Страстный защитник - Мэдлин Хантер

Ему следовало ухватиться за эту возможность. Любой на его месте поступил бы так же. Любой, но не он. Морван слишком хорошо относился к Элизабет, чтобы жениться на ней без любви. Он знал ее сердце, знал, что она безусловно заслуживает лучшего.

Вдобавок он жаждал назвать своей супругой совсем другую женщину.

С подкупающей прямотой он признался:

– Если ты и впрямь устала от стариков, возьми себе молодого мужа. Но не меня. И вовсе не потому, что ты бесплодна. У меня на уме другая, и пока она здесь, в миру, я не теряю надежды. Связать свою судьбу с тобой было бы нечестно. Прежде всего по отношению к тебе.

– Я знаю, о ком ты. Видела, как ты поедал ее глазами. Но ведь она намерена принять постриг. Когда это свершится, ты сможешь ее позабыть?

Слова Элизабет отозвались в его сердце болью. Неужто у него достанет сил смириться с мыслью о вечной разлуке с Анной? Что же до Элизабет, то она явно давала понять, что согласна ждать, пока Анна не вернется в обитель.

– Не уверен. Боюсь, что нет.

– В таком случае ты совершенно прав. Мне следует исключить тебя из числа кандидатов.

Он поцеловал ее – наверняка в последний раз, – и она своей легкой походкой покинула зал, чтобы уехать домой.

Морван остался. Он ждал, когда вернется в зал Йен.

Наконец, дверь отворилась, и на пороге появился молодой рыцарь, горло которого тотчас же оказалось сжато железной рукой Морвана, а спина притиснута к стене. Йен вздрогнул от неожиданности, но самообладание быстро к нему вернулось. Он холодно взглянул на руку, которая могла лишить его жизни.

Но Морван больше не жаждал умертвить дерзкого юнца. После их встречи в саду гнев его почти угас. Вернее, он сорвал его на невинном существе, которое совсем этого не заслуживало. И все же он, чуть сильнее сжав пальцы, отчеканил:

– Леди Анна. Она не для тебя, друг мой.

Йен смело, открыто и невозмутимо взглянул ему в глаза:

– А леди Элизабет не для вас.

Так вот, оказывается, в чем дело!

– Честная сделка, – признал Морван, убрав руку с горла рыцаря. Именно так все и обстояло: он уступал женщину, которую отверг, взамен той, которую никогда не сможет назвать своей.

Он шагнул к открытой двери.

– Морван, – сказал Йен, – знайте, она с самого начала противилась моим ласкам. Мне здорово от нее досталось. Могу показать синяки. Эта леди умеет драться!

Морван заподозрил юного рыцаря во лжи. Тот придумал все это, чтобы обелить Анну в его глазах. И это, безусловно, делало ему честь.

Морван улыбнулся. За добро следовало платить добром. Он дружески произнес:

– К твоему сведению, Элизабет знает, что ты влюблен в нее, как и большинство мужчин, что ее окружают. Твои шансы велики, и на твоем месте я тотчас же отправился бы к ней. Увидишь, она тебя примет.

Он вышел, от души надеясь, что эти двое будут счастливы друг с другом.

Глава 16

Аудиенция у его величества была назначена на следующее утро.

В большой приемной встречи с королем ожидали не меньше дюжины просителей. Анна взяла с собой все документы, подтверждавшие ее право распоряжаться наследством. От волнения она была сама не своя.

Нервно разглаживая подол своего бежевого платья, поправляя вуаль, которая окутывала ее голову полупрозрачным куполом, она старалась вытеснить из сознания все посторонние мысли и думать лишь о предстоящем разговоре с Эдуардом. Но в памяти назойливо всплывали события вчерашнего вечера.

С тех пор как она впервые подверглась нападению мужчин – Гюрвана и его отца, – немало воды утекло. Но именно тогда она поклялась себе, что научится защищаться от насильников и никогда не станет жертвой мужской похоти. Прошлой ночью ей выпал случай убедиться, сколь немногого стоила эта клятва.

Эти ее безрадостные раздумья прервал незнакомец, остановившийся возле скамьи, на которой она сидела. Лет тридцати пяти на вид, плотный, с невыразительным лицом, с волосами такого же золотистого оттенка, как у нее самой, он испытующе взглянул на нее и с поклоном спросил:

– Миледи, не вы ли будете Анна де Леон?

– Да, это я.

– А мое имя Эрве. Я ваш дальний родственник. Мы с вами однажды встречались в Ла-Рош-де-Роальд. Но вы тогда были еще ребенком.

Анна совершенно его не помнила, но понаслышке знала, что он доводился, если только она ничего не путала, четвероюродным братом ее покойному отцу и большую часть жизни провел в Англии.

– Эдуард просил меня присутствовать при вашей с ним встрече. Он полагает, что член семьи сумеет помочь вам отстоять ваши интересы.

Королю, выходит, показалось не лишним, чтобы во время аудиенции с ней рядом находился мужчина, пусть и совсем дальний родственник, с которым она и знакома-то не была.

– Эдуард – справедливый и добрый монарх, кузина. Но он очень занят и дорожит своим временем, так что не рассчитывайте на подробное и долгое рассмотрение вашего дела.

– Быть может, вы дадите мне еще какой-нибудь разумный и искренний совет? – улыбнулась она. – Ведь я впервые в Англии, никогда не была при дворе и для меня все здесь ново, странно, непривычно.

– Его беспокоит продолжающаяся война в Бретани. Король очень надеялся, что с пленением Шарля де Блуа беспорядки прекратятся. Он не может перебросить в Бретань значительные силы и желал бы малой кровью удержать за юным герцогом его законные владения.

– Тогда ему должно прийтись по душе то, как я намерена распорядиться наследством отца.

– Когда мы предстанем перед Эдуардом, не вздумайте первая с ним заговорить. Учтите, он недолюбливает умных женщин. Предоставьте ему возможность решить все за вас, и он проявит свойственные ему щедрость и великодушие.

Не говорить? Держать рот на замке? Выходит, этот родственник, скорее англичанин, чем бретонец, был подослан к ней лишь затем, чтобы мягко и вкрадчиво ее запугать?

Тут дверь в апартаменты короля распахнулась, и паж объявил, что они могут войти.

В сопровождении Эрве она прошла в просторный зал, где, кроме короля, находились еще несколько человек. Сам Эдуард восседал за широким столом, на котором были разложены пергаменты. Поблизости от него трое мужчин, стоя в ряд за огромным бюро, передавали друг другу различные документы и вполголоса обменивались репликами. Еще один из приближенных его величества с весьма важным видом отдавал этим троим какие-то распоряжения и время от времени указывал на тот или иной лист пергамента.

У стола, за которым работал король, стояло два стула. Анна приблизилась к одному из них, поклонилась монарху и опустила глаза долу. Эрве встал навытяжку у нее за спиной.

– Прошу садиться, миледи. – Она вскинула глаза. К ней обращался человек, который стоял у бюро. Судя по всему, то был секретарь его величества. Взгляд ее, однако, переместился с этого ничем не примечательного человека на короля, красивого мужчину лет сорока с длинными темными волосами, обрамлявшими породистое узкое лицо, и пышными усами, тронутыми сединой.