Дом одинокого молодого человека : Французские писатели о молодежи - Патрик Бессон

И он полностью переключился на экран. Мать, поднеся к губам кончики пальцев, стала делать мальчику знаки, дескать, надо поскорее все доесть. Но со слезами на глазах мальчик опять отрицательно покачал головой.

Посеяв панику на площадке противника, игрок в красной футболке, ведя ногой мяч, пулей пронесся по центральному кругу. Блестящий пас — и в игру включается его товарищ по команде, находящийся на правом фланге. Тот останавливает мяч на грани положения вне игры. Продемонстрировав чудо технического мастерства, он принимает мяч на грудь, с груди — на ногу, ловко нейтрализует противника в зеленой футболке, обойдя его, сталкивается с другим «зеленым», снова обходит его, затем еще одного игрока, обманным приемом проведя мяч между его ног, выходит, наконец, к святая святых зеленого поля, прицеливается, собираясь «выстрелить» по воротам так, что его удар наверняка пригвоздил бы вратаря к стенке ворот. Звуки рожков, труб, свистки, голоса поющих и вопли толпы прогремели как гром. Но в этот момент защитник из команды «зеленых» с невероятной скоростью подлетает к игроку в красном и сбивает его известным приемом: наскочив на него сзади, он двумя ступнями подсекает опорную ногу противника. «Красный», взмахнув руками, падает как подкошенный, лицом в траву. Секунду он корчится от боли, обхватив руками левую ногу, странно подогнувшуюся под ним, и замирает, время от времени все же подергиваясь. Двадцать тысяч зрителей взревели. Некоторые вскочили, грозно размахивая кулаками. На экране — перекошенные от ненависти лица. Затем камера выхватывает нарушителя правил, обернувшегося к судье, который бежит к нему, подняв вверх желтую карточку. Мимика игрока, по-видимому, означает, что он здесь ни при чем или что тот, кто лежит на земле, утрирует боль, разыгрывая комедию. По полю наперерез судье бежит игрок в красном, бросается на «зеленого», двумя руками упирается ему в грудь и таким образом пытается оттеснить его. «Зеленый» сопротивляется, хватает «красного» за запястья. И вот уже другой «зеленый» впивается «красному» в плечо. А еще один «красный» тянет «зеленого» за футболку. Следующий «зеленый» бьет «красного» по лицу. Другой «красный» бросается на «зеленого», колотя его руками и ногами. Очередной «зеленый» обхватывает сзади «красного» и пытается свалить его на землю. Вскоре завязывается настоящая драка, «зеленые» и «красные» стрелой летят со всех сторон, игроки падают один за другим. Поднявшись на цыпочки и тщетно пытаясь разнять еще не пострадавших драчунов, маленький черный человечек свистит, свистит, свистит…

— Это… — начала было мать. Но, взглянув на отца, прикусила губу и ничего уже не произнесла.

Следя за ходом матча, малыш незаметно отодвинул тарелку. Когда отец обернулся к нему, тарелка находилась почти на середине стола. Отец взглянул на нее, затем на мальчика — тот выдержал его взгляд.

— Ешь капусту, — говорит отец.

Мальчик отрицательно качает головой.

— Ешь, — по-прежнему очень спокойно повторяет отец, тогда как мать пытается знаками предостеречь мальчика, но он не обращает внимания на ее знаки.

И снова мальчик медленно отворачивается от еды.

Пощечина значительно быстрее поворачивает его голову в обратную сторону.

В то время как дикторша желает телезрителям приятного вечера и предлагает посмотреть очень-очень-очень смешной полнометражный фильм, в котором снималось несколько знаменитых комических актеров, малыш, слегка пошатываясь и почти не видя ничего от слез, возвращается к себе в комнату. Кровать уже расстелена: плюшевый мишка ждет его, уютно устроившись на подушке. Мальчик пристально смотрит на него, вытирая глаза рукавом. И вдруг грубо хватает зверя за лапу, бросает на пол и склоняется над ним. Как это обычно делают, сажая капусту, — а это теперь так модно у нас, — малыш двумя большими пальцами надавливает на глазницы медвежонка и вырывает два красных стеклышка-глаза.

Жан-Мари Гюстав Леклезио

ЕЗДА ПО КРУГУ

Две девушки решили встретиться в том месте, где улица Свободы, расширяясь, образует небольшую площадь. Они решили встретиться в час дня, чтобы иметь в запасе достаточно времени, прежде чем в два часа начнутся занятия по стенографии. А можно и опоздать. Даже если их выгонят из школы, что из того? Так рассудила старшая Тити, у которой ярко-рыжие волосы, а Мартина лишь пожала плечами, как она делает всегда, когда соглашается, но не желает сказать этого вслух. Мартина на два года моложе Тити, то есть ей исполнится семнадцать через месяц. Хотя выглядят они ровесницами. Однако Мартине, как говорят, не хватает характера, и она пытается скрыть свою робость за хмурым выражением лица или вот, например, пожимает плечами, когда нужно сказать либо «да», либо «нет».

Во всяком случае, идея появилась не у Мартины. Может быть, даже и не у Тити, но первой высказала ее именно она. На лице Мартины не отразилось удивления, и она не разразилась громкими криками. Она только пожала плечами, и таким вот образом они достигли согласия. Правда, возник небольшой спор о месте. Мартина хотела, чтобы все происходило где-нибудь за городом, например, у Мельниц, там, где меньше народу, но Тити сказала, что, наоборот, лучше в самом городе, там, где ходят люди, и так настаивала, что Мартина в конце концов пожала плечами. В городе ли, у Мельниц ли, в сущности, это одно и то же, только бы повезло. Так считала Мартина, но не сочла нужным сказать об этом подруге.

Завтракая вместе с матерью, Мартина и думать забыла о предстоящей встрече. А когда вспомнила, то с удивлением отметила, что ей это безразлично. Иное дело Тити. Она целыми днями размышляла о возникшей идее и не преминула рассказать об этом своему дружку, когда сидела рядом с ним на скамейке и жевала бутерброд. Кстати, он первым вызвался одолжить Мартине мопед, поскольку у той своего не было. Правда, узнать, что он обо всем этом думает, было никак нельзя. Глазки у него узкие, и в них ничего не прочтешь, даже когда он сердится или скучает.

Только очутившись на улице Свободы рядом с площадью, Мартина почувствовала, как запаниковало ее сердце. Так странно — сердце, испытывающее страх, сильно-сильно в самом центре груди стучит: «бум, бум, бум», а ноги сразу делаются ватными, и кажется, что вот сейчас упадешь. Чего же она боится? Сама не знает: голова холодная, в мыслях безразличие, даже скука, и в то же время как будто кто-то посторонний забрался и трясет ее изнутри. Во всяком случае, она сжимает губы и дышит осторожно, так, чтобы никто не увидел, что с ней происходит. Тити со своим дружком уже на месте, восседают на мопедах. Мартина не любит этого дружка Тити и не приближается к нему, чтобы не пришлось целоваться. А вот с Тити — все по-другому. Они с Мартиной настоящие подруги, сдружились год назад, и для Мартины с тех пор, как у нее появилась подруга, все переменилось. Она стала меньше бояться парней, и возникло ощущение, что она теперь неуязвима, — ведь у нее есть подруга. Миловидной Тити не назовешь, но она умеет смеяться, и у нее красивые серо-зеленые глаза: конечно же, огненные волосы — это несколько эксцентрично, но такой стиль ей идет. Она всегда защищает Мартину от парней. А поскольку Мартина — девушка симпатичная, то с ними у нее проблемы возникают часто, и Тити приходит на помощь, может даже врезать ногой или кулаком.

Возможно, идея сначала появилась у дружка Тити. Сейчас сказать трудно, потому что им всем давно уже хочется попробовать, но ребята всегда много говорят и мало делают. Тогда Тити заявила, что нужно всем им показать, что мы можем, не сдрейфим, и что пусть катятся куда подальше эти типы и девицы из банды, и что после этого Мартина уже ничего не будет бояться. Вот почему так сильно бьется сердце в груди у Мартины, — предстоит экзамен, испытание. Она не подумала об этом, но, увидев Тити и ее дружка, сидящих на мопедах в конце улицы и курящих на солнышке, поняла, что мир чего-то ждет, что должно что-то произойти. Однако на улице Свободы спокойно, прохожих мало. По бортику тротуара, по водостоку расхаживают голуби, шевеля своими головками. И все же кажется, что со всех сторон давит томительная, режущая уши пустота, припрятавшая угрозу на крышах семиэтажных домов, за каждым окном, в каждой остановившейся машине.

Мартина замирает, она чувствует в своем сердце холод пустоты, и пот увлажняет ее ладони. Тити и ее парень смотрят на нее, сощурившись от солнца. Они что-то ей говорят, но она не слышит. Наверное, она очень бледна, глаза напряженно застыли, губы дрожат. А потом нее сразу проходит, она начинает говорить немного хриплым голосом, не очень хорошо сознавая, что именно.

— Ладно. Значит, едем? Едем сейчас?

Парень слезает со своего мопеда. Целует в губы Тити, приближается к Мартине, но та его бешено отталкивает.