Сеанс в Преисподней - Глеб Лютаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она не отвела взгляда, и Рома поразился, каким красивым было её лицо: зелёные глаза, точёный носик, пухлые губы, манящие естественностью.
– Когда как. Иногда запоминаю всё в мельчайших подробностях, а иногда забываю большую часть. Но ещё ни разу не забыла сон полностью.
– И как было в этот раз?
Роме показалось, что она немного засмущалась.
– Помню всё. И пустыню, и бурю, и огромного клоуна, торчащего из пирамиды, и то, как мы убегали от всего этого безумия.
Рома вспомнил, как плотно девушка обхватывала его за талию, и почувствовал себя странно, будто остерегаясь, что она может прочитать его мысли.
«Может, и не прочитала, но вполне могла понять, о чём думаю».
– Тогда почему ты решила, что я не вылетел из сна?
– Я хочу тебя послушать.
Вид у девушки был интересный. Былая уверенность пропала, и теперь, когда Алиса снизила напор, она вновь превратилась в беззащитную девочку, блуждающую в поисках поддержки. Именно в тот миг Рома решил, что всё-таки продолжит сеансы и расскажет ей всю правду.
И рассказал.
Он поведал Алисе о том, как нечто мощное, чему он, растерявшись, не смог противостоять сразу, выдернуло его из сиденья их произвольно придуманной мини-ракеты и засунуло в тесную квадратную комнату, одна стена которой была зеркальной, а остальные обиты красной тканью. Тогда Рома чувствовал себя пациентом психиатрической больницы, запертым в мягкой комнате.
После этого со всех сторон послышался громкий нечеловеческий голос, предостерегающий его от дальнейших сеансов. Голос не называл этот процесс так, но несомненно понимал, что хочет сделать Рома. Он предупредил: если тот не прекратит попытки помочь Алисе, то он уничтожит и её, и самого Рому и ни перед чем не остановится. После заявил, что даст ему на раздумья два дня. Если Рома вернётся, то пожалеет о том, что вообще когда-либо решил вмешаться в сны Алисы. Затем Рома проснулся и до сих пор не может понять, произошло ли это по воле случая или по желанию безликого существа, угрожающего расправой. Может, этим и объясняется то, что у Алисы не было кошмара, и то, что оставшись одна в пирамиде, девушка его больше не видела. Похоже, монстр был занят Ромой, хотя мужчина его даже не видел.
Алиса была шокирована таким откровением и на обратном пути молча обдумывала услышанное.
Остановившись и повернувшись к Роме, преодолев внутреннее сопротивление, она сказала:
– Я понимаю, что ты размышлял над этим. И, если честно, понимаю, что хотел больше не проводить сеансов со мной…
– Алиса…
– Не перебивай, прошу. Пожалуйста, не бросай меня одну. Я на грани срыва и не знаю, что могу сделать, если ты мне не поможешь. Даже не так. Если бросишь попытки мне помогать.
Алиса надела очки и скрыла глаза за тёмными стеклами. Роме не требовалось их видеть, чтобы знать, что девушка плачет. От её откровения у него на миг перехватило дыхание, стало стыдно. Хотелось как-то успокоить, пожалеть, найти слова утешения, но он не смог, а потому лишь спрятал вспотевшие ладони в карманы джинсов. Когда она немного успокоилась, Рома сказал:
– Я помогу и тебя не брошу. Мы справимся с этим ублюдком, кем бы или чем он ни был. Так что держи хвост пистолетом. Прорвёмся.
Он улыбнулся, но взаимностью она не ответила.
– Спасибо, – единственное, что смогла выдавить Алиса.
Они договорились провести сеанс завтра, так как сегодня дежурила тётя. Пришли к общему мнению, что ещё одна спокойная ночь, обещанная монстром, у них есть, ну а там уж они с ним разберутся.
Глава 7
1
Алиса стояла посреди большого просторного холла, тускло освещаемого люминесцентными фонарями. С чёрного куполообразного потолка на канатах свисали грушеобразные лампы. Вокруг закружились стены и потолок, и девушке почудилось, что она находится на краю арены огромного амфитеатра, где сражались на смерть гладиаторы. Стены напоминали своды угольной шахты, а вокруг не было ни трибун, ни зрителей.
Посреди арены находился широкий зеркальный цилиндр выше человеческого роста. С края арены, где стояла Алиса, казалось, что цилиндр усеян тысячью зеркал, в которых отражались искажённые образы девушки. Поверхность под ногами представляла собой твёрдый истрескавшийся грунт, подобный тем, что остаются на месте высохших водоёмов.
Алиса оглянулась и не без удивления обнаружила, что дверной проём в этот «Колизей» замурован кирпичной кладкой, других выходов она не нашла. Возможный путь из здания мог находиться с другой стороны арены, но дорога туда лежала через зеркала, на одном из которых девушка заметила надпись «Exit», написанную крупным шрифтом и моргающую ядовито-зелёным светом. Другой маршрут лежал справа и слева от зеркал – в узком проходе между самим зеркальным цилиндром и высокими трибунами амфитеатра.
Алису пугали все маршруты, но она понимала, что других путей нет, также понимала, что и тут, и там её поджидают ловушки.
Подумав, девушка выбрала меньшее из зол и, не торопясь, пошла направо, надеясь обойти зеркальный забор. Она прикинула: от края забора до первых рядов трибуны было не более десяти метров. Алиса продолжила медленно идти вперёд, то и дело прощупывая почву под ногами и оглядываясь по сторонам в ожидании внезапной атаки.
Угроза последовала откуда она не ожидала. Сделав очередной шаг, девушка вместо твёрдой поверхности ощутила под обнажённой ступнёй зыбкую смесь, по ощущениям похожую на песок. Алиса попыталась вытянуть ногу обратно, но та резко увязла выше колена.
Не устояв, девушка потеряла равновесие, и её вторая нога тоже провалилась. Когда Алиса наконец сумела выровняться, с ужасом обнаружила себя по пояс в жиже, которая продолжала засасывать её.
Она запаниковала.
От одной мысли, что может оказаться заживо погребённой в воняющей тухлыми яйцами трясине, постоянно перевоплощающейся из песка в болото и обратно, становилось дурно. Девушка отвела руки назад и сумела облокотиться на твёрдую поверхность. К тому времени жижа уже достигла уровня пупка, стало трудно дышать.
Вспомнив обо всём, что когда-либо слышала о зыбучих песках и болотах, Алиса перестала барахтаться, неимоверно напрягла руки и попыталась высвободиться из цепких объятий трясины. Локти саднили, плечи ломило так, словно по ним стучали молотком, поясница горела, но постепенно уровень жидкости опустился до пояса, а потом и вовсе до ягодиц. Её футболка, вымазанная в коричневой жиже, теперь оказалась усеяна мерзкими чёрными пиявками, и от отвращения девушка вскрикнула.
Несмотря на панику, остатки здравого смысла не позволили Алисе бросить усилия. Ей удалось оттолкнуться и вытащить
