Улан. Трилогия - Василий Панфилов

   Формально список владений достаточно велик - два десятка мыз, ферм и имений. Но вот на деле... На деле теперь он мог назвать себя помещиком средней руки, но на уровень имперского князя по благосостоянию никак не тянул. Много Владимир не думал и тут же написал им, чтобы продолжали свою деятельность по возвращению его собственности и дальше, ну а средства на неё брали, сдавая пресловутые фермы арендаторам.

   Медленно? А что делать... Но впрочем, не так уж и медленно - прецедент уже создан, так что дальше дела пойдут немного проще. Мелькнула было мысль пусть в дело средства, заработанные на службе в России, но пропала - несмотря на наличие русских войск на территории Пруссии и Померании, дела складывались не так хорошо, как хотелось бы. Нет, ничего определённого, но... мутно.

   Да и откровенно говоря, выкупом бывших владений Грифичей заниматься не хотелось - это могло создать прецедент, но на этот раз не в пользу князя. Впрочем, дело тут было не только в прецедентах, но и в политическом влиянии. Сейчас он - воспитатель цесаревича и одно из доверенных лиц русского императора. Проще говоря - "давить" его юристам на судей станет намного проще. Пусть и считается, что суды в Западной Европе беспристрастны, но это далеко не так. Ну и... Одну и ту же статью закона в большинстве случаев можно трактовать по разному.

   С Павлом, кстати, дела обстояли неважно. Нет, Владимир не потерял его доверие и цесаревич по прежнему любил его и доверял. Но вот психологически ему было тяжело - пусть он и не слишком любил мать, но это всё-таки мать, да и возраст у него пока ещё такой... Неподходящий.

   Разговоров о Екатерине мальчик не вёл - понимал, что ТАКОЕ в принципе не прощается. Раскрылись уже планы насчёт убийства Петра после переворота, так что...

   Предательство же Панина, выступившего на стороне Екатерины, мальчишка воспринял спокойно и на его слова о том, что переворот совершался в пользу цесаревича, только скривил гримаску. Ну в самом деле - верить в такую ерунду не мог даже ребёнок.

   Цесаревич прекрасно понимал, что придя к власти, заговорщики первым делом принялись бы набивать карманы, а благо государства подождёт... Ну и соответственно - к власти Павла не допускали бы очень долго и вопрос ещё - а допустили бы вообще? Как-то сомнительно звучит - допустить до реальной власти человека, наследство (страну) которого ты грабил (если бы планы заговорщиков осуществились) в течении многих лет. Он ведь и спросить может...

   Понятное дело, что понял это Павел не сам, хотя вообще-то - ребёнок рос умным. Объяснил наставник, научив с помощью простейших логических блоков "ковыряться" в происходящем.

  - Плохо мне, - мрачно протянул мальчик, прижавшись к боку Владимира во время прогулки по парку.

  - Понимаю, - столь же мрачно ответил тот, - я ведь тоже со многими из них знался.

  Позитив и прочая хрень? Ну так психологом попаданец не был (пусть и частенько бывал в их кабинетах), а натужные попытки развлечь ребёнка "любой ценой" считал неправильными. А вот если он поймёт, что плохо не ему одному, а всем близким, пережившим такое предательство... Общее горе объединяет.

  - А их правда опоили? Ну, гвардейцев? - спросил мальчик чуть погодя.

  - Правда.

  Успокоенное сопение - всё-таки приятно осознавать, что настоящих предателей меньше, чем казалось вначале...

  - Они ни в чём не виноваты?

  - Виноваты, конечно, - серьёзно ответил князь - он вообще со свои подопечным старался общаться "по взрослому" В меру, кончено - ребёнок есть ребёнок и оседлать шею Наставника или поиграть в карты на щелбаны - это нормально.

  - Виноваты, - повторил Рюген, - они просто обнаглели, понимаешь? Привыкли считать себя "солью Земли" просто на том основании, что достаточно высокородны и служат в гвардии. Забыли, что русское дворянство - это прежде всего обязанности, а потом уже - привилегии.

  - Бабушка распустила? - повторил Павел слова отца.

  - Она, - со вздохом признался Наставник, - не она одна, понятно. Просто она допустила появление при дворе группы людей, которым можно практически всё, вот и... Ну а умные и беспринципные люди могут без особого труда повернуть их в нужную для себя сторону. Так... Вроде бы невинные разговоры, потом чуть более серьёзные, ещё чуть... Затем добавить какую-нибудь дрянь в вино и вот уже гвардейцы идут устраивать переворот, искренне считая себя правыми.

  - Но ведь они невиновны? - С нотками сомнения спросил Павел.

  - Виновны - и ещё как. Это солдаты из крестьян могут не понимать сути происходящего, а дворяне обязаны задавать себе и окружающим вопросы, думать о сути происходящего. Ну а если нет... То ты либо просто дурак, либо в чём-то согласен с зачинщиками мятежа.

   Зачинщиков "потрошили" очень серьёзно, ну так и на кону стояло государство! Пётр ходил злой и видно было - всю демократичность и либерализм из него выбило. Ну а теперь - он выбивал из вельмож-мятежников имущество.

   Одно только "раскулачивание" Разумовских дало Императору свыше полутора сотен тысяч крестьянских душ - и это при этом, что "душами" тогда считались только мужчины старше определённого возраста... А ведь были ещё и другие - бывший канцлер Бестужев-Рюмин, Пассек и многие, многие другие... Общая численность крестьян, перешедших в собственность императора, составила свыше полумиллиона душ**.

   Император обчищал заговорщиков не только от жадности - тут скорее главенствовало решение лишить их материальной базы и показать - что бывает, когда влезаешь в заговоры. Затем уже - денежный вопрос и наконец - освобождение крестьян. Нельзя сказать, что Пётр был таким уж противником крепостничества..., но не понимать - насколько это вредно для экономики страны, он не мог, вот и решил действовать, раз уж появилась такая возможность.

   После первой волны раздачи имений (без крестьян) "истинно верным", последовала и вторая - армейским офицерам и дворянам, отличившимся в боях и прежде всего - многодетным. Здесь была та же стратегия - по чуть-чуть, но многим. И "многим" было в буквальном смысле - небольшие поместья по шестьдесят-двести десятин получила почти тысяча человек, причём исключительно майораты, завязанные на службу. Государь не скрывал своей философии от Владимира...

  - Когда делаешь благодеяния многим и понемногу, они остаются благодарны, а когда много и немногим - они начинают считать это должным.

   Вообще, император и раньше любил красиво оформленные фразы, а теперь полюбил ещё больше, так что частенько "радовал" окружающих витиеватыми сентенциями. Была и другая подоплёка:

  - Магнаты всегда опасны тем, что рано или поздно может появиться желание не просто влиять на политику в стране, а делать её самостоятельно, без оглядки на государя. А с такими деньгами, да окружённые множеством прихлебателей, дел они наворотить могут немало.

  - Нуу... Сейчас - да, - согласился Рюген, - ну а позже можно будет допустить существование магнатов. Главное - чтобы были чётко очерченные границы, которые им нельзя переступать. И правила игры - жёсткие, но справедливые и главное - неизменные.

  - Воля Государя превыше всего! - Стиснул Пётр руками подлокотники кресла. Присутствующий на беседе Павел (собственно говоря, она происходила в его покоях) переводил горящие восторгом глаза с одного собеседника на другого.

  - И снова согласен, - китайским болванчиком закивал Грифич, - вот только приструнив заговорщиков, ты САМ должен очертить рамки - в том числе и для себя.

  - Зачем?

  - Чтобы инициативу не душить. Если слишком уж увлечёшься "Волей Государевой" - вспомни, что было при Петре Первом (Великим попаданец категорически отказывался его называть).

  - Верно, - нехотя согласился император, - он любую инициативу задушил, помню.

   Такие беседы жутко выматывали принца, но что поделать - Пётр повадился проводить их не менее двух раз в неделю, да непременно в присутствии сына - приучал к политике. Ну а каково было Рюгену, который должен был отстаивать свои убеждения, но при этом не слишком страстно - и одновременно облекать суждения в удобоваримую форму, понятную и приемлемую как мальчику, так и Государю. Ну а если учесть, что у последнего сильно испортился характер... Было непросто.

   Непросто было и с коронацией - на нём про прежнему висела часть предстоящего мероприятия и нужно сказать, что свою часть он давно уже подготовил. Отвечал Грифич за художественно-развлекательные вещи и частично за безопасность - но тут уже после Шувалова и Миниха.

   Коронацию нужно было провести торжественно и без спешки, но и откладывать недопустимо - если бы Пётр короновался раньше, то многие рядовые мятежники не выступили бы против него. Церемонию назначили на середину августа, но без окончательной даты - на случай непогоды.

   Коронация по традиции проходила в Москве - в Успенском соборе Московского Кремля. Грифич выехал туда загодя, а часть его людей и вовсе - ещё до попытки переворота.