Дорога в Анкорн - Рина Эйртон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что это?
– Гардении. От неизвестного поклонника, – Марта протянула подарок дочери.
Она взглянула на ароматный куст, усыпанный маленькими кремовыми бутонами. На одной из веток тонкой нитью была привязана записка.
– «С Рождеством. От французского короля», – прочла вслух Эбби.
– Интересно, кто этот таинственный король? Гардении ведь используют на свадьбах.
– Марк? Он такой милый мальчик, – мама склонилась над Эбби, лукаво заглянув ей в глаза.
– Нет, это не Марк.
Она обняла горшок и, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, убежала наверх.
Добравшись до двери, ведущей в подъезд трехэтажного дома, Эбби перепроверила адрес. Все сходится. Она поднялась на второй этаж. Наверное, не слишком прилично приходить в час ночи к парню. Она прикусила язык, чуть не назвав Луи незнакомым парнем. Пусть он теперь взрослый, но поговорить с ним она обязана. Днем родители следили за каждым шагом дочери, не отпуская на улицу. Поэтому оставалось идти только ночью, даже если обманывать родителей она не хотела.
– В конце концов, – успокаивала она себя, – мы разберемся со всеми вопросами. Всего один разговор.
Она нажала на звонок. Трель прозвучала оглушительно в тишине подъезда. Эбби сосчитала до десяти и, выдохнув, прислушалась. Ничего. Тогда она позвонила еще раз, более настойчиво. Резкий голос по ту сторону двери заставил вздрогнуть.
– Я тебе сейчас по голове позвоню!
Послышался скрежет замка, и дверь открылась. На пороге стоял высокий парень в очках. Лохматые волосы по плечи и мятая рубашка с символикой какой-то металл-группы свидетельствовали о его недавнем пробуждении.
– Извини, не хотела тебя будить, – Эбби понимала, как глупо это прозвучало.
– Эбигейл?
Он округлил глаза. Растерялся как маленький ребенок, непонимающий, что дальше делать.
– Я хотела поговорить. Не знаю, когда мы еще увидимся.
– Угу, проходи.
Он впустил девушку в квартиру, закрывая за ней дверь.
– Извини, что беспорядок. Я не ждал гостей.
– Ничего. Всё нормально.
– Ладно… Проходи сюда.
Он включил свет на кухне, отодвинул стул, приглашая сесть.
– Спасибо.
Эбби давно не чувствовала себя так неловко. Она хотела что-то сказать, чтобы скрыть напряжение пустым разговором, но не нашла подходящей темы.
Луи сильно изменился. Бледная кожа, на которой выделялись тонкие черные брови, острые скулы и темно-синие глаза. Челка закрывала половину лица – Луи откидывал её в сторону легким движением головы, обнажая шрам. Несмотря на тонкую фигуру, он не казался хрупким.
Он отвернулся от гостьи, делая вид, что прибирается. Эбби понимал: ему тоже некомфортно. Назойливая мысль не давала покоя. А зачем она вообще пришла?
– Обычно ты ходишь без очков, – вкрадчиво начала она. – Я думала, что теперь в них нет необходимости.
– Нет, я хожу в линзах. У меня от рождения плохое зрение. А очки терпеть не могу, только дома надеваю, – достав из шкафа турку, парень обратился к гостье. – Кофе будешь?
– Давай, может, взбодрюсь.
Хоть Эбби не видела всей квартиры, но была уверена, что она, точно так же как и кухня, не отличается простором. Но стоит признать, что отличается уютом. Мебель кофейного оттенка, бежевые шторы и светлая плитка на полу. На столе старая скатерть, покрытая пятнами, сахарница в виде оленя и вазочка с конфетами. Полки были украшены мерцающими гирляндами и венками со свечами. В воздухе стоял отчетливый аромат корицы и свежего кофе, который дымился под руками парня.
– Зря ты пришла, – неожиданно сказал он.
– Хочешь, чтобы я ушла?
– Нет.
– Почему тогда это говоришь?
– Потому что мы все равно не придем к компромиссу. Можно хоть бесконечно разглагольствовать на одну и ту же тему.
– Ты даже не знаешь, что я хочу сказать.
– Знаю. Прекрасно всё понимаю. Не виноват я, что у меня не клеится с другими женщинами. Да, я пытался. Не думай, что все эти десять лет я как помешенный думал только о тебе. Я пытался любить других. Но, видимо, мне лучше быть одному.
– Тогда зачем ты искал меня?
– У меня была надежда. После твоего возвращения у меня её нет. Я думал, что ты поменяешь свое мнение.
Он поставил чашку с позолоченной каемкой на стол и налил кофе. Эбби хорошо помнила такие же чашки у миссис Калвер.
– Сегодня день святого Стефана. Я хотела сделать тебе подарок, но не знаю, что тебе нравится сейчас.
– Мне ничего не надо, Эбби.
– Ладно. Знаешь, я не отказалась бы, если ты пригласил меня погулять.
Ей стало ужасно душно. То ли от волнения, то ли от обжигающего кофе.
– Как дань традиции?
– Нет. Я так хочу.
Без слов понимая девушку, он открыл окно и достал из холодильника одинокое пирожное. Протянул его, но Эбби покачала головой.
– А как же Марк? Он не будет против, что с его девушкой гуляет другой парень?
– Мы с ним не встречаемся, Луи.
– Да? А у меня сложилось другое представление.
– Не будь таким язвительным. Тебе не идет.
Он усмехнулся, садясь напротив. Поставил локти на стол и с хитрой улыбкой уставился на собеседницу.
– А каким мне идет быть?
– Я не хочу отвечать на провокационные вопросы.
Луи рассмеялся, забавно морща нос. Что-то родное в нем осталось навсегда, и это грело душу.
– Как ты провел Рождество? – спросила она, делая глоток из чашки.
– Да никак. Приготовил поесть и… поел.
– Один?
– Да. Майкл каждый раз уезжает в Шотландию на праздники, а близких друзей у меня нет.
– А бабушка?
– Её давно уже нет. После того случая со снотворным… Да, так получилось.
– Ужасно… Я сожалею, Луи.
Парень махнул рукой.
– А как насчет твоего отца?
– Он и его семейка меня ненавидят. Очень взаимно, кстати. Подожди… Откуда ты знаешь про отца?
Эбби неловко пожала плечами, водя пальцем по узору скатерти.
– Миссис Калвер рассказывала.
– Стоп. То есть мне она не рассказывала, а тебе говорила?
– Она боялась. Не злись, ладно?
– Я не злюсь. Просто немного удивлен. Надеюсь, что больше вы ничего от меня не скрывали.
– Нет. Только это, – она поставила чашку, кивком поблагодарив за угощение. – Луи, расскажи, что случилось с тобой после моего возвращения домой. Я очень хочу это знать.
Шторы дребезжали о подоконник, встревоженные ветром. Но никто не хотел закрывать окно. Парень поправил назойливую челку и скрестил руки на груди, покачиваясь на стуле.
– Мы с бабушкой Евой отметили Рождество, потом через полгода она опять попала в больницу. На этот раз не возвращаясь. А я попал к отцу.
– И сменил фамилию на Галбрейт? Я очень удивилась, когда увидела эту фамилию в заявлении. Там же я прочитала и твой адрес.
– Ты про то, что накатали твои родители на меня? Да, это фамилия отца. Давно порываюсь сменить, но столько головной мороки.
Эбби кивнула, показывая, что готова слушать дальше.
– Мне было очень неуютно у отца. Он женился во второй раз, у них родилась дочь, потом еще одна. Я со своими проблемами всех так откровенно бесил, что однажды отец сказал мне уйти.
– Ты сейчас не общаешься с ними?
– Практически нет. Мачеха сначала нормально ко мне относилась. Но стоило мне один раз задеть её обнаглевшую доченьку, как милость сменилась страшным гневом. К тому же на
