Колеса - Артур Хейли

Но вскоре, как это часто случается, когда людей чересчур превозносят, забыв, что у них есть человеческие слабости, наступило неизбежное разочарование.

Дело в том, что Ролли Найту предложили распространять лотерейные карточки на заводе. На этот раз к нему подкатился худощавый настырный молодой негр со шрамом на лице по имени Папочка Лестер, который работал на складе и, как всем было известно, заодно выполнял поручения заправил лотереи и ростовщиков. По слухам, шрам появился у Папочки на лице именно в тот день, когда он не сумел отдать долг. Теперь он работал на тех, кто ссужал деньгами под проценты. Папочка принес Ролли, стоявшему на своем рабочем месте, какие-то детали со склада и, пригнувшись к нему, прошептал:

– Ты им понравился. Но им показалось, что тебе они не по нраву, а раз так, они могут и обозлиться.

На Ролли это не произвело никакого впечатления.

– Ты меня, губошлеп, не запугаешь. Давай отваливай!

Ролли уже несколько недель назад решил для себя, что будет играть в лотерею, но не более. Однако Папочка нажимал:

– Человек должен делом доказать, что он мужчина, а вот ты не доказываешь. – И, помолчав, добавил:

– Во всяком случае, последнее время.

Без всякой задней мысли, просто чтобы отвязаться, Ролли сказал:

– Думаешь, что говоришь, парень? Как же я буду брать ставки, когда у меня под боком мастер?

И словно в подтверждение его слов на горизонте появился Фрэнк Паркленд.

– Да плюнь ты на него! Он шума поднимать не станет. Ему ведь платят за это, – презрительно буркнул Папочка.

– Врешь ты все!

– А если я докажу, что не вру, согласишься? Ролли отошел от машины, над которой корпел, плюнул на пол и залез в следующую. Он не знал почему, но его явно охватили сомнения.

– Слово твое гроша ломаного не стоит, – тем не менее сказал он. – Ты вот мне покажи, чтоб я сам увидел.

И на следующий же день Папочка предоставил ему такую возможность.

Словно по какому-то делу он подошел к Ролли и вытащил из кармана грязный незаклеенный конверт. Ролли увидел, что в него вложены желтая бумажка и два двадцатидолларовых банкнота.

– Ясно, дружище? – сказал Папочка. – Ну, а теперь смотри!

Он шагнул к маленькой конторке Паркленда, который в этот момент находился где-то в другом месте, и сунул конверт под пресс-папье. Затем прошел вдоль конвейера, отыскал мастера и что-то ему сказал. Паркленд кивнул в ответ и неторопливо, но и излишне не мешкая вернулся к своей конторке, взял конверт, заглянул в него и сунул во внутренний карман.

Улучив момент между отдельными операциями, Ролли стал свидетелем этой сцены – никаких объяснений больше ему не требовалось. Сомнений не было: взятка, подкуп.

До конца смены Ролли так и не сумел взять себя в руки: одни болты он вообще забывал крепить, другие затягивал кое-как. Да кому все это надо?! И почему увиденное так на него подействовало? Разве все не прогнило? Всегда было так. Разве все не берут? И эти, и другие. Ему припомнилось, как инструктор с курсов убедил его подписать чеки, а потом получил по ним деньги, причитавшиеся Ролли и другим курсантам. Сначала инструктор, а теперь вот Паркленд, так почему он, Ролли, не должен быть таким, как все?

В ту ночь Ролли сказал Мэй-Лу:

– Знаешь, детка, из чего сделан этот мир? Из дерьма! Весь этот огромный мир – одно сплошное дерьмо.

В конце той же недели Ролли стал работать на шайку, распространявшую на заводе лотерейные карточки.

Глава 15

Северная часть штата Мичиган, куда входит и озеро Хиггинса, в справочниках местной торговой палаты именуется “Зоной развлечений”.

Адам Трентон, Бретт Дилозанто и все те, кто приехал в конце мая на уик-энд к Хэнку Крейзелу, убедились, что это действительно так.

Крейзеловский “коттедж”, оказавшийся на самом деле просторным, роскошно обставленным домом с несколькими спальнями, был расположен на западном берегу озера Хиггинса, в северной его части. По своей конфигурации озеро напоминало земляной орех или эмбрион, причем выбор сравнения зависел, наверное, от того, сколь удачным оказывалось для посетителя пребывание на его берегах.

Адам без труда нашел и озеро, и “коттедж”, проехав в одиночестве за субботнее утро Понтиак, Саджино, Бэйсити, Мидленд и Хэррисон, то есть большую часть двухсотмильного расстояния по федеральному шоссе № 75. За пределами городов штат Мичиган утопал в буйной зелени и цветении. Свежий воздух был напоен ароматами. На почти безоблачном небе светило солнце. Из дома Адам выехал в весьма подавленном настроении, но по мере того как колеса автомобиля уносили его все дальше на север, он чувствовал, что начинает понемногу приходить в себя.

Его подавленное настроение объяснялось ссорой с Эрикой.

Когда недели две-три назад он рассказал ей о приглашении на мужской уик-энд, которое Крейзел передал ему через Бретта Дилозанто, она заметила в ответ: “Ну что ж, если присутствие жен нежелательно, придется мне, как видно, самой поискать для себя развлечение, так?” Под влиянием разговора с Эрикой Адам стал раздумывать, не отказаться ли ему вообще от этой поездки, которая с самого начала не очень-то его и привлекала, – просто он уступил Бретту, жаждавшему познакомить его со своим другом Хэнком Крейзелом, и Адам принял приглашение.

Но Эрика, судя по всему, не сумела ничего придумать на уик-энд, и, когда утром Адам, поднявшись с постели, стал упаковывать кое-какие вещи, она спросила его:

– Тебе действительно так уж необходимо ехать? Адам сказал, что отказываться уже поздно: он обещал приехать, и тогда она язвительно спросила:

– Мужской уик-энд – это значит вообще без женщин или только без жен?

– Без женщин, – ответил он, не зная точно, так ли это на самом деле, хотя в душе почти не сомневался в обратном, потому что уже не раз бывал на подобных уик-эндах.

– Ну разумеется! – Они находились на кухне. Эрика готовила кофе, сопровождая это грохотом кухонной посуды. – А из напитков самыми крепкими будут, очевидно, молоко и лимонад.

– Будут или не будут – не в этом дело: в любом случае обстановка там будет куда приятнее, чем здесь, – парировал он.

– А кто, по-твоему, в этом виноват?

И тут Адам взорвался:

– Не знаю я, черт возьми, кто! Но если во всем виноват я, то на других я, видимо, не действую так, как на тебя!

– Тогда и отправляйся, черт возьми, к тем другим! – воскликнула Эрика, запустив в Адама кофейной чашкой – к счастью, без кофе, которую, опять же к счастью, Адам ловко поймал и спокойно поставил на стол. А может, никакой удачи в этом и не было, потому что Адам расхохотался, что еще больше взбесило Эрику. Она стремительно выскочила из кухни, с грохотом захлопнув за собой дверь. Кипя от злости, Адам швырнул сумку с вещами в машину и уехал.

Не проехав и двадцати миль, Адам понял, что все это крайне нелепо – такое ощущение нередко бывает, когда посмотришь на семейные неурядицы некоторое время спустя. Адам знал, что, останься он дома, ссора к полудню была бы уже забыта. Возле Саджино настроение у Адама под влиянием хорошей погоды совсем улучшилось. Он позвонил домой, но никто не ответил. Видимо, Эрика куда-то уехала. Он решил, что позвонит позже.

В “коттедже” на озере Хиггинса Адама встретил Хэнк Крейзел. Высокий, сухопарый, с поистине военной выправкой, он был элегантно и в то же время по-дачному одет – в тщательно отглаженных шортах и пестрой рубашке. Обменявшись с хозяином рукопожатием, Адам поставил машину возле семи или восьми уже стоявших автомобилей сплошь последних “люксовых” моделей.

– Кое-кто приехал вчера вечером, – кивнул Крейзел в сторону машин. – Некоторые еще спят. Другие подъедут позже. – Он взял сумку Адама и повел его по выложенной тесом дорожке под навесом, которая вела от шоссе к дому. Сам дом производил солидное впечатление: наружные стены были сложены из целых бревен, фронтон покоился на массивных, отесанных топором балках. Внизу, на озере, у пристани покачивалось несколько лодок.

– Мне нравится здесь у вас, Хэнк, – заметил Адам.

– Рад это слышать. Должен сказать, здесь совсем не плохо, хотя сам я и руки не приложил. Дом я купил уже готовый. Владелец перестарался и был вынужден продать – понадобились деньги, – Крейзел криво усмехнулся. – Да разве всем нам они не нужны?

Они остановились у одной из дверей, выходивших на крытую дорожку. За дверью оказалась обшитая полированным деревом спальня. В камине, перед которым стояла двухспальная кровать, уже были приготовлены дрова.

– Считайте, вам повезло. Дело в том, что ночью здесь может быть холодно, – сказал Крейзел. И подошел к окну. – Я выделил вам комнату с красивым видом.

– Это действительно так. – Стоя рядом с хозяином, Адам залюбовался светлыми, чистыми водами озера, поражавшего своей голубизной, переходившей у кромки песчаного пляжа в зеленоватый оттенок. Озеро Хиггинса затерялось среди лесистых холмов – последние километры дорога все время шла в гору, – и вокруг “коттеджа”, да и всего озера, теснились великолепные пинии, европейские ели, бальзамник, американская лиственница, золотистые сосны и березы. Судя по открывавшемуся из окна виду, Адам догадывался, что ему досталась самая лучшая комната. Интересно почему. И кто, интересно, остальные приглашенные?