Песни. Стихотворения - Владимир Высоцкий

Песня о погибшем летчике

Дважды Герою Советского Союза Николаю Скоморохову и его погибшему другу

Всю войну под завязку        я все к дому тянулся,И хотя горячился —        воевал делово, —Ну а он торопился,        как-то раз не пригнулся —

И в войне взад-вперед обернулся        за два года – всего ничего.

Не слыхать его пульсаС сорок третьей весны, —

Ну а я окунулсяВ довоенные сны.

И гляжу я дурея,И дышу тяжело:Он был лучше, добрее,Добрее, добрее, —Ну а мне – повезло.

Я за пазухой не́ жил,        не́ пил с Господом чая,Я ни в тыл не просился,        ни судьбе под подол, —Но мне женщины молча        намекали, встречая:Если б ты там навеки остался —        может, мой бы обратно пришел?!

Для меня – не загадкаИх печальный вопрос, —Мне ведь тоже несладко,Что у них не сбылось.

Мне ответ подвернулся:«Извините, что цел!Я случайно вернулся,Вернулся, вернулся, —Ну а ваш – не сумел».

Он кричал напоследок,        в самолете сгорая:«Ты живи! Ты дотянешь!» —        доносилось сквозь гул.Мы летали под Богом        возле самого рая, —Он поднялся чуть выше и сел там,        ну а я – до земли дотянул.

Встретил летчика сухоРайский аэродром.Он садился на брюхо,Но не ползал на нем.

Он уснул – не проснулся,Он запел – не допел.Так что я вот вернулся,Глядите – вернулся, —Ну а он – не успел.

Я кругом и навечно        виноват перед теми,С кем сегодня встречаться        я почел бы за честь, —Но хотя мы живыми        до конца долетели —Жжет нас память и мучает совесть,        у кого, у кого она есть.

Кто-то скупо и четкоОтсчитал нам часыНашей жизни короткой,Как бетон полосы, —

И на ней – кто разбился,Кто взлетел навсегда…Ну а я приземлился,А я приземлился, —Вот какая беда…

Баллада о детстве

Час зачатья я помню неточно, —Значит, память моя – однобока, —Но зачат я был ночью, порочноИ явился на свет не до срока.

Я рождался не в муках, не в злобе, —Девять месяцев – это не лет!Первый срок отбывал я в утробе, —Ничего там хорошего нет.

Спасибо вам, святители,Что плюнули да дунули,Что вдруг мои родителиЗачать меня задумали —

В те времена укромные,Теперь – почти былинные,Когда срока огромныеБрели в этапы длинные.

Их брали в ночь зачатия,А многих – даже ранее, —А вот живет же братия —Моя честна компания!

Ходу, думушки резвые, ходу!Сло́ва, строченьки милые, сло́ва!..В первый раз получил я свободуПо указу от тридцать восьмого.

Знать бы мне, кто так долго мурыжил, —Отыгрался бы на подлеце!Но родился, и жил я, и выжил, —Дом на Первой Мещанской – в конце.

Там за стеной, за стеночкою,За перегородочкойСоседушка с соседочкоюБаловались водочкой.

Все жили вровень, скромно так, —Система коридорная,На тридцать восемь комнаток —Всего одна уборная.

Здесь на́ зуб зуб не попадал,Не грела телогреечка,Здесь я доподлинно узнал,Почем она – копеечка.

…Не боялась сирены соседка,И привыкла к ней мать понемногу,И плевал я – здоровый трехлетка —На воздушную эту тревогу!

Да не всё то, что сверху, – от Бога, —И народ «зажигалки» тушил;И как малая фронту подмога —Мой песок и дырявый кувшин.

И било солнце в три луча,Сквозь дыры крыш просеяно,На Евдоким КирилычаИ Гисю Моисеевну.

Она ему: «Как сыновья?»«Да без вести пропавшие!Эх, Гиська, мы одна семья —Вы тоже пострадавшие!

Вы тоже – пострадавшие,А значит – обрусевшие:Мои – без ве́сти павшие,Твои – безвинно севшие».

…Я ушел от пеленок и сосок,Поживал – не забыт, не заброшен,И дразнили меня: «Недоносок», —Хоть и был я нормально доношен.

Маскировку пытался срывать я:Пленных гонят – чего ж мы дрожим?!Возвращались отцы наши, братьяПо домам – по своим да чужим…

У тети Зины кофточкаС драконами да змеями, —То у Попова ВовчикаОтец пришел с трофеями.

Трофейная Япония,Трофейная Германия…Пришла страна Лимония,Сплошная Чемодания!

Взял у отца на станцииПогоны, словно цацки, я, —А из эвакуацииТолпой валили штатские.

Осмотрелись они, оклемались,Похмелились – потом протрезвели.И отплакали те, кто дождались,Недождавшиеся – отревели.

Стал метро рыть отец Витькин с Генкой, —Мы спросили – зачем? – он в ответ:«Коридоры кончаются стенкой,А тоннели – выводят на свет!»

Пророчество папашиноНе слушал Витька с корешем —Из коридора нашегоВ тюремный коридор ушел.

Да он всегда был спорщиком,Припрут к стене – откажется…Прошел он коридорчиком —И кончил «стенкой», кажется.

Но у отцов – свои умы,А что до нас касательно —На жизнь засматривались мыУже самостоятельно.

Все – от нас до почти годовалых —«Толковищу» вели до кровянки, —А в подвалах и полуподвалахРебятишкам хотелось под танки.

Не досталось им даже по пуле, —В «ремеслухе» – живи да тужи:Ни дерзнуть, ни рискнуть, – но рискнулиИз напильников делать ножи.

Они воткнутся в легкие,От никотина черные,По рукоятки легкиеТрехцветные наборные…

Вели дела обменныеСопливые острожники —На стройке немцы пленныеНа хлеб меняли ножики.

Сперва играли в «фантики»,В «пристенок» с крохоборами, —И вот ушли романтикиИз подворотен во́рами.

…Спекулянтка была номер перший —Ни соседей, ни бога не труся,Жизнь закончила миллионершей —Пересветова тетя Маруся.

У Маруси за стенкой говели, —И она там втихую пила…А упала она – возле двери, —Некрасиво так, зло умерла.

Нажива – как наркотика, —Не выдержала этогоБогатенькая тетенькаМаруся Пересветова.

Но было всё обыденно:Заглянет кто – расстроится.Особенно обиделоБогатство – метростроевца.

Он дом сломал, а нам сказал:«У вас носы не вытерты,А я, за что я воевал?!» —И разные эпитеты.

…Было время – и были подвалы,Было дело – и цены снижали,И текли куда надо каналы,И в конце куда надо впадали.

Дети бывших старшин да майоровДо ледовых широт подняли́сь,Потому что из тех коридоров,Им казалось, сподручнее – вниз.

I. Инструкция перед поездкой за рубеж, или Полчаса в месткоме

Я вчера закончил ковку,Я два плана залудил, —И в загранкомандировкуОт завода угодил.

Копоть, сажу смыл под душем,Съел холодного язя, —И инструктора послушал —Что там можно, что нельзя.

Там у них пока что лучше                   бытово, —Так чтоб я не отчубучил                   не того,Он мне дал прочесть брошюру —                   как наказ,Чтоб не вздумал жить там сдуру                   как у нас.

Говорил со мной как с братомПро коварный зарубеж,Про поездку к демократамВ польский город Будапешт:

«Там у них уклад особый —Нам так сразу не понять, —Ты уж их, браток, попробуйХоть немного уважать.

Будут с водкою дебаты —                   отвечай:«Нет, ребяты-демократы, —                   только чай!»От подарков их сурово                   отвернись:«У самих добра такого —                   завались!»»

Он сказал: «Живя в комфорте —Экономь, но не дури, —И гляди не выкинь фортель —С сухомятки не помри!

В этом чешском Будапеште —Уж такие времена —Может, скажут «пейте-ешьте»,Ну а может – ни хрена!»

Ох, я в Венгрии на рынок                   похожу,На немецких на румынок                   погляжу!Демократки, уверяли                   кореша́,Не берут с советских граждан                   ни гроша!

«Буржуазная заразаВсе же ходит по пятам, —Опасайся пуще глазаТы внебрачных связей там:

Там шпиёнки с крепким телом, —Ты их в дверь – они в окно!Говори, что с этим деломМы покончили давно.

Могут действовать они                   не прямиком:Шасть в купе – и притворится                   мужиком, —А сама наложит тола                   под корсет…Проверяй, какого пола                   твой сосед!»

Тут давай его пытать я:«Опасаюсь – маху дам, —Как проверить? – лезть под платье —Так схлопочешь по мордам!»

Но инструктор – парень дока,Деловой – попробуй срежь!И опять пошла морокаПро коварный зарубеж…

Популярно объясняю                   для невежд:Я к болгарам уезжаю —                   в Будапешт.«Если темы там возникнут —                   сразу снять, —Бить не нужно, а не вникнут —                   разъяснять!»

Я ж по-ихнему – ни слова, —Ни в дугу и ни в тую́!Молот мне – так я любогоВ своего перекую!

Но ведь я – не агитатор,Я – потомственный кузнец…Я к полякам в Улан-БаторНе поеду наконец!

Сплю с женой, а мне не спится:                   «Дусь, а Дусь!Может, я без заграницы обойдусь?Я ж не ихнего замесу —                   я сбегу,Я на ихнем – ни бельмеса,                   ни гугу!»

Дуся дремлет как ребенок,Накрутивши бигуди, —Отвечает мне спросонок:«Знаешь, Коля, – не зуди!

Что ты, Коля, больно робок —Я с тобою разведусь! —Двадцать лет живем бок о бок —И все время: «Дуся, Дусь…»

Обещал, – забыл ты нешто?                   ну хорош! —Что клеенку с Бангладешта                   привезешь.Сбереги там пару рупий —                   не бузи, —Мне хоть чё – хоть чёрта в ступе —                   привези!»

Я уснул, обняв супругу —Дусю нежную мою, —Снилось мне, что я кольчугу,Щит и меч себе кую.

Там у них другие мерки, —Не поймешь – съедят живьем, —И всё снились мне венгеркиС бородами и с ружьем.

Снились Дусины клеенки                   цвета бежИ нахальные шпиёнки                   в Бангладеш…Поживу я – воля божья —                   у румын, —Говорят – они с Поволжья,                   как и мы!

Вот же женские замашки! —Провожала – стала петь.Отутюжила рубашки —Любо-дорого смотреть.

До свиданья, цех кузнечный,Аж до гвоздика родной!До свиданья, план мой встречный,Перевыполненный мной!

Пили мы – мне спирт в аорту                   проникал, —Я весь путь к аэропорту                   проикал.

К трапу я, а сзади в спину —                   будто лай:«На кого ж ты нас покинул,                   Николай!»

II. Случай на таможне