Великий поход - Евгений Гаркушев

– Все нормально… – с трудом выговорил он. Руки китайца отпустили штурвал, и планер начал зарываться носом к земле. Я потянулся вперед и перехватил рукоятку штурвала, выправил полет. Благо, сообразить, куда нужно двигать штурвал, было недолго – наблюдал за работой нашего пилота я уже давно.

Мила в это время хлестнула китайца по щеке. Тот моргнул, схватил штурвал, нажал на несколько сенсоров управления компьютером. Похоже, парень пришел в себя.

Насосы планера изменили тональность звучания, в кабине стало прохладнее – не иначе, Дима выключил обогрев.

– Что с тобой случилось? – опасливо спросила Мила.

– Испугался.

– Чего? Когда было на самом деле страшно, ты не боялся, – поддержал я девушку.

– Не подавал вида, – признался китаец. – Сердце мое сжимал леденящий ужас. Страх смерти и не правильного перерождения…

Мила достала из кармана рубашки зеркальце в металлической оправе, пластмассовый гребень и начал расчесывать густые волосы. Будто бы мы уже через несколько минут окажемся в монастыре Мендонга и предстанем перед настоятелем. Приводя себя порядок, девушка повела атаку на притихшего китайца.

– Что-то не пойму я тебя, Дима. То ты говоришь, чт0 все в порядке и мне только показалось, будто над нами нависла опасность. Едва ли не трусливой дурочкой меня выставляешь. То сам впадаешь в жуткую панику. Там, в облаке, на самом деле что-то было? Это не моя разыгравшаяся фантазия?

Лицо китайца опять ничего не выражало. Он словно бы надел маску спокойствия и равнодушия.

– Не знаю… В самом деле, не знаю. Давно мне не было так страшно. А я многое видел в горах. Даже в окрестностях нашего монастыря порой встретишь такое…

– Мы ощутили чье-то присутствие, – пояснил я. – Но кто это был или что это было, сказать затрудняюсь. Прежде я не встречался с подобными существами или явлениями. Хотя повидал на своем веку немало.

– И что? Мало ли чего мы не видели в нашей жизни? Главное – опасность позади, не так ли? – робко улыбнулась Мила, закрепляя на волосах заколку. – Мы ведь целы и невредимы…

– Нет, не так, – покачал я головой. – Если человек увидел нечто странное, он должен познать его. Иначе оно может обрести власть над человеком, смекать его планы, изменить судьбу. А то, что мы видели… Точнее, ощущали… Оно полностью непонятно и Неизвестно людям. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Дело даже не в опасности – в непознанности явления.

– Так, может, вернемся? – без энтузиазма спроса девушка. – Вы ведь исследователи. Разведчики вам надо все знать. Всюду засунуть свой нос! Бросим дела, плюнем на то, что нас могут сбить над Афганистаном…

– Нет, пока мы не можем вернуться, – ответ я. – Но я, несомненно, полечу в те края, когда выполню свою миссию. К добру ли, к худу ли эта таинственная встреча – не знаю. Но человек тем и отличается от других существ, что идет навстречу опасности с открытыми глазами и прямым взором. И не всегда бежит от неведомого.

– Может быть, я полечу с тобой, – неожиданно заявила Мила. – Возьмешь?

– Не знаю, – честно признался я. – Мое решение будет зависеть от многих факторов.

Мила отвернулась, разглядывая снежные вершины под нами и сбоку от нас. Дима выключил насосы реактивного ускорителя, повернул штурвал от себя. Планер наклонился носом вперед и помчался к земле.

– Ускоримся, – заявил китаец. – Внизу и двигатели будут работать более эффективно, и скорость наша станет выше. Сейчас мы еле тянемся. Увеличим скорость на спуске и стремительно понесемся над землей.

Мы не стали возражать. Пилоту виднее.

Планер, потерявший, судя по показаниям альтиметра, около километра высоты, и правда летел гораздо быстрее. Хотя частично эффект «большой скорости» объяснялся тем, что земля стала ближе. Ведь и из окна мчащегося поезда кажется, что столбы вдоль железнодорожного полотна проносятся мимо стремительно, а дальний лес почти не движется – хотя скорость движения поезда относительно них совершенно одинакова.

Синяя лента Инда по-прежнему сверкала внизу' Река текла среди скал. Никаких поселений вокруг было.

– Мы сейчас летим против течения реки. Когда доберемся до места, где реки Синги и Гартанг сливаются, образуя Инд, – повернем на восток, – объявил Дима. – Оттуда уже недалеко да озера Нгангларинг, за ним тибетские озера идут чередой.

– Не ожидала я, что, отправляясь в Афганистан, уберусь так далеко, – вздохнула Мила. – И, вы знаете, мне это даже нравится! Никогда прежде не была в Китае. Жаль, Индию мы не увидим по-настоящему.

– Не каждому и не часто выпадают приключения, подобные нашему, – улыбнулся я. – Приключения могут нравиться, когда о них слушаешь или читаешь, но в реальной жизни лучше бы они поскорее заканчивались. Будем надеяться, что все опасности позади. Во всяком случае, для нас. Хотя с таким грузом, какой мы несем, о полной безопасности не может быть и речи.

– Монастырь Мендонг-Гомпа защитит гостей, – пообещал Дима. – А вы будете там самыми дорогими гостями. Даже Мила.

– Даже я? – возмутилась девушка. – А чем я провинилась, что меня ты выносишь словно бы отдельной строкой?

– Монахам нельзя общаться с женщинами. Но тебя прекрасно устроят в деревне по соседству.

– Спасибо, – фыркнула Мила. – Хорошо хоть не оставят в чистом поле.

– В чужой монастырь со своим уставом не лезут, – заметил я. – Будем надеяться, что монастырь и правда, защитит вас. Да и я смогу отдохнуть там пару дней в полной безопасности…

ГЛАВА 8

Пепелище

Столб черного дыма упирался в ярко-синее небо. Видно его было километров за пятьдесят. Горел не стог сена и не автомобильная покрышка. Пожалуй, такой дым шел бы от пылающей нефтяной скважины. Только в Тибете не добывают нефть.

На фоне ослепительно-белых облаков и сияющих снежных вершин черный дым выглядел нереально Казалось, ничто не может нарушить чистоту тибетских снегов, но дымный столб не исчезал, как назойливое видение… Солнце клонилось к горизонту у нас за спиной, освещая фантасмагорическую картину.

Дима, который казался таким взрослым и сдержанным в последнее время, изменился в лице. Теперь он был похож на растерянного ребенка. Губы его предательски дрожали.

– Что это, Даниил? – тихо, словно боясь услышать себя, спросил он. – У тебя зрение лучше…

– Горит большое здание. Может быть, комплекс зданий. С такого расстояния я не вижу. Тем более, внизу задымление сильнее.

– Может быть, пожар в нефтехранилище? У нас в монастыре были некоторые запасы нефти. Сырье для разных технологических процессов…

– Не исключено. Но маловероятно. В дыму много разнообразных примесей и включений. Горят не только нефтепродукты.