До сегодняшнего вечера Сухман Белов обходился без помощников. Даже подполковников в полку было не три, а только два. Постепенно ситуация выправлялась, людей присылали, но слишком мало и медленно.

Надо ли говорить, что Владмир и его товарищи были только рады узреть серьезную, чуть усталую, осунувшуюся физиономию знаменитого ученого. Наш человек. С Брянским не пропадем.

После ужина неугомонный Ингорь опять отловил Владмира. Десятскому не терпелось продолжить разговор. В свою очередь молодой боец крайне заинтересовался словами Ингоря о беженцах из Империи.

– Так, брат, ходит молва, не всем у имперцев жить хорошо, есть такие, кто все бросает, уезжает в Вендию, Саксонию или Франкланд, – сообщил Ингорь.

– А как они живут?

– Известно дело, как все. Ты сам не из таких? Смотрю на твоих друзей, всегда вместе держитесь, говор не вендский, словечки всякие проскальзывают, и родни славной не ведаете, если и звоните, так только женам. Про отцов, дедов, матерей ваших не слышно. Так говорю?

– Все так, – кивнул Владмир, – только не изгои мы, а провальцы.

Разговор шел на улице у входа в палатку.

– Венды, настоящие венды, – прозвучал голос Гельмута Брянского.

– Прости, полусотник, коли что не так, – вытянулся Ингорь.

Владмир успел заметить, что вновь прибывшего командира, молодого, только что из училища полусотника, уже признали своим. Люди как будто чувствовали в нем наследника древнего боярского рода.

– Все хорошо, Ингорь, мне самому любопытно поговорить о людях из Империи. А Владмир и его друзья уже не провальцы безродные, а венды, пусть и первые в своих родах. Вот ты, десятский, думал ли о чести быть основателем рода?

– Это не для меня, – усмехнулся десятский. – Я своих на двадцать поколений помню.

– А раньше что было? Откуда твой предок пришел?

– С Двины родом, из полоцких кривичей. Что раньше было, мне неведомо, а вот как мой прадед Ерш на Дон переехал, с тех пор и ведем наше родословие. – Немного помолчав, Ингорь добавил: – Понял я тебя, полусотник Гельмут. Верно говоришь, благодарю богов, что у меня отец, дядья, деды и прадеды есть, не на пустом месте народился. Тяжелое и сложное это дело, жить, когда ты совсем один, никого за спиной нет, некому за тебя заступиться, некому за тебя ответ держать. Звиняй, Владмир, ежели обидел, ляпнул, не подумавши.

– Пустое, – махнул рукой Владмир. – Так что ты слышал о беженцах из Империи?

Ингорь не успел ответить, потому что заговорил Гельмут:

– Не беженцы они, а переселенцы. Переселяются туда, где жить легче и веселей. Во второй сотне есть такой.

– Да ты что?!

– Есть, есть, – покивал Брянский. – Однако пора на боковую. Завтра поднимут и бросят огонь глотать.

– На фронт?

– Хуже, – после этой многообещающей фразы Гельмут скрылся за палаткой.

– Имя у него не вендское, – задумчиво протянул Ингорь. – Рода человек славного, а вот имя…

– Отец в честь побратима сакса назвал, – пояснил Владмир.

Утро принесло свежие новости. Сразу после завтрака объявили общее построение. Полковник Глузд Липатов молча прошелся перед застывшим на плацу строем, нехорошо покосился на левофланговую десятую сотню, но ничего не сказал в адрес молодняка.

– Бойцы! – набрав побольше воздуха в грудь, рявкнул полковник. – Подлый враг вторгся на нашу землю, топчет наши леса и степи, убивает наших людей. Наши жены, матери, дети стонут под пятой подлых степняков! Не первый раз кайсаки пробуют на прочность наши мечи, не первый раз узкоглазые падальщики пытаются разгромить Вендию, поработить наш вольный народ. Я говорю: хрен у них что получится! Мы свободные люди! Мы не потерпим над собой чужеземных захватчиков! Мы сломаем хребет кайсацкой гадине!

– Смерть врагу!!! – над строем взметнулись сотни правых кулаков.

– Враг оказался сильнее, у степняков больше людей, самолетов и бронеползов, у них даже самоходов больше оказалось. Но это не спасет выродков! Мы им покажем, как лошадей жарят!

– Смерть врагу!!! – громыхнул полк.

– Два часа на сборы, – подвел итог полковник Глузд. – Проверить подвижной состав, всем получить двойной боекомплект и взять снеди на три дня боев. Бронеходчикам взять третьи громовые кадки, боекомплект усиленный. Командирам сотен довести до людей боевую задачу. Разойтись!

Незыблемый гранитный строй полка сломался. Люди рысцой побежали к своим палаткам и складам. Сотники на ходу отлавливали младших командиров, требовали, чтоб те лично следили за погрузкой, трясли тыловиков и обозников, не дай бог, что забудут взять! Командиры сотен вместе с заместителями полковника собрались в командирском доме. О предстоящей им задаче они имели самые смутные представления. В вендской армии вообще все были немножко помешаны на секретности. Обычно боевая задача доводилась до бойцов и младших командиров за час до выступления.

9-й пехотный Святославльский полк был обстрелянным, большинство бойцов дело свое знали, не один бой прошли, под огнем бывали, что брать в поход зазубрили лучше полусотников. Это только на первый взгляд самым важным являются оружие, патроны, гранаты, ракетометы, пулеметы, пушки, бронеползы и прочая стреляющая и громыхающая жуть.

Старые бойцы не забывали пополнить боекомплект, но относились к этому делу с ленцой, командиры и так сто раз все проверят и перепроверят, безоружного воина в бой не пошлют. В первую очередь опытные воины заботились о смене сухого шерстяного белья, заряженных громовых кадках для самогреющей одежи, термосах с кипятком, туесах с крепленым вином, снеди, карманных светильниках и малых огнеметах. Зимой в заснеженной лесостепи вендский ручной огнемет спас не одну жизнь. Огневой смесью можно не только врага жечь, но и дрова запалить, согреться, даже ужин приготовить.

Два часа полку было достаточно. К десяти часам все было готово. Палатки свернули и погрузили на обозные самоходы. Достаточно одного слова, одной команды, и 9-й пехотный полк сорвется с места и стальным кулаком обрушится на вражескую оборону. Несмотря на потери, полк представлял собой достаточно грозную силу – десять полноценных пехотных сотен на тяжелых бронированных вездеходах.

Это бронеходная сотня с двумя дюжинами неплохих, достаточно новых пехотных бронеползов «ТБ-39». Две дюжины стальных бронированных зверей, каждый с экипажем из пяти бойцов. В башнях тяжелые противобронные пушки, пулеметы, ракетометы, на крышах башен тяжелые зенитные пулеметы. Броня «ТБ-39» считалась надежной – многослойная, с коробками взрывной защиты. Широкие гусеницы и мощные громовые двигатели позволяли машинам спокойно идти по глубокому снегу, переваливать через окопы и рвы, ломать лбом заграждения. Бронеходчики любили этот самополз.

Кроме того, в полку были два пушечных орднунга, один – противобронных пушек, второй – тяжелый гаубичный. Орднунг зенитных самоходов. Отдельный орднунг саперов. Обозная сотня.

Задачу людям ставили непосредственные командиры. Полковник Глузд отходил в этом деле от традиции, считал, что так будет лучше, сотник всегда скажет доходчивее, так, чтоб до селезенки достало.

Противник, по данным разведки, подтянул дополнительные орды и корпуса к рубежам по Дону и Хопру. Кайсаки собираются наступать. Командование вендов, в свою очередь, решило устроить врагу большую гадость. Самим нанести контрудары вдоль Волги, перерезать вражеские пути снабжения и постараться окружить кайсаков в междуречье Волги и верхнего Дона.

Операция рискованная, противник может успеть выдернуть свои войска из горнила сражения за Дон и обрушиться на вендские контратакующие полки. Есть такая возможность. Но командование решило пойти на риск, бойцам клятвенно обещали, что победа будет за вендами. Вы кайсаков не бойтесь, пусть они сами нас боятся. Идти вперед, стрелять и не отступать, тогда все будет хорошо.