Пари с мерзавцем (СИ) - Дюжева Маргарита

Лучше бы меня увез Гордеев…

Вот, дура!

И, конечно, несмотря на то, что встала ни свет, ни заря, я умудрилась чуть не опоздать. Прибежала к аудитории за пять минут до начала. Вся взъерошенная, злая, нервная, убежденная в том, что меня поджидает самый громкий провал в моей жизни.

— Что, Осипова, ночка бурная выдалась, раз никак проснуться не могла? — ядовито спросила Верховцева.

— А ты не завидуй, — огрызнулась я, пытаясь привести в порядок свои мысли.

— Чему завидовать-то? — блондинка сморщила свой идеальный нос. — Что ты якшаешься не пойми с кем?

Она была не в курсе, что «не пойми кто» как раз подошёл к нам и теперь стоял у нее за спиной и с интересом слушал наш диалог. Зато в курсе был Волшин, который громко ляпнул:

— Представляешь, Мерз, какого о тебе невысокого мнения твои однокурсницы! Совсем от рук отбились.

Ирка от испуга подскочила на месте и резко развернулась к Меранову. Тот смотрел на нее с абсолютно непроницаемым выражением лица.

— Захар, — защебетала она, — привет. Давно не виделись!

Парень вскинул одну бровь.

— Я так скучала! — Ирина попыталась кокетливо улыбнуться, но вышло так себе, поэтому обиженно надула губы. — Ты совсем пропал...

Вскинул вторую:

— Я не пропал. Мы просто расстались, — невозмутимо ответил он, и вся группа изумленно ахнула.

Верховцева тут же покраснела до кончиков волос. Видать, она всеми силами пыталась утаить сей постыдный факт, а сейчас он выплыл наружу.

— То есть как расстались? — громко спросила Рябова, еще больше подливая масла в огонь. — Ты же говорила, что у вас свадьба на носу?

— Свадьба? — Меранов глянул на Ирку так, что она чуть не присела от страха. — Что-то не припомню, чтобы стоял перед тобой на коленях и делал предложение.

Я по привычке делала вид, что вообще не причем, и что не имею никакого отношения к Захару. В данный момент у меня даже не было сил злорадствовать, что королеве нос утерли — в мыслях только предстоящая защита. Однако отстояться в сторонке не удалось, потому что этот гад шагнул прямо ко мне, за плечи приобнял и потащил куда-то в сторону, со словами «Пойдем-ка поговорим».

Вот тут группа вообще охренела. Все, кроме Волшина. Этот просто угорал, глядя на их вытянутые физиономии, а Ирку вообще сфоткал:

— На память!

За что получил сумочкой по плечу. Дважды.

Когда мы отошли на десяток шагов, Меранов поинтересовался:

— Что какая зеленая?

— Зеленая? — нервный смешок едва не сорвался с губ. — А какой мне еще быть? Я сейчас облажаюсь по полной.

— С чего бы это?

— Я не готова. Я думала, что уеду с Деном, поэтому положила болт на диплом.

— И что? — нахмурился он, едва услышав о Гордееве.

— Ты меня не слышишь, что ли? Я не готова!

— Ты скачала работу из интернета?

— Ты что! — возмутилась я.

— Тебе его сделал за деньги какой-нибудь ботан?

— Нет!

— Тогда в чем проблема? Зайдешь туда и порвешь всех, как обычно, — невозмутимо сказал Захар.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я на него посмотрела, как на невменяемого. Говорю же НЕ ГО-ТО-ВА! Какое порвешь?

— Сам-то подготовился? — поинтересовалась скептически.

Парень только плечами пожал:

— Почитал что-то… вроде.

— Ладно, если завалим — вместе пойдем в дворники. Будем улицы мести и окурки за прохожими подбирать, — я сокрушенно покачала головой.

Меранов хмыкнул, представив эту дивную картину, но ответить ничего не успел — в дверях появился препод и мы, как стадо баранов, потянулись к нему.

— Очередность защиты будет такая… — он вывесил на дверь лист с нашим списком, — ждете своей очереди. В аудиторию заходите по одному. Все ясно?

— Да, — нестройно проблеяла любимая группа.

— Ну вот и славно, — преподаватель с сомнением скользнул взглядом по нашим скорбным лицам, — ни пуха ни пера.

— Эй, — внезапно завопил Волшин, — а почему это я первый?!

— По праву рождения, — невозмутимо отозвался преподаватель, даже не взглянул на нашего местного скандалиста и зашел внутрь.

— Нет, ну что это такое?! — возмущался Марк, тыча пальцев свою фамилию, возглавляющую список. — Я что, рыжий, что ли?!

— Заходите! — тут же раздал голос из глубины аудитории.

Волшин аж на месте подскочил, посмотрел ошалело по сторонам, а потом махнул рукой и ломанулся внутрь.

— Первый пошел, — трагичным голосом отметил Медведев, и группа дружно приуныла…

— …Сдал? — все налетели на Волшина, когда он появился в дверях. — Все хорошо?

— Ну… скажем так, — он неуверенно кашлянул, — пять минут позора — и жизнь продолжается.

— Не ответил на вопросы?

— Забыл текст?

— Облажался, что ли? — Меранов не удержался и тоже подлил масла в огонь.

— Да почему сразу облажался-то?! — вспылил Марк. — Просто… ээ… не блеснул. Или, наоборот, блеснул не тем, чем надо… В общем, да, налажал. — Не скрывая досады, бессовестно отобрал у стоящего рядом парня пачку сигарет: — Пойду нервы лечить.

Тем временем в аудиторию запорхнула Ермолаева.

Я шла по списку четвертой, и с каждой пролетевшей секундой все больше приходила в отчаяние. Еще Аллочка смс-ками закидывала: «Только попробуй завали!», «уже сдала?», «что так долго?». В результате телефон я вообще отключила и начала ходить по коридору взад-вперед, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями.

Остальные тоже развлекались кто во что горазд. Кто-то судорожно читал лекции, кто нервно смеялся, кто-то стоял, словно каменный истукан, не подавая признаков жизни. Рябова почти ревела. Верховцева изо всех сил изображала железную леди, но яркие пятна на щеках выдавали ее с головой. Меранов ковырялся в телефоне, невозмутимо подпирая стену плечом.

Скорее бы все это закончилось.

— Следующий! — прокричала ассенизаторша, вывалившаяся в коридор с таким видом, будто за ней гнались демоны.

Пора…

Я на миг замерла, выдохнула, зажмурилась в тщетных попытках успокоить неистово колотящееся сердце, а потом глянула на Мерза.

Он просто кивнул, дескать, давай, иди, ты справишься. Я и пошла. Не чувствуя своих ног, не понимая, где вообще нахожусь и что происходит. Прошла мимо суровых членов комиссии, поднялась на кафедру, разложила свои бумаги. Руки тряслись так сильно, что я едва смогла удержать проклятые листы. Секретарь тем временем зачитывал документы, подводя меня к неизбежному позору, а Белов, сидевший на втором ряду, наблюдал за мной с таким выражением лица, что стало ясно: накосячу — сожрет.

— Пожалуйста, — секретарь кивнул мне, чтобы я начинала.

— Добрый день, уважаемые члены комиссии…

О том, что план выступления — это полная ерунда, я поняла буквально через десять секунд, когда попыталась подсмотреть, что там дальше по тексту, и с перепуга не нашла нужное место. Споткнулась, замялась, получила грозный взгляд от своего научного руководителя и в результате захлопнула папку, чтобы больше не отвлекаться.

Будь, что будет.

Не надеясь ни на что, просто начала рассказывать, что помнила, что отложилось в моей бестолковой голове. Волнение, снедавшее меня в последние дни, постепенно улеглось. Я просто говорила, говорила, говорила, показывала слайды, рассказывала о выполненной работе и делала выводы.

И внезапно оказалось, что я все знала. И доклад, и ответы на вопросы. Все уже было в моей голове и просто ждало, когда я перестану истерить, возьмусь за ум и, наконец, вспомню, сколько сил и времени потратила на работу.

Меранов был прав. Мне все по плечу.

…Потом было долгое ожидание того счастливого момента, когда защитятся все остальные и преподы, вдоволь посовещавшись, пригласят нас на оглашение результатов.

Ермолаева была безусловным лидером, набрав запредельные девяносто девять баллов, а я вошла в пятерку сильнейших. Мерз тоже показал весьма достойные результаты, несмотря на то, что Белов его трепал долго и с упоением, а вот Верховцева такого давления не выдержала и свалилась в слабую тройку.