Клад - Медеу Сарсекеев

— Простите нас, женеше, за вторжение раньше названного вами срока, — заговорил Куат. — Будем считать, что сегодня мы лишь познакомимся… Его зовут Суат. Он приехал в Алма-Ату по службе, и я мигом смекнул, что будет лучше, если он увидит дом, где его ждет удача. А о деле можем поговорить и после, когда вы, женеше, будете готовы…

Суат, видя, что дары их приняты, осмелел. Он провел всей пятерней по вздыбившимся волосам, оглядел то, что было доступно глазу из коридора, и заявил весело:

— Ничего не скажешь! Квартира у вас преотличная. Не каждому такая достается. А что в ней многовато простору, — он с явным сожалением развел руками, — можно и об этом упущении позаботиться. Ну и везет же вам! Сегодня я в одном месте узрел очень добротные вещицы!..

Суат вопросительно глянул на старшего, будто спрашивая: не перебрал ли в своем рвении угодить хозяйке полупустой квартиры.

Женщине оба брата все больше нравились. «Они будто читают мои мысли! — восхищалась она, потчуя гостей тем, что оказалось в холодильнике. — Вполне воспитанные и деловые. Не попасть бы впросак, когда пойдет разговор о деньгах».

— Женеше! — отерев губы бумажной салфеткой, сказал старший. — Не поругайте нас за назойливость. Но мой братец сказал все это от души. Ясное дело, деньги мы вам заплатим сполна, можете не сомневаться. Но что толку от денег, если они лежат без движения? Сегодня они есть, завтра нет. А хорошая вещь в доме служит вечно… Отдайте Суату свою машину, а он до приезда вашего супруга наполнит эти комнаты изысканными предметами, один вид которых сделает ваше жилье роскошным, не боюсь сказать этих слов. Говорите же откровенно: какой именно гарнитур вам нужен, и он появится здесь, будто по велению золотой рыбки.

Куат зорко следил за выражением глаз хозяйки, не упуская ни малейших изменений в лице. Даже когда Меруерт деланно хмурилась, глаза ее сияли от слов Куата.

Старший перешел на поучение:

— Берегитесь магазинных Жуликов, женеше. Они обведут вокруг пальца, привезут не то, что пообещают. Мы с Суатом добудем для вас любую мебель: немецкую, арабскую, японскую… Между прочим, и поляки на экспорт собирают вполне приличные гарнитуры… Было бы ваше желание. Сделаем все, как надлежит истинным соседям и друзьям. Постараемся словно для себя.

— Машина-то наша сейчас не здесь, — заговорила с сожалением Меруерт. — Казыбек отогнал ее к отцу, когда собирались мы с ним в Алжир.

— Не беда! — выскочил впереди брата Суат.

— Я понимаю… Но как мы сможем договориться, если вы не видели покупки?

Братья переглянулись. Наверное, перебрали на досуге все варианты. Они стали задавать женщине самые различные вопросы об отсутствующей машине, Меруерт сразу запуталась в ответах и, засмеявшись, сказала:

— Ой, мне такие подробности совсем неизвестны. Я была всего лишь пассажиром в нашей «Волге». В каком состоянии она сейчас, извините, не знаю. Куплена пять лет назад. Модель: «ГАЗ-24». Гоняли мы ее мало, тысяч пятьдесят наездили. Кстати, на другие вопросы вам может ответить сын. Он тоже по-своему любитель: часто помогал отцу, вечно крутился возле стоянки. Мужчины часто говорили между собой о моделях и обо всем прочем… Назкен! — позвала она мальчонку из другой комнаты.

К удивлению братьев, на любой вопрос, касавшийся легковушки, юноша резал точными формулировками, будто на экзаменах: модель, цвет корпуса, показания спидометра, состояние тормозов, срок приобретения скатов. Знал Назкен и то, что перед постановкой «Волги» на козлы отец тщательно смазал все части. Законсервировал на долгое хранение.

— Но аккумулятор, — подчеркнул мальчик рассудительно, — наверняка сел. Давно не подзаряжали.

Куат и Суат пришли в восторг от его информации. А больше, вероятно, от того, что машина была умело подготовлена для долгого хранения. Назкен тут же успокоил покупателей насчет аккумулятора: брат отца, Жазыбек-ага, что живет в ауле, механик по профессии; он наверняка поможет сменить аккумулятор на действующий.

— Ну и хозяин растет у вас! Настоящий джигит! — восхищались братья. — Никаких вопросов больше. Теперь бы разок взглянуть на вашу красавицу, и дело с концом. Машина, какую искали. Даже окраской подходит… Словом, скажите, что за мебель требуется в квартиру, и мы не будем особенно мешкать.

— Это всегда так сложно! — заволновалась Меруерт. — Вы же видите: одни стены… И то хотелось бы, и другое… Если признаться, мы с мужем еще не покупали ни одного гарнитура. Здесь годилось бы посоветоваться с теми, у кого вкус…

— Никаких советов со стороны! — вдруг возразил Суат, причислив себя чуть не к близким родственникам Казтугановых, когда внимательно выслушал рассказ Назкена о машине. — Чужие люди наврут из зависти… Давайте начнем с того, что вы назовете ориентировочную стоимость… И на сколько комнат гарнитур?

— Разумеется, речь идет не о бросовой покупке. Взять что на глаза попадется, — значит осквернить жилье. — При этих словах Меруерт посмотрела в лицо Суату. — Ваш брат, помнится, говорил, что у него нет мелочных родственников…

Куат отрывисто всхохотнул, подивившись цепкой памяти женщины на случайно сказанное слово, поддержал разговор:

— Так и быть! Я вам судья и посредник в этом деле… Начнем с того, чем кончили в машине. Красная цена нынче двенадцать тысяч. Такова стоимость японского гарнитура «Минико». В нем, если угодно, все предусмотрено. Кроме непременных шифоньеров, кроватей, сервантов, гардеробов, кресел, столов, стульев и всего прочего, что мы называем мебелью для обихода, есть цветной телевизор, столовый сервиз, постельные принадлежности, ковры, паласы для пола и даже домашние тапочки на шесть персон… Если вас устраивает такой набор вещей, через три дня, после того как доставим сюда вашу «тачку», полный комплект «Минико» будет расставлен по комнатам. Каждая вещь найдет свое законное место.

Говоря так, Куат широко шагал по гостиной и потирал руки от удовольствия, будто искусный циркач, объявивший очередной номер программы.

Меруерт оцепенело глядела в лицо гостя, зачарованная диковинным набором предметов: «Даже тапочки!» Слыхом не слыхала, чтобы к гарнитуру полагались тапочки!

Назкен, похоже, уловил суть разговора из другой комнаты. Подхваченный заключительной фразой Куата, он оказался на пороге, уставился на маму.

— Я… согласна, — выдавила из себя потрясенная чародейством «гаражного приятеля» Меруерт. — А ты, сынок… Как ты считаешь?

Назкен смущенно повел худенькими плечами и, ничего не сказав, исчез в детской комнате. «Ну, хватит! — остепенила себя женщина. — Всему должен быть предел. Нельзя слишком зарываться в своих желаниях».

Ее сдержанность в эмоциях Куат расценил как согласие на обмен машины на японский гарнитур. Гость ловким движением руки выхватил из полураскрытого дипломата еще бутылку. Оказывается, одну они принесли в подарок хозяйке, а другую припасли на всякий случай. Меруерт отметила про себя их предусмотрительность.

— За машиной поедете сами, — заявила она, когда искрящаяся влага была разлита по бокалам.

Братья замялись:

— Полагается вместе с владельцем…

Меруерт не думала об этом. Она могла бы отправить с покупателями сына, снабдив его запиской к старикам. Но отдадут ли они «Волгу» мальчику? Как поступить? Позвонить сначала? Ехать самой?… Отпустит ли ее с работы нетерпимая в подозрениях Азиза Калдаровна? Время летнее, многие сотрудники в отпусках… Может, опять — в который раз! — постучаться к Елемесу? Заездила мужичка своими просьбами. Вот тебе и самостоятельность оставшейся в одиночестве жены!.. Но Елемес такой внимательный. Не подозревая, что лезет в душу, всегда подробно расспрашивает. Что сказать на этот раз? Уезжаю сбывать мужнину машину? Вдруг ему это все не понравится… Скажет, не бабье дело — возиться с железками… И прав будет…

— Мне нужно подумать, — сказала она гостям. — Впрочем, попробую завтра отпроситься с работы.

Куат, забывшись, опять потряс пустые стены квартиры громкими словами:

— Поднимем бокалы, друзья! Разрешите поздравить вас обоих, брата и вас, женеше, с завершением обмена! Пусть все будет хорошо и сейчас и в будущем!

В пустой квартире Казтугановых отчетливо прозвучал хрустальный звон.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Встреча в таежной избушке с генеральным директором объединения не удовлетворила Табарова. И дело не в том, разумеется, что он уступил три партии в бильярд Кудайбергенову, игравшему личным кием. Размышления над итогами этой встречи привели Табарова к малозначительному выводу: руководитель краевых геологов чем-то озабочен, коль позвал на разговор в тайное прибежище. Выходит, не обошелся без такой встречи, если многие месяцы демонстративно не замечал, не пускал к себе. Пинал, будто щенка, скулящего под ногами.