Перед лицом зла. Уникальные расследования лучшего профайлера Германии - Аксель Петерманн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
8
Я понимаю, что это дело не укладывается у меня в голове. У него так мало общего с другими известными мне преступлениями, где убийство совершали близкие жертве люди. Даже владея методами профайлинга, мне трудно понять, что произошло, когда я размышляю о мотиве.
Суть не в том, что нет подозреваемых. Даже мотивы более или менее вырисовываются. Но по-прежнему остается много противоречий и неясностей. Прежде всего, сама Сувати Арроро так и остается для меня совершеннейшей загадкой. Неужели она убила подругу, чтобы украсть ее ребенка? Мне пока не хочется в это верить. Может, я пойму больше, когда получу информацию о месте, откуда эта женщина родом. Я набираю в Интернете адрес домашней страницы одного из институтов, который изучает страны Дальнего Востока. Несмотря на поздний вечер, звоню туда. Удивительно, но трубку сразу же берет один из профессоров. Он этнолог и специализируется на Юго-Восточной Азии. Спустя несколько секунд я как будто переношусь в юность. Гнусавый голос рассказывает мне об экзотических странах мира, как когда-то это происходило на уроке географии. Сам профессор много лет прожил в этом культурном регионе, в том числе в Индонезии. Он даже знает Сурабаю, где выросла Сувати Арроро.
Профессор информирует меня, откуда произошло название Индонезия. Это неологизм, составленный из слов «индо» – Индия и «несос» – остров. С населением почти 240 миллионов человек, которые проживают на более чем 17 500 островах, Индонезия является самым большим островным государством в мире. Крупнейшие острова – Суматра, Ява, Борнео, Сулавеси и Новая Гвинея. Я также узнаю, что Индонезия – многонациональная страна, в которой насчитывается более 350 народов. Около 200 миллионов индонезийцев – мусульмане, но ислам не является государственной религией. Преобладает монотеизм. Жители страны могут выбрать для себя одну из пяти мировых религий: ислам, христианство, буддизм, индуизм или конфуцианство. Тем не менее большая часть населения исповедует анимизм – веру в сверхъестественные силы, духов и демонов, в добрых и злых существ, которых можно привлечь или отогнать с помощью жертвоприношений, благовоний и специальных обрядов. К силе духов также взывают при болезнях, смерти, неурожаях и голоде, при стихийных бедствиях и несчастных случаях. Эта часть моего краткого интенсивного курса по телефону меня особенно интересует, и я весь обращаюсь в слух: разве коллега Ребекки Шван не говорила о буддизме, о добрых духах и ритуальном связывании?
9
В течение оставшихся вечерних часов я пытаюсь сформировать свое личное впечатление о Сувати Арроро. Сцена на лестнице до сих пор стоит у меня перед глазами. Ее напуганный взгляд, когда я помогал ей нести коляску. Ее заявление о том, что она не знает умершую женщину.
Для второй беседы старший делопроизводитель выбрал комнату для допросов. Здесь тихо и уединенно – наилучшие условия для разговора, который обещает быть нелегким. Я стучу в дверь, и мой коллега выходит. Он рассказывает мне подробности своей встречи с подозреваемой. Сувати Арроро отрицала, что когда-либо была беременна от своего жениха. Когда же коллега предъявил ей показания Марека, согласно которым она демонстрировала ему ультразвуковые снимки будущего ребенка, женщина призналась, что обманула сожителя. Однако она на самом деле несколько месяцев была уверена в своей беременности. Все физиологические симптомы говорили в пользу этого. После гинекологического осмотра, пройденного несколько дней назад, она доподлинно узнала, что больше не сможет иметь детей. Сувати не стала говорить об этом жениху, потому что не хотела его разочаровывать.
Я тихонько усаживаюсь в углу комнаты, чтобы не мешать. Сейчас мне просто важно слушать и наблюдать. Рядом с моим коллегой сидит переводчик. Он переводит вопросы на малайский – официальный язык Индонезии.
Сувати Арроро затягивается сигаретой и непрерывно стряхивает пепел, даже когда его новая порция еще не образовалась. Она выглядит рассеянной и, кажется, будто вот-вот уснет. Периодически она смотрит на нас – ее лицо ничего не выражает. На вопросы женщина отвечает монотонно, уклончиво и неуверенно. Большинство ее реплик односложные. Иногда, однако, она отвлекается, путается в подробностях, особенно когда речь идет о второстепенных деталях. Я нахожусь под сильным впечатлением от этого почти шизофренического поведения. Что может происходить в голове у этой женщины? Понимает ли она вообще смысл вопросов? Мой коллега сообщает ей о находках, сделанных после исследования мусора из ее дома: об удостоверении личности погибшей, обертке от шоколада, конверте с записями. Он повторяет слова ее жениха, согласно которым эти записи сделаны врачом. Затем объясняет, что она может отказаться от дачи показаний, если ей придется свидетельствовать против себя. Коллега объявляет женщине, что ее подозревают в причастности к смерти Ребекки Шван. Сувати Арроро говорит, что готова давать показания. Адвокат ей не нужен.
Ее взгляд становится неподвижным, кажется, подозреваемая где-то очень далеко в своих мыслях. Слышно только ее взволнованное дыхание. Она быстро прикуривает сигарету и что-то шепчет переводчику на своем языке. Похоже, он повторяет ей слова моего коллеги, касающиеся того, в чем ее обвиняют. Глядя на женщину, ломаю голову о том, откуда я ее знаю. По-прежнему никак не могу вспомнить.
После долгой паузы Сувати Арроро начинает рассказывать. Ее голос тихий и безэмоциональный: «Я пригласила Ребекку на свой день рождения. Вообще-то, это день рождения моей подруги Самсии, который я отмечаю каждый год. Самсии больше нет в живых. Ее смерть изменила мою жизнь. Мы тогда были еще детьми». Я внимательно слушаю ее историю. Однажды Сувати со своей двоюродной сестрой и лучшей подругой Самсией по дороге из школы проходили мимо буддийского храма. Перед ним молилась пожилая китаянка. Рядом стояла чаша с фруктами, которые женщина принесла в качестве подношения. Самсия специально задела чашу, и та разбилась. Старуха очень
