Город на берегу неба (СИ) - Монакова Юлия

— Даже с тобой? — с нажимом спросил Рус, хотя, разумеется, сразу ему поверил. Ольга не откровенничала ни с кем, любую важную информацию приходилось вытягивать из неё по крупицам…

Брэндон невольно спасовал перед его взглядом.

— Я знаю, что у неё к тебе были какие-то чувства, — сказал Рус. — Ты же не станешь этого отрицать?

— Да, я с ней спал, — с вызовом отозвался тот. — И ей тогда ещё не было восемнадцати. Можешь считать меня мудаком.

Рус непроизвольно сжал кулаки.

— Ты же… не насиловал её? — выговорил он с трудом. Брэндон даже отшатнулся от такого вопроса.

— Совсем, что ли, рехнулся? Сам же сказал — у неё ко мне были чувства. Она думала, что любит меня. Я стал её первым мужчиной. Извини… — буркнул он, спохватившись.

— Вот уж избавь меня от интимных подробностей. Но когда всё это случилось… когда её стали разыскивать, когда из России принялся названивать её отчим… Неужели ты волновался только за благополучие собственной семьи, а что стало с Ольгой — по барабану?

— Мне не было по барабану, — ровным голосом отозвался тот. — И я действительно пытался её найти. Но это было бесполезно, неужели ты не понимаешь? Сан-Франциско — большой город. Она могла оказаться где угодно. Её старый номер не отвечал, симку она поменяла. Что мне нужно было делать? Ходить по улицам, подсвечивая себе фонарём, и громко выкрикивать её имя?

Рус откинулся на спинку стула. Брэндон, конечно же, был прав… Никто не имел права требовать от него и его семьи невозможного. Но всякий раз, когда Рус думал о том, как эта глупая одинокая девчонка тайком сбегает из аэропорта и остаётся одна-одинёшенька на улицах города — без жилья и работы, с истекающим сроком визы, с самыми минимальными сбережениями… в горле у него начинали ворочаться булыжники.

— Парень, тебе надо отдохнуть, — примирительно сказал Брэндон, демонстрируя всем видом, что не хочет с ним ссориться. — Ты просто перенервничал. Здесь через квартал есть неплохая гостиница, ты мог бы…

— Нет, — перебил Рус, — я никуда не поеду. Останусь здесь… как минимум до тех пор, пока она не придёт в себя.

— Это глупо, — Брэндон укоризненно покачал головой. — Нужно поспать, принять душ, переодеться… — его взгляд красноречиво скользнул по пропылившейся и кое-где порванной одежде Руса.

— В холле есть диван для посетителей — я могу прикорнуть там с полчасика, — упрямо отозвался Рус, отрицая очевидное: тело действительно в буквальном смысле ломило от усталости, голова плохо соображала.

— Господи, какой же ты упёртый, — Брэндон вздохнул. — Давай договоримся так: сейчас ты отправляешься в гостиницу, заселяешься, оставляешь там вещи, моешься и переодеваешься, спишь буквально пару-тройку часов, а вечером приходишь сюда… и я разрешаю тебе остаться в больнице хоть до утра. Идёт?

— Да, — быстро ответил Рус.

— С условием, что ты не станешь будить и тревожить Ольгу, пока она сама не проснётся, — предупредил Брэндон.

— Я что, похож на полного идиота? Конечно, я не стану её будить.

— Ну, тогда договорились, — Брэндон проверил на телефоне, сколько сейчас времени, и стал подниматься из-за стола, демонстрируя всем видом, что ему пора.

— Подожди! — остановил его Рус. — А по поводу оплаты лечения…

Брэндон покачал головой.

— Ей-богу, впервые в своей практике встречаю человека, который так рвался бы оплатить наши услуги, — усмехнулся он. — Ты кто? Известный российский миллиардер? Знаешь, без страховки счёт выйдет довольно приличный…

Разумеется, Рус не был миллиардером — ни известным, ни подпольным, хотя бедным человеком тоже себя не считал. Но он знал, что в любой критической ситуации всегда может рассчитывать на свою многочисленную родню. Когда он говорил Оле, что любой из его родственников в нужный момент грудью встанет на защиту другого, отдаст последнюю рубашку, а если надо — перегрызёт глотку обидчику, то ничуть не преувеличивал. Его семья никогда не бросала своих в беде. Если он скажет им, что Оле нужна помощь — они поддержат и помогут, не задавая лишних вопросов. Просто молча и оперативно соберут требуемую сумму на лечение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Попридержи пока своё рвение и свои деньги, — предупредил Брэндон. — Не могу обещать со стопроцентной гарантией, но… есть один вариант, как немного сократить твои расходы. Извини, больше пока не могу сказать ничего конкретного. Вот если выгорит, тогда…

— Спасибо, — только и выговорил Рус.

43

Оля

Сан-Франциско, наше время

Выбор был сделан мгновенно.

— Рус! — в голове словно что-то щёлкнуло, расставляя приоритеты и отбрасывая ненужное, лишнее и странное, в том числе и присутствие Брэндона в палате.

Оля словно отмахнулась от этого, пообещав себе, что разберётся потом. Сейчас главным было другое… Она всем телом потянулась к Русу, протягивая ему руки — если бы он тут же не подхватил её, не поймал её ладони в свои — она вполне могла бы грохнуться с больничной койки.

— Осторожнее! — вырвалось у него, когда она прижалась к нему слишком сильно. — Тебя пока нельзя вот так… это слишком резкие движения.

Оля счастливо закрыла глаза, вдыхая его запах, который всего за пару недель стал для неё таким родным, таким любимым, лучшим на свете! Она чувствовала, как Рус тихонько целует её в макушку, перебирает волосы, касается её плеч… и умирала от счастья.

— Как я по тебе скучала! — выдохнула она, не открывая глаз, но из-под плотно сомкнутых век всё равно просачивались предательские слёзы.

— А я-то как… — он поглаживал её лёгкими, практически невесомыми движениями, чтобы не сделать больно ненароком. — Я безумно за тебя испугался, ты даже не представляешь, как сильно… Но теперь-то всё хорошо. С тобой всё будет в полном порядке!

Брэндон деликатно кашлянул, привлекая к себе внимание и прерывая их диалог, и Оля только сейчас вспомнила о его присутствии и о том, что забыла с ним даже банально поздороваться.

— Ну, я тогда пойду? — обращаясь больше к Русу, чем к Оле (и это не укрылось от её удивлённого взгляда), спросил он. — Вы тут пока… пообщайтесь, обсудите всё, разберитесь. В моём присутствии сейчас нет острой необходимости.

— Спасибо, Брэндон, — кивнул Рус, и у Оли глаза буквально полезли на лоб. Брэндон?! Что ещё за панибратство? С каких пор эти двое на короткой ноге?

Сандерс вышел из палаты, и Оля вопросительно уставилась на Руса, требуя разъяснений.

— Я чего-то не знаю? — буркнула она смущённо. — Может, расскажешь?

— Расскажу, — пообещал он, наклоняясь к ней, — но сначала поцелую… Умираю, как давно хочу это сделать.

Она с удовольствием подставила ему губы, обвила его шею руками, с жаром включилась в поцелуй… Господи, какие же у него губы… ни у кого в мире больше нет таких губ. Женщины, которых никогда не целовали вот так, вот этими губами, могут считать себя всерьёз обделёнными. Да что они вообще понимают в поцелуях в таком случае, бедняги?!

— Ты божественно целуешься, — выдохнула она наконец.

Рус сверкнул глазами:

— Позвольте представиться — Иисус.

— Дурак, — она фыркнула, схватила его руку, прижала к своей щеке, счастливо потёрлась о его чуть шершавую ладонь, зажмурившись как кошка… Лучший мужчина на свете. Идеальный. Единственнный…

Он ласково провёл большим пальцем по её нижней губе.

— Так что ты хотела спросить?

— Откуда ты знаешь Брэндона Сандерса? — выпалила Оля.

Рус легонько пожал плечами.

— Я не знал его до вчерашнего дня. То, что он работает в этой больнице — просто случайное совпадение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И вы уже успели с ним… пообщаться?

— Оленька, — он чуть сжал её плечи, — если ты о том, в курсе ли я, что связывало тебя с Брэндоном раньше, то… да, я знаю. Он мне рассказал.

Оля ахнула, заливаясь краской.

— У нас с ним… давно уже всё кончено, — пробормотала она, опуская взгляд.

— Разумеется. Я же не полный кретин, чтобы не понимать таких очевидных вещей, — улыбнулся Рус. — Я знаю, что до встречи со мной у тебя было своё прошлое, это нормально…