История малой россии - 1 - Николай Маркевич

Липула несколько дней пробыл в Хотине. Оттуда переправясь чрез реку, скрылся в Каменце Подольском, и послал в Константинополь донесение о произшествии; а к Хмельницкому и к Хану Крымскому просьбу о помощи. Домна скрылась в Сочаве.

Лагофет Стефан, неусыпно занимаясь делами, привлек к себе всех вельмож, которые ненавидели Василия; но вдруг вся Молдавия пришла в ужас; служения снова прекратились; получено было известие, что приближается Тимофей. Стефан едва отправил Волохов и Венгерцов, как опять послал просить у них помощи; а сам между тем приготовился к отпору. Но авангард Тимофея, составленный из трех тысячь козаков, разбил все отряды, посланные к нему на встречу. Сорок тысячь Молдаван, Венгерцов, Немцов, Волохов и Сербов собралось вокруг Стефана. На второй неделе после Пасхи, это войско выступило в поход; скоро встретилось оно с Тимофеем. Козаки стояли за полисадами, стенами и рвами; перед рвами поставлены были телеги всех родов; в центре были люди и кони; тишина между ними была совершенная. Молдаване, говорит очевидец, думали, что это стан мертвецов; они послали восемь сот драбантов для рекогносцировки: козаков нельзя было видеть; они лежали ниц. Стефан выстрелил в них из шести пушек, драбанты из ружей; козаки встали, выпалили из одиннадцати пушек, дали залп из ружей, выхватили сабли и перерезали драбантов; тяжелые орудия стреляли во всех направлениях; бой длился с середы на четверг, с полудня до полудня. Стефан, разбитый наголову, бежал; молодой Хмельницкий вступил в Яссы.

Город был предан на разграбление; вырезали и Турков и Жидов, допросив прежде о богатствах. Во всем городе колокола звонили; Антиохийский Патриарх отслужил молебен о здравии Василия, Богдана, Тимофея и супруги его. Липула возвратился из Каменца и козаки приветствовали его из одиннадцати своих и шести ненриятельских пушек; и снова начал царствовать..

Тогда Тимофей с тестем пошел искать неприятеля. Четыре раза разбивал он наголову Волохов и Венгров; но счастие изменилось. В Яссах разнесся слух, что козаки истреблены, и только часть спаслась бегством. Безпокойство и ужас напали на жителей; город взволновался граждане опять искали убежища в монастырях. Действительно, четыре раза разгромив врагов, Тимофей дошел было на один день пути до Терговиста. Матвей, Господарь Волохский, вышел на встречу. Булгары, Турки, Арнауты, Греки, Венгры, Сербы и Волохи составляли войско неприятельское: козаки напали как львы, очистили путь до ставки Господарской. Матвей был ранен в ногу; он снял с нее сапог; под ним убили коня; он пересел на другого и храбро защищался. Уже вся армия готова была положить оружие, вдруг поднялась буря, гроза набежала с громом и молнией, с повторенными ударами, ливень пустился на козаков; град, как камни, начал их бить, ветер был прямо в лицо; козаки не могли стрелять, полки и порох замокли. Молдаване передались к неприятелю; открыли ужасный огонь по нашему войску из ружей и орудий неприятельских; козаки обратились в бегство. Матвей преследовал их трое суток: большая часть была перебита; многие полонены, немногие, избегнув этой участи, прибежали в Яссы и разсказали о битве. Она происходила в среду вечером, накануне Вознесения.

Василий с зятем прибыли в Яссы проселочными дорогами. Трои суток оставался Тимофей в городе, и потом уехал с своими козаками в Малороссию. Господарь остался один, в страхе, без всякой помощи.

Уже Стефан стоял с Волохами и Венграми на границе Венгерской, уже писал к Молдаванам прокламации. Смятения в Яссах возобновились; у Господаря войска не было; он посылал к Татарам просить о помощи, но получил отказ; приступили к последнему средству: начали набирать войско из окрестных жителей. Вскоре пришла добрая весть к Яссам: приближилось несколько тысячь козаков. Василий велел для них разбить шатры вокруг города, и угостил дорогих гостей вином и хлебом, одарил деньгами и одеждою.

Во вторник, пятого Июля, он выступил из Ясс; с ним вышли все купцы и Греки. Все это с козаками составило отряд в четыре тысячи; к ним присоединилось Молдаван тысячь одиннадцать; тогда они двинулись против неприятеля, у которого было войска тысячь от двух до трех, не более.

Когда обе армии сошлись, говорит Архидиакон, войска Василия могли побить неприятеля палками, не только саблями; но он устоял. Но знал, что измена Молдаван неминуема; так и вышло: они передались на сторону Стефана, обратили оружие против Василия, и большая часть козаков, купцов и Греков погибла под мечем. Покинув шатры, Господарь спасся с немногими спутниками, благодаря быстроте коней. Богатства свои отправил в Сочаву: там была давно уже Господарша с детьми; а сам поехал в Чигирин, и когда Тямофей выступил с войском вспомогательным, то его тесть уехал в Рашков.

А Стефан занял Яссы и предал их вторичному разграблению. Вся тяжесть мщения упала на Греческое народонаселение. Часть войска пошла на Сочаву, чтобы взять семейство и казну Липулы.

В конце Июля Тимофей перешел через Днестр, разбил Венгерские и Молдавские Отряды и пошел к Сочаве. Там приказал он сделать окопы вокруг замка, впустил в них из реки воду, и двадцать пушек уставил на валах.

Узнав о его приближении к крепости, Стефан удалился от нее. Коль скоро вошел туда Тимофей, неприятели, в числе сорока тысячь, облегли ее со всех сторон. У Тимофея было прежде с Татарами тысяч четырнадцать войска, но теперь осталось только восемь: Татары отложились. Каждый день были вылазки; перепалки были безпрерывные; каждый день Гетманский сын выезжал на своем любимом белом коне, приближался к стану осаждающих и убивал их целые толпы. Между тем к осаждающим пришли Поляки; они завидели Тимофея и выбрали его целью. Разсказывают, что три Поляка, избавленные Тимофеем от смерти, бежали из Сочавы и указали Вишневецкому обыкновенное место, где находился их избавитель: все пушки были туда направлены; вблизи стояла телега; ее разорвало ядром, осколки сбили Тимофея с ног. Наша летопись говорит, что ему оторвало руку по плечо: он немедленно дал знать отцу о своем несчастии, получил весть, что Ирина родила ему двух близнецов-мальчиков, и через несколько дней скончался.

«С той поры, говорит Архидиакон Павел, дела осажденных пришли в упадок, по причине смерти их Льва хранителя.» Обстоятельства Липулы сделались безнадежными; Домна и ее приближенные переходили от одной горести к другой. Тимофея набальзамировали и положили в гроб, обитый бархатом внутри и снаружи.

В замке начали в пищу употреблять лошадей. Голод принудил осажденных сдаться на капитуляцию. Домна с детьми была выдана; богатства Липулы достались Стефану, а козаки взяли свои пушки, два боченка золота, жемчуг и другие сокровища, награбленные в Сочавском Армянском монастыре и в Яссах; наконец взяли гроб своего Тимофея и пошли в Малороссию.

Между тем пришло известие к старому Хмельницкому, что сын лежит в Сочаве, раненный, и просит его умилосердиться над ними и поспешить к нему на помощь». 20,000, или, как говорит Архидиакон, 40,000 козаков получили повеление итти в Молдавию, чтоб освободить Тимофея. Полковники пришли к Гетману и сказали: «не потребно нам чужую землю оборонять, а свою без остереганья лишать; потребно нам за себе стоять и свою землю оборонять. «Гетман был навеселе; выхватил саблю и разрубил руку у Черкаского Полковника Еська; но опомнясь пришел к козакам, выкатил им меду, сделал три поклона и сказал: «диткы мои! напыйтесь, и мене не поддайте!»- Козаки отвечали в один голос: «Пане Гетмане! в том воля твоя и бути, с тобою мы уси готовы.» — Войска пошли; на пути к ним присоединилось двадцать восемь тысяч Татар, под начальством Калгана, т. е. Ханского Наместника, Шериф Бея, свояка Липулы. Василий и Шериф Бей были женаты на родных сестрах, Черкашенках. Грозное ополчение дошло до Прута; здесь встретило гроб Тимофея и возвратилось.

Василий Липула лишился навсегда Господарства. Домна сослана в отдаленную деревню на заточение; сыну ее Василию Стефан приказал распороть нос, чтоб лишить навеки Господарства.

Когда из козачьего отряда, после столь плачевно оконченной Сочавской экспедиции, осталось только четыре тысячи человек, и когда они провожали гроб своего Льва молодого, — Польский военачальник, Могильницкий, не уважая ни несчастия, ни бренных остатков героя, который так славно погиб на брани в цвете лет — напал на отряд наш; и это было в мирное время. Казалось, присутствие Тимофея, хотя уже мертвого, оживило это изнеможенное войско храбрых; они разбили в пух Поляков и взяли в плен Могильницкого.

Скоро достигла весть к старику, что везут уже его сына; жена плакала и молчала; старик плакал и радовался, что сын не достался в руки врагам.