Иоанн III Великий. Ч.1 и Ч.2 - Людмила Ивановна Гордеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но не только радостные события происходили в тот насыщенный ими 1472 год. В самый разгар лета свершилось наконец-то, чего так опасался и старался избегнуть великий князь Иоанн Васильевич. С южных земель от сторожевых казачьих дружин прибыл гонец с известием: хан Большой Орды Ахмат собрался-таки в поход на Русскую землю, идёт в сторону Алексина. Почему именно на Алексин? Ведь он находился от Большой Орды далее многих русских городов? Одна из причин — он не был защищён от врага рекой, она отсекала его от Руси с севера и, естественно, затрудняла переправу русских войск для защиты города.
Иоанн спешно, по отработанной уж годами схеме, приказал собирать войска. Первыми подошли московские и подмосковные дружины. Они незамедлительно выступили в дорогу во главе с героями Шелоньской битвы князьями Холмским и Палицким. Вместе с ними пошёл и полк под командованием опытного воеводы боярина Ивана Стриги-Оболенского. Братья великокняжеские готовили ополчения в своих уделах — им тоже было приказано подойти к Алексину. Сам Иоанн готовил оборону Москвы, рассылая с приказами гонцов, следил за сбором войск, ждал новых известий от разведчиков и сторожей: велико ли войско Ахмата, каковы его намерения, как далеко он собрался продвинуться. Подготовив всё необходимое, вышел с частью войска в хорошо укреплённую Коломну, откуда было удобнее руководить сражением и в то же время оставаться под надёжной защитой.
Москва в страхе и трепете готовилась к обороне. Узнав о движении вражеских полчищ, великая княгиня Мария Ярославна с малолетним наследником Иваном, не медля, 30 июля выехала подалее от опасности на север, в свою отчину Ростов Великий.
Тем временем старинный русский городок Алексин, не раз испытавший татарское разорение, в страшном волнении ожидал приближения басурман. Сторожевые казаки сообщили, что в их направлении движется несметная конная и пешая рать с обозами и вооружением, во главе с самим ханом Ахматом. Стало очевидно, что это не обычный грабительский набег: хан подготовился к большой войне.
Естественно, первым делом алексинцы кинулись к своему защитнику — великокняжескому наместнику и воеводе Семёну Васильевичу Беклемишеву. Тот вместе с роднёй и дворней уже укладывал вещи и готовился к побегу, считая алексинскую крепость недостаточно защищённой для обороны. Небольшой вооружённый отряд его стоял тут же во дворе рядом с осёдланными лошадьми и запряжёнными возами. На вопросы алексинцев, почему он не хочет исполнить свой долг, защитить их, почему бросает город в опасности, Семён Васильевич отвечал, что они надоели ему своей скаредностью, что плохо содержат его, мало платят за службу. Придумал и ещё причины, на что местные бояре обещали заплатить ему сколько потребуется. Воевода начал торговаться, запросил с горожан пять рублей. Подумали люди, повздыхали, но, делать нечего, — согласились дать ему пять рублей — по их доходам превеликую сумму. Тогда он затребовал шестого рубля — для своей жены. Алексинцы возмутились: и без того ободрал их как липку!
— Дай ему теперь для жены рубль, он для каждого воина своего затребует, а там и за коня, — возмущался громче всех богатый купец Митяй. — Уж коли решил драпать — ничем его не удержишь, всё одно мы сами виноваты окажемся. Хитёр, пройдоха! Беги, спасай свою шкуру, защитничек!
— Хоть бы дружину свою оставил, — попытался кто-то устыдить наместника, да напрасно.
Под тихие, но презрительные и возмущённые возгласы алексинцев выехал воевода из города со всей своей челядью. Он всё ещё не хотел терять лицо и сам пытался обвинить горожан в собственной трусости. Прячась на всякий случай за спины своих вооружённых охранников, воевода кричал:
— Сами виноваты! Кто это даром за вас жизнью рисковать будет! Пожадничали, вот сами и обороняйтесь!
Без зазрения совести погрузился Беклемишев с домочадцами и дружиной на подготовленные заранее лодки и плоты, переправился на другой берег.
Проводив своего «защитничка» и поплевав ему вслед, алексинцы начали делать то, что делает всякий брошенный своим начальством в беде народ: он начинает спасаться самостоятельно. Город принялся готовиться к обороне. Надо сказать, что татары не раз уже превращали его в пепел, грабя и убивая население, уводя самых здоровых и работоспособных в плен. Но Алексин не исчез, не переселился на новое, более удобное И защищённое место, не вымер. Ведь возник он в ту пору, когда татарских нашествий ещё и в помине не было. А люди так уж устроены: привыкают к родным местам и, пережив очередной погром, возвращаются на пепелище, хоронят убитых и продолжают жить. К тому же приходил опыт: алексинцы возвели крепкие стены, наделали тайников, так что надежды выстоять до подхода великокняжеских дружин они не теряли. Одна печаль: не так давно великий князь обещал доставить алексинцам новое огнестрельное оружие — пушки, пищали, да вот не успел.
Как бы там ни было, работа закипела. Укрепили как следует крепостные ворота, приготовили дрова для костров, чтобы метать на врага головешки и разогретый кипяток, натаскали камней. Мужики деловито покрикивали на баб, начинавших причитать от страха, подавляли панику. Не успели как следует подготовиться — на горизонте появились первые конные отряды врага. Они приближались, множились и, наконец, окружили город со всех сторон, как голодная саранча нетронутое хлебное поле.
Стоя на безопасном для полёта стрелы расстоянии, косоглазые наездники на ломаном русском языке кричали:
— Русь, сдавайся, открывай ворота! — и бранились, выкрикивая угрозы, но уже на своём родном языке.
Они скакали вокруг крепости, изучали подступы к ней, присматривались. Видно, поджидали основные силы.
А на противоположном берегу полноводной реки стоял в безопасности воевода Беклемишев со своим воинством. Он собрался было уже бежать к Москве, да увидел, что к реке движется небольшой отряд, — это оказались посланцы великого князя Московского, они привезли приказ воеводе держаться, не отступать, ждать помощи. Беклемишеву ничего другого не оставалось, как отправить на север, к Москве, лишь жену с детьми и слугами, а самому стоять на месте и ждать развязки.
Со стен крепости люди видели, что прибыл вооружённый отряд, что их защитник не уходит, и это вселяло надежду.
Татары готовились к штурму, ожидая прибытия основных сил, устанавливали тараны и огнемёты, а между делом скакали вдоль реки и грозили малочисленному русскому воинству:
— Сейчас город пожжём и до
