Сказки древнего леса - Яна Чёрненькая

Бежать пришлось долго. Заветная поляна была спрятана далеко. Перелесок, просека, березовая роща, сосновая, ельник, опять просека, а за ней…

Ваня остановился у самой высокой ели и прижал к ней ладонь. Суровый темный ельник стоял, защищая святая святых этого леса.

- По праву лесного царевича, требую пропустить меня к Доброй поляне, - громко сказал мальчик.

И, словно ветер зашумел в ветвях огромной ели. И остальные деревья расступились перед сыном Леса, открыв ему потайную тропу.

Исчезнуть, чтобы остаться

Взрослые уже минут десять что-то оживленно обсуждали. Василиса тоскливо посмотрела в их сторону. Нав попросил ее не подслушивать, и она теперь честно сидела поодаль ото всех остальных, терзаемая любопытством. Ей не казалось это справедливым, ведь вполне очевидно – сейчас решается ее участь.

После того, как вернулся голубь и что-то там накурлыкал Наву на ухо, он собрал совет. И началось…

А она, Василиса, осталась не у дел. И делать-то нечего. Сколько уже прошло времени? – Этого Лиса не знала. Время в Пустоте тянулось бесконечно медленно, а, может, безумно быстро, хотя, скорее всего, его здесь и вовсе не было. Было лишь ожидание. Бесконечное выматывающее ожидание. Куда ни пойдешь – пусто. Только голубая дымка тумана и полное отсутствие границ. Скучно… Как же скучно!

Наконец, Василиса не выдержала. Конечно, слово надо бы держать, но она же, вроде, ничего и не обещала, а просьба – на то и просьба, чтоб ее можно было не выполнять, если не хочется. Девочка, пользуясь тем, что взрослые чересчур увлеклись разговором, подкралась к ним поближе. Настолько, чтобы можно было расслышать, о чем они говорят.

- Мы не можем этого допустить, - говорил Тень. – То, что он затеял – форменное безумие. Я, конечно, всего мог ожидать, но такое… Решительно не понимаю: чего они все ополчились против бедной девочки? Русалка Ивана к ней приревновала – и смех, и грех. Простите, ревновать к ребенку – глупее я ничего не слышал. Тем более так… Принцесса-то, понятно, она только о себе и могла думать. Здесь я еще понимаю ее резоны – всегда легче пожертвовать кем-то, чем собой, любимой, а тут такая замечательная возможность продлить себе жизнь, да еще и вернуться в материальный мир, пусть даже и в чужом теле. Впрочем, какая разница в чьем – главное – вернуться. Думаю, из здесь присутствующих каждый многое отдаст, лишь бы покинуть, наконец, Пустоту…

- Многое, но не все, - перебил его Нав. – Забирать жизнь другого, чтобы продлить свою… Это подло.

- Я с этим не спорю, - заметил Тень. – Просто напоминаю, что те, у кого моральные принципы менее… устойчивы, легко могут через это перешагнуть. Но, возвращаясь к нашему разговору, меня возмущает то, что и Принцессе, и русалке показалось мало лишить девочку тела и заточить ее в Пустоте. Мне даже сложно представить, сколько же они сил потратили на то, чтобы узнать, как ей можно навредить еще и здесь. Это просто что-то из ряда вон…

- Мы все возмущены, - перебил его Нав. – Но, однако, сейчас смысла нет обсуждать все это. Нам куда важнее понять, что делать дальше.

- А что делать? Все, по-моему, очевидно, - вмешался Воин. – Мы ее не отдадим и будем очень надеяться, что твой… скажем так, родич, все-таки изволит вытащить девочку отсюда раньше, чем произойдет что-то серьезное. Нам нужно тянуть время. Но, если честно, ох и гад же твой царевич…

Василиса насторожила ушки.

- Вот так все перекинуть на плечи ребенка и отстраниться – моя хата с краю ничего не знаю. Он ей что, за что-то мстит? Что ему мог сделать невинный ребенок?

- Он просто трус, - покачал головой Нав.

Лиса закусила губу. Рушился целый мир. Иван-царевич, такой взрослый, такой сильный, такой красивый. Как он мог? Что она ему такого сделала? И почему он трус? Теперь одна надежда – на Ваню.

- Ну и не надо, ну и не очень-то хотелось, - процедила она сквозь зубы. – Меня Ванька спасет. Он хоть и не взрослый, хоть и вовсе не такой красивый, зато настоящий друг…

Между тем взрослые продолжали свой совет.

- Тень, ты можешь затянуть переговоры? Возьми время на раздумье, - спросил Нав.

- Могу, но вряд ли они захотят долго ждать. Сам понимаешь, все наши действия очевидны и для них.

- Понимаю. Но ты уж постарайся…

- Слушайте… Я тут подумала... Девочку ведь могут не спасти… - раздался голос Звездочки.

- И что? – одновременно спросили Тень, Нав, Воин и Архангел.

- А то, что если ее не успеют отсюда вытащить вовремя, то непонятно, что будет дальше. Ее же на фресках нет. Может быть, она даже исчезнет без следа…

- И что? – теперь прозвучал только голос Нава. Но Лисе очень не понравился его тон. Остальные молчали.

- Тогда, может быть, Пройдоха не так уж и неправ… Ей все равно пропадать, а так мы еще немного проживем…

В ответ не прозвучало ни слова. Василиса испуганно сжалась в комочек. Она слабо представляла себе, что с ней могут сделать, если вдруг решат последовать совету Звездочки, но… Девочка сжала кулаки. Взрослые молчали. Наконец, Архангел медленно, чеканя слова, сказал:

- Как же немного нужно было, чтоб ты стала такой, как они… Звездочка, в этом случае тебе лучше нас покинуть.

- Но… Разве это не рационально? Ей же все равно не жить! – залепетала женщина. – Ваня ничего не сможет сделать, а Иван делать ничего и не будет, она обречена, я не хочу исчезнуть из-за нее и вместе с ней!

- Довольно! – в голосе Нава больше не слышались присущие ему мягкие нотки. – Ты сказала все, и даже больше. Тень…

- Уходи, - произнес, как приговор, Тень. – Тебе здесь не место. Разговор окончен.

- Что ж… Если все так… - Звездочка нехорошо засмеялась. – Я ничего и никому не должна. Я по-прежнему считаю, что поступок Принцессы ничем нельзя оправдать, но в то же время я не понимаю, почему бы не использовать свой шанс? Из глупого благородства вы отказываетесь от нескольких лишних лет существования?!

- Ее спасут, - твердо сказал Нав.

- Ох, и дурак же ты… - потянула Звездочка. – Ох, и дурак! Видно, твой царевич отдал тебе всю свою дурость.

- Хватит! – не выдержала Василиса. – Довольно!

Взрослые обернулись и поняли, что она все это время слышала их разговор.

- Не надо из-за меня ссориться! – девочка дрожала от страха и судорожно сжимала кулачки, чтоб не расплакаться от жалости к себе. – Можно, я просто уйду?

Нав бросился к ней, и прижал к себе:

- Я же просил тебя не слушать, - сказал он мягко. – Конечно, тебе нельзя никуда уходить и никто тебя в обиду не даст.

От его сочувствия, Василиса не удержалась и все-таки разрыдалась. Нав не утешал ее, просто был рядом и тихонько гладил по голове. Между тем Тень повернулся к Звездочке: