Улан. Трилогия - Василий Панфилов

   Один из противников кидается к убитому брату, трое резко переходят в наступление - движения быстрые, сильное, но слишком резкие. Снова "размен ударами" - ещё один из братьев тяжело оседает на землю с рассеченной клинком переносицей, а сам Грифич в этот раз цел.

   Князь переходит в атаку... Несколько молниеносных движений, которые мало кто уловил и... Григорий Орлов, которого можно опознать даже издали по сапогам, роняет шпагу и отходит, держась за пах.

   Тимоня осклабился хищно - послание командира всем любителям бегать по чужим бабам вполне понятно.

  Осталось двое и Владимир откровенно издевается над ними, отбивая удары стоя на месте. Ну да - это пятеро сильных фехтовальщиков для него серьёзно - особенно если это братья, понимающие друг-друга без слов. Действуя, как единый организм, они могли бы уничтожить и более серьёзного противника. Могли бы...

   Чуть погодя оставшиеся Орловы падает на землю - один с рассечённым бедром, второй - в проткнутым животом. Князь отходит, поднимает с земли рубаху и камзол, одевается неторопливо... И из рядов заговорщиков следует выстрел и Грифич хватается за правое плечо.

   Вместе с майором они быстрыми шагами бегут назад.

   Рана оказалась неопасной - ну что такое свинцовая пуля практически на излёте... Так - болезненная "вавка", не более. Однако сторонники Петра возмущены. Точнее даже - они в ярости. Мало того, что те подняли мятеж против законного государя... Это ещё можно понять - с оговорками. Но вот такое поведение на дуэли...

   Переглядываясь с командиром Семёновцев, Рюген одними губами сказал:

  - Удалось.

  Еле заметный кивок в ответ и улыбка.

   Довольный, воин сидел и с улыбкой слушал выкрики своих. Удалось - он сделал себе громкое имя - в очередной раз, и фактически обезглавил гвардейцев-мятежников. Орловы-то были самые харизматичные... Ну а эпизод с дуэлью... Это шедевр - не принять вызов нельзя и принять нельзя. Как ни посмотри - всё одно удар по репутации. А что мятежники сейчас расстроены - это к гадалке не ходи.

   Внезапно раздался рокот барабанов со стороны порта...

  - Миних! - ликующе закричали солдаты, - Миних пришёл!

  Тебя* Напоминаю - обращение на "Вы" пришло на Русь из Европы и приживалось тяжело. Нормальному человеку тяжело было представить, зачем обращаться к кому-то в множественном числе?

  Урядник** - приблизительно соответствует унтер-офицеру.

  Войсковой старшина*** - майор.

  Заряжены они не пулями, а картечью**** - довольно распространённая практика в те времена.

  На русской службе***** - ещё в 19-м веке иностранцы частенько служили в России, даже не будучи гражданами страны.

Глава одиннадцатая

  Возвращение Миниха оказалось триумфальным - мятежники просто бежали. Кто-то попрятался в городе, кто-то поехал в поместья - чтобы делать затем невинный вид и заявлять "Меня тут не было", кто-то поскакал в сторону границы, ну и большинство просто принялось умолять о прощении.

  - Не знаю, как, - в один голос твердили допрашиваемые, - рассудок помутился.

   Рюген тоже участвовал в допросах по горячим следам - и он первым обратил внимание на фразу "Рассудок помутился". Вспомнился ему собственный опыт походов в ночные клубы ещё ТАМ и предупреждения знакомых:

  " - Отвернулся от бокала с алкоголем - не пей".

  Вообще-то, такое касалось скорее девушек, но... В Москве двадцать первого века случаи бывали разные...

  - Бурхард, а может их и правда опоили? - Спросил он у Миниха.

   Фельдмаршал живо уцепился за это предположение - ну в самом деле, не заниматься же массовыми казнями знатных дворян! Можно, конечно, только вот долго после это не проживёшь...

   Проверили бочонки с алкоголем, из которых поили гвардейцев. Поскольку с химическим анализом в настоящее время дела обстояли... никак, то вопросом занялся сам Ломоносов и ряд других учёных мужей.

  -Есть какая-то зараза, - устало сообщил Махайло Васильевич, тяжело падая в кресло - больные ноги мешали нормально ходить.

  Владимир начал рыться в принесённых бумагах - образцы учёным давали под номерами, чтобы меньше было соблазнов исправить результат.

  - Есть! - И с этим возгласом он побежал к Миниху, - Смотри, образцы с опиатами - из английского посольства!

  Фельдмаршал с хрустом сломал тяжёлую трость всё ещё могучими руками.

  - Ошибок быть не может? - мёртвым голосом спросил он. Князь отрицательно замотал головой:

  - Ни малейшей! С опиатами и какой-то неопознанной дрянью аналогичного типа есть в шести образцах - и в четырёх можно чётко проследить английский след.

   Старик грязно выругался и уставился на Владимира:

  - Ты понимаешь, что должен молчать? Что решит Пётр - я не знаю, а пока... Я к нему, когда вернусь, тогда и поговорим.

  Грифич прекрасно понимал остроту ситуации - если проблему обнародовать, то придётся идти на обострение с Англией - самой могущественной державой на сегодняшний день. Если не обнародовать... То очень может быть, что попытка повторится.

   Пётр был в ярости. Попытка переворота и так тяжело на него повлияла, а тут ещё и такое откровенно наглое поведение посла. Как многие интеллигентные люди, он совершенно озверел, столкнувшись с опасностью для себя лично. Английское посольство взяли штурмом, сотрудников арестовали, как и все бумаги.

   Здесь Миних взял удар на себя и Грифич нигде и никогда не фигурировал как человек, помешавший англичанам - к великому его облегчению. Старый фельдмаршал достаточно откровенно сказал:

  - Детей и внуков моих не тронут, а сам я стар. Да и нужно как-то извиняться за то, что украл у тебя победу над заговорщиками.

   Здесь он был прав - остался у князя небольшой осадочек, всё-таки барабаны тогда только подстегнули желания мятежников бежать, победа уже была за сторонниками Петра.

   У английского посла Роберта Мюррея нашли интереснейшие бумаги - в том числе и те, в которых говорилось о выданных Екатерине суммах. Суммы эти были совершенно чудовищные - только незадолго перед мятежом свыше ста тысяч рублей*, да были документы и о меньших суммах. Были документы, прямо говорящие об измене Екатерины во время войны с Фридрихом и передаче ей секретных сведений противнику...**

   Нашлись и странные составы одурманивающего действия - и доказательства, что составы эти и в самом деле подливались в алкоголь гвардейцам. Узнав последнюю новость, попаданец облегчённо выдохнул - казнить гвардейцев было рискованно, а так... Так они и их семьи сами озвереют, узнав, что их опаивали. О верхушке заговорщиков, конечно, речи не идёт - там уже всё серьёзно, а рядовых можно и помиловать - повод-то серьёзный.

   Вылавливание заговорщиков продолжалось почти неделю - своих войск было мало и хотелось как следует вычистить Петербург. Ну а принц воспользовался ситуацией и перевешал всю воровскую братию, расплодившуюся в Столице и окрестностях просто в неимоверных количествах. Система оповещения "свой-чужой" была предельно простой: есть следы от кандалов, клеймо или рваные ноздри и нет внятного объяснения? Повиси-ка, дружок... Пойман откровенный вояка и тоже нет объяснений? На просушку...

   Современники такие действия могли бы посчитать жестокими, но учитывая начавшиеся на фоне мятежа грабежи, насилие и мародёрство, горожане так не считали - Рюген железной рукой утихомирил разбойный мир. Ну и главное - всех, в ком были хоть какие-то сомнения, Владимир не вешал, а приказал сгонять в импровизированные лагеря на нескольких свободных островах города. Потом разберётся.

   Въезд Петра Фёдоровича в Петербург был триумфальным - горожане выстроились по пути следования и радостно приветствовали его - они уже на своей шкуре почувствовали, что же такое переворот. Ну а потом - умелый пиар сторонников императора и факты, обличающие мятежников в самом скотском облике.Их хватало, так ничего и не пришлось выдумывать.

   Знатных вельмож, замешанных в заговоре, Государь приказал арестовать и держать их в Петропавловской крепости - поодиночке. Настроен Пётр был весьма мрачно и решительно, так что ничего хорошего вельможам не грозило. И если знатные и родовитые могли отделаться потерей состояния - особенно если другие члены рода были нормальными подданными...

   То вот Разумовским и другим "выскочкам" это не грозило. Именитых предков у них не было, да и с личными заслугами было туго. Ну не считать же такими постельные достижения старшего брата - "ночного императора"...

  - Воры, ничтожества, вознесённые из грязи! - С ненавистью говорил о них Пётр. После мятежа Грифич стал пользоваться абсолютным доверием Государя, хотя и был подвергнут жестокому выговору за "похищение" с последующим перевозом в Кронштадт.